Нельзя забывать, что отрицание вины — правомерная позиция лица, ошибочно подозреваемого в совершении преступления. Вместе с тем за отрицанием вины может стоять как невиновность, так и стремление избежать ответственности. Не следует забывать и того, что признание может быть как правдивым, так и ложным. В любом случае, как это и будет показано ниже, задача допроса — с максимальной полнотой выяснить и зафиксировать все фактические данные, сообщаемые допрашиваемым в обоснование своей позиции, с целью проведения их всесторонней проверки.
Сделав признание, допрашиваемые часто начинают жалеть об этом и меняют свои показания. Такой отказ от показаний либо изменение их в любом случае осложняет расследование, а потому при получении правдивых показаний нельзя делать длительных перерывов в допросах, необходимо постоянно уточнять и детализировать полученные ранее показания.
Основным препятствием к получению правдивых показаний является нежелание говорить правду. Лицо, имеющее причастность в любой форме к совершенному преступлению, тем более непосредственно участвовавшее в его совершении, постоянно размышляет о том, как избежать ответственности за содеянное или иных неблагоприятных для него последствий откровенности, что и определяет его позицию.
В ходе расследования влияние того или иного мотива у допрашиваемого меняется. Мнение о выгодности тех или иных показаний изменяется по мере нарастания угрозы наказания, накопления уличающих доказательств, информации о наличии таких доказательств у следователя, изменения процессуальной обстановки, приобретения нового опыта, возрастания влияния со стороны преступного окружения и других лиц. При этом отрицание своей вины, с точки зрения преступника, является наиболее доступным и простым способом затруднения хода расследования.
Основными мотивами при выборе своего поведения у членов организованных преступных групп являются: страх перед установленной законом ответственностью и стремление ее избежать; страх перед местью членов организованных преступных групп; стремление скрыть соучастников, утаить нажитое преступным путем; круговая порука членов организованной преступной группы и связанный с нею расчет на материальную и иную поддержку со стороны группы; уверенность в невозможности доказать их причастность к преступлению без их показаний, что представляется выгодным и для менее тяжкой квалификации содеянного; наличие глубокой антиобщественной психологической установки членов организованных преступных групп и связанной с нею неприязнью к правоохранительным органам.
Члены организованных преступных групп на различных этапах расследования, как правило ситуативно, могут дать правдивые показания, оценивая при этом свое положение как безвыходное, но затем обычно «постепенно, под влиянием защитных механизмов, воздействия лиц из ближайшего окружения и оценки последствий происходит преобразование отношения к содеянному, внутреннее освобождение от вины и полное отрицание обвинения»{50}.
Участники организованной преступной деятельности в основном признаются в совершении преступления только тогда, когда у них нет иного выхода либо им это выгодно, при этом они, естественно, могут и ошибаться в своих расчетах. Как правило, члены организованных преступных групп дают правдивые показания из утилитарных мотивов в результате очевидности преступления и при задержании с поличным, в результате изобличения собранными доказательствами из рационального расчета, ввиду опасения причинения вреда каким-либо их интересам сотрудниками правоохранительных органов, в результате давления со стороны соперничающей организованной преступной группы.
Вместе с тем в ряде случаев члены организованной преступной группы могут пойти и на самооговор по следующим мотивам: из стремления скрыть действительных преступников из числа лидеров и активных членов группы, под воздействием угроз со стороны указанных лиц, из желания таким способом усыпить бдительность следствия и этим избежать обнаружения следов преступлений, действительно им совершенных, с возможным впоследствии отказом от признания.
Для сравнения можно отметить, что по делам настоящей категории для свидетелей характерна следующая мотивация дачи ложных показаний: родственные или дружеские отношения с членами организованной преступной группы, боязнь мести со стороны членов организованной преступной группы, чувство солидарности с преступниками в силу своей принадлежности к преступной среде, нежелание терять время на выполнение обязанностей свидетеля в ходе следствия и в суде, боязнь ответственности в случае изменения ранее данных ложных показаний.
Для определения мотивации дачи тех или иных показаний необходимо использовать рефлексию, то есть «размышление, связанное с имитацией мыслей и действий противника и анализом собственных рассуждений и выводов»{51}. При этом нельзя упускать из виду то, что допрашиваемый и его защитник со своей стороны также стремятся уяснить себе ход рассуждений следователя, его отправные точки, что обязывает допрашивающего быть сдержанным и скрывать цели применяемых тактических приемов.
Применение тактических приемов носит избирательный характер. Тактика допроса предусматривает выбор и использование тех тактических приемов, которые в данном конкретном случае способствуют получению правдивых и полных показаний либо изобличающих допрашиваемого во лжи, направленных на проверку его показаний.
Общепризнанно, что тактические приемы могут применяться лишь в определенных пределах. О соответствии тактических приемов требованиям уголовно-процессуального закона говорить отдельно нет необходимости, ибо вся деятельность следствия регламентируется этими требованиями и подчиняется им. Одно из главных требований к тактическим приемам — их избирательность, то есть способность давать положительный эффект только в отношении лица, скрывающего правду, препятствующего установлению истины, и быть нейтральными в отношении незаинтересованных лиц{52}.
Естественно, следователь не должен вместо использования тактических приемов прибегать к обману допрашиваемого, то есть к сообщению ему ложных сведений о положении дел, либо извращать истинные факты. Однако это не означает, что он должен препятствовать совершению допрашиваемым ошибок в определении намерений следователя, значения задаваемых им вопросов, определении информированности следователя и т. д. Таким образом, целью применения тактических приемов является получение следствием новой, ранее неизвестной информации, а не простое подтверждение уже известных фактов либо голословное подтверждение следственных версий.
Выбор наиболее эффективного тактического приема зависит от ожидаемой или наступившей непосредственно в ходе допроса ситуации. Такая ситуация определяется занимаемой допрашиваемым позицией, позицией его защитника, особенностями личности допрашиваемого, характером и объемом имеющихся к моменту производства допроса доказательств.
Складывающиеся на допросе ситуации принято подразделять на бесконфликтные и конфликтные, при этом «для конфликта типично такое положение, когда стороны объективно стремятся к противоположным целям и при планировании своих действий учитывают возможные действия противной стороны, взаимно создают трудности и помехи, чтобы обеспечить себе выигрыш»{53}.
Необходимо отметить, что допросы членов организованных преступных групп проходят практически всегда в конфликтных ситуациях различной степени выраженности, что, впрочем, не должно препятствовать применению тех или иных тактических приемов. Естественно, что при выборе тактического приема необходимо учитывать уровень развития допрашиваемого, ибо аргументация может быть убедительной лишь тогда, когда она понятна.
В ходе допросов членов организованных преступных групп вне зависимости от их процессуального положения могут быть использованы следующие тактические приемы:
* вопросы должны ставиться кратко, конкретно, касаться какого-либо одного обстоятельства, их формулировка должна полностью исключать возможность извлечения из его содержания информации, необходимой для ответа, вопросы должны образовывать логическое продолжение друг друга, конкретизировать и детализировать предшествующие ответы с целью достичь возможности опровержения или подтверждения полученных показаний другими доказательствами (особую значимость изложенное приобретает в ситуации присутствия на допросе адвоката); постановка косвенных вопросов, которые издалека, исподволь освещают интересующие следователя события, при этом их неявная форма маскирует от допрашиваемого истинный смысл вопроса и препятствует даче им ложных показаний. Сюда же относится и использование конкретной тактической последовательности выяснения интересующих следствие событий, то есть выяснение сначала тех обстоятельств, о которых допрашиваемый рассказывает охотнее, и лишь затем переход к иным связанным с ними фактам, или наоборот (присутствие защитника не мешает использованию данного приема, но в результате тема допроса должна постепенно приближаться к обстоятельствам, интересующим следователя);
