Смертная казнь – это не только инструмент уголовной политики, но и социокультурный феномен. Отношение к этой мере наказания – вопрос нравственной доминанты каждого человека; отношение к ней общества – индикатор господствующих в нем нравов и умонастроений, показатель того, насколько оно прониклось идеями справедливости, гуманизма и цивилизованности. Не зря У. Черчилль в свое время заметил, что настроения и прихоти общества в отношении к преступности и преступникам – самая надежная проверка на цивилизованность любой страны.
На рубеже XXI века глобальные тенденции в применении смертной казни претерпели существенные изменения – все шире и последовательнее мировое сообщество идет к ее отмене и ограничению, все заметнее усилия аболиционистского движения. Они значительно изменили масштабы и географию смертной казни (от нее уже отказались две трети государств), оказали мощное воздействие на умонастроения и взгляды политических лидеров, миллионов людей на всех континентах, заставили переосмыслить отношение к этой мере наказания, пополнили мировое информационное пространство гуманистическими идеями ценности человеческой жизни.
И все же человечество еще не пришло к желанной интеграции – у каждого народа свое отношение к проблеме смертной казни, своя история, своя память, своя боль. Поэтому общественное мнение в разных странах по-разному относится к преступности, к мерам наказания, иначе говоря, различается по уровню ригоризма. Отсюда и различное отношение к высшей мере наказания. Между тем сегодня половина населения планеты все еще живет со смертной казнью. Более того, нередко и в России, и за рубежом раздаются настойчивые призывы еще шире применять эту меру, вернуться к ней там, где она была отменена.
Особое место проблема смертной казни всегда занимала и занимает в уголовно-правовой и криминологической литературе. И это неудивительно – едва ли можно найти другую проблему, которая могла бы поспорить с ней по своей притягательной силе, по остроте полемики и полярности взглядов.
Формировавшийся несколько веков набор аргументов «pro» и «contra» к началу XXI века практически не изменился. В связи с этим в литературе часто отмечается, что вопрос «за или против смертной казни» исчерпал себя в том смысле, что за столетия дискуссии все доводы давно известны и вряд ли могут появиться новые. «Меняются лишь акценты в зависимости от того, политические, юридические, культурологические или иные аспекты темы превалируют в конкретной ситуации в дискуссии»[9].
Это и верно, и не совсем верно – в том смысле, что, к сожалению, проблема еще остается незакрытой, что все эти аспекты проблемы неразрывно взаимосвязаны. Наконец, это не совсем верно в том смысле, что мир во многих отношениях существенно изменился, сложились новые реалии общественного бытия, новым содержанием и смыслом наполнились наиболее важные понятия и ценности современной цивилизации. Под влиянием различных факторов политической, экономической и культурной жизни постепенно меняются общественные умонастроения; дискуссия по проблеме смертной казни получает новые импульсы, ибо научное переосмысление законодательства, судебной практики и практики исполнения смертных приговоров в разных странах, новые методы анализа растущего массива статистической информации и эмпирического материала все больше обогащают фактологию предмета.
Полтора века назад видный российский исследователь А. Ф. Кистяковский по этому поводу справедливо заметил, что «обилие сочинений и общеизвестность предмета дают иногда повод думать, что смертная казнь – вопрос избитый»[10]. Парадоксально, но именно кажущаяся «общеизвестность» – один из ключевых моментов для понимания непреходящего интереса людей к этой, на самом деле, весьма сложной, многоплановой и противоречивой проблеме.
Другое дело, что аргументы сторонников и противников смертной казни, действительно, весьма обстоятельно исследованы в огромном потоке монографической литературы и потому сравнительно легко поддаются систематизации и классификации. Условно их можно разделить на три группы. В первую входят аргументы рациональные, когда обе противоположные стороны доказывают влияние или, наоборот, отсутствие влияния смертной казни на состояние преступности и, прежде всего, на динамику убийств. Ко второй группе относятся аргументы эмоциональные, когда требование сурово наказать убийцу не нуждается ни в каких объяснениях – душа требует отмщения. Наконец, третью группу составляют аргументы метафизического плана, когда обе стороны обосновывают свою позицию апелляцией к «вечным» ценностям, не зависящим от пристрастий, – законам Природы, Справедливости, Божества, Милосердия и т. п.[11]
Продолжение полемики, которая развела многих выдающихся деятелей культуры, политики, юстиции, науки по разные стороны баррикад, само по себе не входит в задачу этого исследования и, во всяком случае, не является самоцелью. Куда более перспективным для осмысления реального положения вещей представляется знакомство с современной практикой применения смертной казни в различных регионах мира, в странах с различными правовыми системами, с результатами новейших исследований, с тем чтобы значительно повысить информативность материала, предлагаемого вниманию заинтересованного читателя, и на этой основе повысить уровень дискуссии за счет более широкой и во многом не известной российскому читателю фактологии предмета.
Несколько слов о не совсем обычной структуре работы. Знакомство с современной ситуацией в глобальном контексте начинается с регионального обзора положения дел главным образом в тех государствах Азии, Ближнего Востока и Африки, где сосредоточены основные очаги сопротивления движению за отмену смертной казни и, главное, где эта мера применялась и применяется наиболее широко и интенсивно. Этот обзор в основном охватывает конец XX и начало XXI века. Может показаться, что раздел выглядит обособленным, оторванным от других. Возможно, это верно, но здесь исходными были следующие соображения.
Во-первых, с момента первой в СССР публикации обзора мировой практики применения смертной казни, подготовленного «Международной амнистией», прошло более 20 лет[12]; с тех пор многое изменилось, изменился мир, распался СССР, на карте мира появился целый ряд новых государств. В названном обзоре описывалось положение дел во всех странах мира, в том числе и в тех, где смертная казнь была давно отменена. Поэтому информация по каждой стране носила весьма лаконичный и в основном справочный характер. Исходя из целей настоящей работы, в ней, как отмечалось, выделена и более подробно рассматривается ситуация в тех регионах и странах, где смертная казнь применялась и еще применяется наиболее широко.
Во-вторых, всегда крайне важно учитывать фон, на котором развиваются те или иные процессы. Поскольку речь идет о практике применения смертной казни в странах, существенно отличающихся по уровню политического, экономического и культурного развития, важно иметь в виду, что связанные с ней или опосредующие ее применение трансформации и мутации преступности, с одной стороны, и уголовной политики – с другой, так или иначе, всегда находятся в русле масштабных политических, экономических, культурных и иных изменений в жизни общества. Именно эти изменения являются тем фоном, который следует учитывать при анализе практики применения того или иного института уголовной политики в конкретной стране.
Так, применение смертной казни в Сомали, Судане и других странах Африки идет на фоне многолетней гражданской войны и территориальной раздробленности этих стран. А применение этой меры наказания, скажем, в Пакистане, Иране и Саудовской Аравии нельзя рассматривать в отрыве от фонового процесса исламизации общественной жизни и существования параллельных систем гражданской и шариатской юстиции.
Наконец, первый раздел работы взаимосвязан и по замыслу перекликается с последним разделом, где речь идет об итогах и перспективах аболиционистского движения, ибо нельзя в глобальном контексте понять и оценить политику и практику применения смертной казни, нельзя представить реальную картину смертной казни в современном мире, исходя лишь из количества стран, сохранивших и отменивших эту меру наказания.
В следующих трех главах книги подробно исследуется многолетняя практика применения смертной казни в США и Японии, ибо из наиболее индустриально развитых стран только эти две страны сохранили и применяют, хотя и в разных масштабах, наказание в виде смертной казни. Именно эти страны являются принципиальными противниками отмены смертной казни, но и система законодательства, регулирующего ее применение, и практика борьбы с преступностью, и масштабы применения этой меры в США и Японии друг от друга резко отличаются. Здесь период наблюдений за практикой применения смертной казни куда более продолжительный, чем в других странах, – свыше 30 лет для США и свыше 50 лет для Японии.
