В свою очередь, объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 321 УК РФ, составляют те же деяния, что указаны в ч. 1 данной статьи, но совершенные в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо его близких, которые являются потерпевшими.
Для уточнения специального субъекта преступления по ч. 2 ст. 321 УК важное значение имеет само место содержания под стражей. Согласно ст. 7 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ (в ред. от 8 декабря 2003 г.) таковыми являются: следственные изоляторы Минюста России; изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел либо пограничных войск РФ, следственные изоляторы органов Федеральной службы безопасности и т. п.[448] Вместе с тем к местам содержания под стражей относятся и различные транспортные средства, которые используются для этапирования подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и осужденных. Кроме того, подсудимые могут содержаться под стражей как в зале судебного заседания, так и в местах производства следственных действий.
Для квалификации преступления по ч. 2 ст. 321 УК РФ требуется установить, что насилие либо угроза его применения в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо его близких были совершены в связи с осуществлением им служебной деятельности. В соответствии со ст. 24 Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» от 21 июля 1993 г. № 5473-1 (в ред. от 23 декабря 2003 г.) сотрудником места лишения свободы является лицо, имеющее специальное звание рядового и начальствующего состава уголовно-исполнительной системы [449].
Преступления, совершенные в местах лишения свободы в отношении представителей власти (например, прокурора, следователя и др.), не являющихся сотрудниками этих учреждений, квалифицируются по ст. 318 УК РФ при наличии объективных и субъективных признаков данного состава. В свою очередь посягательство на рабочих и служащих учреждений, исполняющих наказание, квалифицируется по соответствующим статьям УК РФ о преступлениях против личности.
В соответствии со ст. 12 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» № 103-ФЗ к сотрудникам места лишения содержания под стражей относятся: лица рядового и начальствующего состава органов внутренних дел; сотрудники учреждений и органов уголовно-исполнительной системы; военнослужащие органов ФСБ России, пограничных войск и Вооруженных Сил РФ, исполняющие обязанности по обеспечению режима содержания под стражей, а также капитаны морских судов и начальники зимовок либо уполномоченные ими лица на период исполнения обязанностей по обеспечению режима содержания под стражей.[450]
В юридической литературе существует точка зрения, согласно которой применение насилия в отношении лиц, охраняющих подозреваемых в помещениях, выделенных капитанами морских судов и начальниками зимовок, не может квалифицироваться по ст. 321 УК РФ, поскольку деятельность по охране подозреваемых не является для них основной[451]. В данном случае следует согласиться с Г. А. Агаевым, утверждающим, что данная точка зрения по существу противоречит ч. 2 ст. 12 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», так как уполномоченные лица несут обязанности и пользуются правами, предоставленными данным Законом сотрудникам мест содержания под стражей.[452]
Вполне оправданной представляется позиция В. С. Комиссарова, в соответствии с которой применение физического либо психического насилия к сотруднику места лишения свободы или места содержания под стражей и его близким охватывается диспозицией ст. 321 УК РФ, которая по отношению к ст. 318 УК РФ является специальной нормой. Поэтому, если имеет место конкуренция норм, ответственность должна наступать по ст. 321 УК РФ.[453]
Следует также иметь в виду, что если виновный не преследовал цели воспрепятствовать исправлению осужденного или отомстить за содействие администрации учреждения или органу уголовно-исполнительной системы, а угроза насилием была вызвана личными мотивами (ревность, корысть, ссора и т. п.), то данное деяние при наличии признаков, предусмотренных в законе, квалифицируется по ст. 119 УК РФ. В случае угрозы насилием в отношении сотрудника места лишения свободы, а также места содержания под стражей независимо от мотивов, которыми руководствовались виновные лица, данные действия квалифицируются по ст. 321 УК РФ.
В том случае, как полагает З. А. Незнамова, если посягательство на жизнь сотрудника места лишения свободы либо места содержания под стражей осуществлено в связи с его законной служебной деятельностью, преступные действия могут быть квалифицированы по ст. 317 УК РФ, а убийство осужденного в целях мести за исполнение им общественной обязанности должно квалифицироваться по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ [454]. В этой связи представляется более правильной квалификация, предложенная в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». В п. 19 данного постановления указывается, что убийство сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей, а также осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за исполнение им общественной обязанности, совершенное лицом, которое отбывает наказание в виде лишения свободы или содержится под стражей, следует квалифицировать, помимо соответствующей части ст. 105 УК РФ, по ст. 321 УК РФ[455].
Однако возможна ситуация, когда посягательство осуществляется на жизнь и здоровье подозреваемого или обвиняемого. Такие преступные действия квалифицируются по соответствующим статьям, которые предусматривают уголовную ответственность за преступления против личности (гл. 16 УК РФ).
Нет особых расхождений между теорией и практикой, когда речь идет об уголовной ответственности осужденных или заключенных под стражу несовершеннолетних лиц в возрасте от 14 до 15 лет за насилие в отношении сотрудников, обеспечивающих изоляцию преступников от общества. Действия указанных лиц квалифицируются в зависимости от последствий за соответствующие преступления против личности. Субъектом же преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ, является осужденное лицо, содержащееся в местах лишения свободы, и лицо, которое находится в местах содержания под стражей, достигшее возраста 16 лет.
В судебно-следственной практике встречаются случаи, когда организованная группа осужденных вооружается в целях осуществления насилия и совершения более тяжкого преступления, например, бандитизма (ст. 209 УК РФ). Ю. А. Красиков считает, что в подобных ситуациях все преступное деяние по существу трансформируется в бандитизм, а содеянное следует квалифицировать только по ст. 209 УК без ссылки на ст. 321 УК РФ[456]. Однако, на наш взгляд, эта точка зрения далеко не бесспорна.
Действительно, в настоящее время важное значение имеет вопрос о квалификации бандитизма, сопряженного с другими преступлениями, что вызывает постоянные дискуссии в уголовно-правовой литературе и в судебной практике. Представляется, что в указанной ситуации необходимо руководствоваться п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм», содержащим разъяснение, что в соответствии с требованиями ст. 17 УК РФ, совершенные при бандитских нападениях преступления должны самостоятельно квалифицироваться по соответствующим статьям УК, образующим самостоятельные составы преступлений, а наказание назначаться по правилам совокупности преступлений[457]. В нашем случае речь может идти о квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 321 и 209 УК РФ.
Другим общественно опасным деянием, входящим в главу 32 и совершаемым специальным субъектом, является уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы, предусмотренное ст. 328 УК РФ. Порядок призыва на военную службу регламентируется Федеральным законом «О воинской обязанности и военной службе» от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ, а порядок прохождения альтернативной гражданской службы установлен Федеральным законом «Об альтернативной гражданской службе» от 25 июля 2002 г. № 113.
Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 328 УК РФ, является установленный порядок призыва на действительную военную службу, а предусмотренного ч. 2 данной статьи – установленный порядок привлечения граждан к альтернативной гражданской службе.
