В то же время в научной литературе высказываются сомнения по поводу обоснованности данного аргумента. Прежде всего, в пользу этой позиции отсутствуют эмпирические данные. Суды юрисдикции континентального права, которые допускают возмещение чисто экономических убытков (например, Франция), еще не утонули в невероятном количестве исков о возмещении pure economic loss, а соответствующие страховые компании не оказались в кризисе в результате увеличения случаев компенсации указанных убытков[37].
На практике в странах, допускающих взыскание чисто экономических убытков, по общему правилу PEL не возмещаются, за исключением ряда случаев[38]. С целью прервать эту цепочку ответственности судебные системы продолжают попытки определить допустимые границы подлежащего возмещению ущерба.
Что касается непосредственно pure economic loss, то предполагается, что при взыскании можно использовать несколько «шлюзов», чтобы не допустить тотального хаоса. Например, установить ряд дел, в которых допустимо назначение чисто экономических убытков. Кроме того, руководствоваться критериями предсказуемости (возмещение чисто экономических убытков возможно в случае, когда ответчик знал, что его небрежное поведение может принести экономический ущерб для конкретного истца, а не просто для неограниченного круга лиц), причинно-следственной связи, экономического положения ответчика (чтобы взыскание не привело к необоснованным расходам и неосновательному обогащению)[39].
При ведении бизнеса создается немало ситуаций, когда вред наносится не непосредственно имуществу предпринимателя, а его законным экономическим интересам[40]. В настоящее время подобный вред причиняется в Российской Федерации довольно часто, и он может достигать весьма значительных размеров. Ответственность за незаконные действия предпринимателей чаще всего рассматривается в рамках договорных отношений, и понесший чисто экономические потери предприниматель не может их компенсировать. Поэтому возможность взыскания чисто экономических убытков будет способствовать эффективной судебной защите прав пострадавших участников экономического оборота[41]. К тому же конструкция, которая соответствует принципу процессуальной экономии и вполне способна упростить взаимоотношения между субъектами предпринимательской деятельности.
В Российской Федерации уже есть предпосылки для имплементации и адаптации данного института. Во-первых, это наличие принципа генерального деликта (часть 1 статьи 1064 ГК РФ, согласно которой вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред[42]), такого же, как и во многих европейских странах (Франция, Германия).
Во-вторых, существование в отечественном праве схожих институтов. Например, переведенных убытков, переносящих риск (статья 669 ГК РФ, на основании которой риск случайной гибели или случайной порчи арендованного имущества переходит к арендатору в момент передачи ему арендованного имущества, если иное не предусмотрено договором финансовой аренды.).
Помимо этого рядом ученых[43] поддерживается идея расширения ответственности аудитора или аудиторской фирмы перед пользователями аудиторского заключения, не являющимися сторонами договора оказания аудиторских услуг.
Адаптация punitive damages, принесения извинений и pure economic loss в рамках российской доктрины предпринимательского права и правоприменения может существенно обогатить теоретический инструментарий отечественной юриспруденции и стать заметным шагом в направлении усовершенствования мер ответственности предпринимателей.
Если же возвращаться к конкретным выводам, то из проведенного исследования иностранного права следует, что при определенных условиях (например, глубокий экономический анализ, консультации с предпринимателями, полные и всесторонние разъяснения ВС) возможна имплементация штрафных и чисто экономических убытков. Использование же института принесения извинений представляется целесообразным лишь при выходе на международный рынок или при проведении политики компании, направленной на улучшение делового имиджа.
Проблемы правового регулирования рынка мобильных приложений
Данил Вадюхин
Выпускник кафедры предпринимательского права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова
Мобильные приложения уверенно и бесповоротно вошли в нашу жизнь, и не только с целью помочь скоротать часок в социальных сетях или онлайн-играх, но и с целью значительно упростить жизнь отдельного потребителя: выбор билетов для авиаперелетов, построение маршрута, создание графиков и тому подобные вещи становятся значительно проще и мобильнее с использованием приложений для смартфонов. Рядовой потребитель редко задумывается над тем, какими нормами регулируется процесс создания, загрузки, блокировки, скачивания и установки мобильного приложения. Между тем, в связи с возрастающей значимостью данного явления, его правовое регулирование заслуживает отдельного внимания.
В настоящее время скачивание мобильного контента происходит через так называемые платформы цифровой дистрибуции, к ним относятся интернет-магазины мобильных приложений компаний Google, Apple и Windows.
Говоря о регулировании отношений, касающихся электронной торговли, можно сказать, что в значительной степени оно затронуло лишь отношения между платформой и потребителем скачивающим контент. Среди международных документов, относящихся к данной области, можно выделить Конвенцию ООН об использовании электронных сообщений в международных договорах 2005 г., Типовой закон «Об электронной торговле» ЮНИСИТРАЛ 1996 г., Декларацию о свободе обмена информацией в Интернете 2003 г., Европейскую декларацию о правах человека и верховенстве права в информационном обществе 2005 г., Хартию глобального информационного общества 2000 г., Будапештскую конвенцию о кибер-преступности 2001 г., Декларацию принципов построения информационного общества 2003 г. и план действий Тунисского обязательства 2005 г. и др.
Законодательное регулирование электронной торговли в Российской Федерации отсутствует, несмотря на неоднократные попытки инициировать принятие законопроекта «Об электронной торговле».
Исходя из этого, следует признать, что если отношения по скачиванию и установке приложения подпадают под регулирование отечественных нормативно-правовых актов в сфере защиты прав потребителя, то отношения по размещению разработчиками приложений на платформах не урегулированы. Пробел в законодательном регулировании цифровой дистрибуции заполняется нормами, устанавливаемыми самими площадками. Заметим, что данное явление касается не только российского законодательства, а в значительной степени и правовых порядков множества других стран. Учитывая, что развитием платформ цифровой дистрибуции занимаются транснациональные интернет-компании Google, Apple, Windows, которые устанавливая правила для разработчиков и продавцов приложений в своих онлайн-магазинах, распространяют их на юридические и физические лица по всему миру, можно прийти к выводу о формировании наднациональных норм иного порядка, не инициируемых международными институтами, которые затрагивают регулирование сферы цифровой дистрибуции.
Одним из примеров норм устанавливаемых самими компаниями являются правила загрузки и размещения приложений на площадках App Store и Google Play Market.
Условно правила делятся на 5 групп, причем такое деление относится ко всем площадкам:
1) Правила, касающиеся технических ошибок на платформах: Приложение не должно содержать видимых ошибок, некорректно проводить диагностику и отображать неверные данные, функции приложения должны совпадать с их описанием,
2) Правила, касающиеся запрета аморальных приложений: Запрещаются приложения, пропагандирующие чрезмерное употребление алкоголя и наркотиков, склоняющие к этому
детей. Запрещены приложения, поощряющие безрассудное и незаконное использование оружия, содержащие реалистичные сцены убийства и причинения смерти животным, содержащие сцены насилия над детьми, содержащие порнографические материалы,
3) Правила, касающиеся ограничения опасных приложений: Ограничено размещение приложений, использующих геолокацияю для управления средствами, требующими профессиональных навыков обращения с автомобилями и самолетами. Запрещены приложения, которые могут привести к травме пользователя.
4) Запрет мошеннических приложений:
Которые содержат только рекламные материалы, используют данные пользователя не связанные с функциями приложения, допускают нелегальный обмен файлами, содержат возможность анонимных звонков и СМС.
