Многочисленные террористические организации, которые в настоящий период действуют в различных регионах мира, иногда преследуют (а чаще просто декларируют для завуалирования истинных корыстных мотивов) глобальные цели, что, как отмечалось, также свойственно и субъекту террора.
Так, террористические организации Ближнего Востока стремятся к освобождению оккупированных территорий, ликвидации государства Израиль, пресечению экспансионной политики Запада. Террористическая организация «ИРА» борется за освобождение Ольстера. Основной задачей кашмирских террористических групп является ликвидация власти Индии над данным регионом.
Упомянутые террористические организации, какими бы они ни были по численности, оснащенности и т. д., нельзя считать субъектами террора, поскольку они не обладают его главным признаком – легальной властью, и, соответственно, не могут определять политику государства. Сказанное вовсе не означает, что названные террористические организации не влияют на государственную политику. Несомненно, они оказывают определенное (как правило, негативное) воздействие на политику государства, но не определяют ее. Так, кашмирские террористы, осознавая свою несостоятельность в достижении поставленной стратегической цели, стремятся нанести Индии любой, но как можно больший урон, усугубляя и без того непростые отношения между Пакистаном и Индией[54]. Следовательно, субъекты терроризма во всех случаях преследуют более локальные цели, нежели субъекты террора.
Еще более локальные цели преследуют субъекты террористического акта – нейтрализация конкретной личности, занимающейся определенной деятельностью. Но это опять же не означает, что террористический акт не может повлечь за собой глобальных последствий, которые выходят за рамки ожиданий субъекта. Так, убийство эрцгерцога Фердинанда – террористический акт – стало поводом для начала Первой мировой войны. Между тем сам убийца (Г. Принцип) и стоявшие за ним сербские националисты вряд ли преследовали подобные цели и вряд ли могли предположить, что это убийство будет иметь такие трагические для многих народов мира последствия.
3. В отношении кого осуществлялись преступные акции? Кто становился их жертвой? Жертвами террора всех вышеназванных правителей становились индивиды, партии, нации, народы и государства, которые стояли на пути к достижению поставленных стратегических целей. Тактика заключалась в содержании и поддержании репрессивного аппарата в постоянном «рабочем состоянии», в состоянии, вызывающем всеобщий психоз. Поэтому репрессии в отношении ни в чем не повинных личностей, партий, народов и государств были постоянной и непременной составляющей всей внутренней и внешней политики субъектов террора.
Террор чаще всего носит «адресный» характер (интеллигенция, врачи, кулаки, чеченцы, евреи, цыгане и т. д.). Жертвы обречены, ибо они точно определены по характеризующему их признаку и весь репрессивный аппарат государства работает только в отношении конкретно определенной жертвы (в широком смысле слова)[55]. Так, Пол Пот определял интеллигенцию по признаку близорукости и уничтожал всех, кто носил очки. Военные стратеги США заявили о том, что приверженцев режима Саддама Хусейна будут определять по признаку физической полноты (упитанности), исходя из предпосылки, что в условиях диктатуры этим признаком могли обладать только люди, пользовавшиеся особыми льготами, установленными режимом.
Но террор может быть направлен и в отношении неопределенно широкого круга лиц (враги народа, русские (в том числе и украинцы, и белорусы, и молдаване, т. е. все те, кто проживал на оккупированной фашистами территории бывшего СССР)). В этом случае репрессивный аппарат тоталитарного режима работает «на удачу» (жертвы случайны, убивают одних, чтоб другим неповадно было).
Следовательно, террор осуществляется в отношении жертвы, которую определил субъект террора (власть) по его отличительному признаку (классовому, национальному, партийному, религиозному, территориальному и т. д.).
Террор может быть облечен в форму геноцида. Понятие «геноцид» впервые было сформулировано незадолго до начала Нюрнбергского процесса польским ученым еврейского происхождения Рафаэлем Лемкиным. В своей книге, вышедшей в 1944 г. он доказывал необходимость применения нового термина для квалификации деяний нацистов. Р. Лемкин определял геноцид как «скоординированный план разнообразных действий, направленных на уничтожение главных основ жизни тех или иных групп… Этот план ставит своей целью разрушение социально-политических институтов культуры, языка, национального чувства, религии, экономического существования этих групп, личной безопасности, свободы, здоровья, достоинства и самой жизни индивидуумов, принадлежащих к данным группам»[56].
В Конвенции ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказания за него»[57] (заключена 09.12.1948) под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
a) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
c) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на ее полное или частичное физическое уничтожение;
d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
Суть такого преступления, как геноцид, заключается в убийствах с намерением уничтожить этническую группу. Но уничтожение может осуществляться путем не только массовых убийств, но и разнообразных действий, в совокупности реализуемых с целью прекратить – полностью или в значительной степени – существование данной группы.
Высылавшиеся Сталиным народы, по замыслу тирана, должны были исчезнуть с лица земли. И это, наверное, так бы и было, если бы тиран пережил эти народы, а не высланные народы тирана. Гитлер целенаправленно уничтожал евреев и цыган, чтобы очистить от них весь земной шар. Это тоже было бы сделано, если бы история не распорядилась иначе. Поэтому геноцид следует рассматривать как разновидность террора, а не терроризма.
Жертвами терроризма и террористического акта тоже становятся ни в чем не повинные люди. Но число этих жертв несравнимо меньше, чем число жертв террора. Жертвы терроризма, как правило, не объединены никаким характерным признаком, ими становятся те, кто просто оказался в зоне террористических интересов преступников. Более того, убийство невинных выступает лишь промежуточным звеном в достижении террористами своей стратегической цели, тогда как при терроре массовые убийства совершаются набравшей обороты государственной машиной, творящей насилие в масштабах страны уже по инерции.
Террористический акт совершается в отношении конкретно определенной личности, и, как правило, его жертвой становится только конкретная личность, обладающая соответствующим социальным статусом (государственный или общественный деятель). При террористическом акте в ряде случаев тоже гибнут невиновные люди, но их смерть выступает в качестве побочного последствия, которого террорист не желает или к которому относится безразлично.
4. Силы и средства осуществления преступных акций. Иван Грозный создал специальный орган террора – опричнину, – который за семь лет уничтожил все, что не соответствовало пожеланиям царя. Ленин для целей террора также создал специальный репрессивный аппарат (ВЧК)[58], но организаторами и руководителями репрессий на местах выступали члены ВКП(б), а использовались для этого не только силы ВЧК, но и Красная Армия. Практически вся государственная машина работала на уничтожение людей (особые отделы, губернские революционные трибуналы, районные транспортные чрезвычайные комиссии, железнодорожные трибуналы, трибуналы военизированной охраны, войск внутренней охраны, войск внутренней службы и т. д.). По данным С. П. Мильгулова, в 1920 г. в Советской России действовало приблизительно 1000 коммунистических застенков, в которых в среднем совершалось по пять убийств в день. Количество застенков росло пропорционально расширению территории, где победила Власть Советов[59].
Сталин развил созданную еще при Ленине систему. Он не только наделил правом на осуществление репрессий практически весь аппарат государственного принуждения, но и каждому члену общества вменил в обязанность поиск среди родных и близких «врагов народа». В государственном аппарате уничтожения людей имело место четкое «разделение труда». Одни составляли и утверждали планы по уничтожению людей (высшее партийное руководство), другие доносили[60], третьи производили задержание, четвертые проводили предварительное расследование, пятые выносили приговоры, шестые исполняли решения суда, седьмые контролировали исполнение решений высшего партийного руководства и отчитывались перед ним о проделанной работе. Иногда, когда человек, пройдя первый круг репрессий, оставался в живых, машина репрессий пропускала его через себя по второму, третьему, четвертому кругу, значительно снижая тем самым его шансы на спасение.
