Нельзя отрицать, что «обращение взыскания» – термин процессуального права, где таким образом именуется не только особая разновидность исков о присуждении, но и принудительная мера, применяемая к должнику в ходе исполнения судебного решения. В русском дореволюционном праве (Устав гражданского судопроизводства) и в праве советского периода (ГК РСФСР 1964 г.) взыскание на залог обращалось в судебном порядке, и вопрос о квалификации данной категории вообще не возникал. Вместе с тем, например, в словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона подчеркивается, что термин «взыскание» имеет двоякую трактовку: в тесном смысле – как порядок удовлетворения лица, в пользу которого состоялось судебное решение, в широком смысле – как всякое имущественное требование одним лицом с другого, как бесспорное, так и предъявленное в суде[57]. Следовательно, и заявленное к удовлетворению во внесудебном порядке требование залогодержателя может расцениваться как взыскиваемое.
С развитием общественных отношений, регулируемых правом, наблюдается процесс взаимного обмена правовым инструментарием между различными отраслями права. В частности, категория обращения взыскания исследуется не только с позиции гражданско-процессуальной науки[58], с точки зрения налогового законодательства[59], но и в смысле права гражданского[60].
Очевидный недостаток употребления термина «обращение взыскания» в различных отраслях законодательства заключается в смешении смысла, вкладываемого в это понятие той или иной отраслью. Е.К. Костюшин, анализируя взаимодействие материально-правовых норм о залоге и норм законодательства об исполнительном производстве и указывая на одновременное существование с материальными залоговыми правоотношениями дополнительных процессуальных правоотношений, не влияющих на саму сущность последних, выделяет две противоположные точки зрения в отношении порядка обращения взыскания на заложенное имущество, сложившие в современной науке: 1) сторонников процессуального порядка, игнорирующих гражданско-правовые нормы; 2) сторонников традиционного порядка, делающих упор на материальный характер правоотношений[61].
Так, авторы учебника по гражданскому праву МГУ им. Ломоносова, выпущенного в серии «Классический университетский учебник», не только не дают какого-либо теоретического представления о механизме осуществления права залогового кредитора на удовлетворение своих имущественных притязаний из стоимости залога, но и ограничиваются лишь констатацией того, что обращение взыскания на заложенное имущество означает его арест (опись), изъятие и принудительную реализацию (ч. 1 ст. 46 Закона об исполнительном производстве)[62], т.е., по сути, механически переносят смысл обращения взыскания, вкладываемый в это понятие процессуальным правом, на почву материального залогового права. Аналогичного подхода придерживаются и другие авторы[63]. Впрочем, в литературе встречается и более радикальная точка зрения на значение категории обращения взыскания в залоговом праве. Е. Демушкина, исследуя вопросы вещно-правовой защиты права залогодержателя на удовлетворение требований за счет стоимости ипотеки, вообще отрицает целесообразность применения в регулировании ипотечных отношений термина «обращение взыскания» как не раскрытого в материальном праве и свойственного исключительно праву процессуальному, понимаемому в значении меры судебного запрещения[64].
С последним подходом нельзя согласиться потому, что хотя законодатель и не дает в ГК РФ легального понятия «обращение взыскания», в том числе применительно к залоговым правоотношениям, но основополагающий смысл, его материально-правовая сущность могут быть выведены путем доктринального толкования соответствующих положений закона, что составляет одну из задач цивилистической науки. В частности, достаточно плодотворной представляется трактовка обращения взыскания в залоговом праве с позиции теории правореализации.
Так, проф. Санкт-Петербургского университета Н.Ю. Рассказова совершенно верно подметила: «Необходимо избегать смешения понятия «обращение взыскания на предмет залога» в смысле ст. 348 ГК РФ (имеющего материально-правовую природу) с понятием «обращение взыскания на имущество должника» в исполнительном производстве. За схожими терминами скрываются разные правовые явления, имеющие разную природу, существующие в разных формах, вызывающие разные правовые последствия. Из закона об исполнительном производстве следует, что обращение взыскания на заложенное имущество должника является мерой принудительного исполнения, (1) применяемой судебным приставом-исполнителем после возбуждения исполнительного производства, (2) включающей изъятие имущества и его принудительную реализацию (либо передачу вещи взыскателю) и (3) оканчивающейся в том числе фактическим исполнением требований взыскателя (ст. 47, 68, 69)»[65].
Применительно к залоговым правоотношениям проф. Л.А. Новоселова разграничивает обращение взыскания на имущество (в смысле п. 2 ст. 349 ГК РФ) как действия залогодержателя, производимые им с целью реализации предмета залога и получения денежных сумм и обращение взыскания в смысле процессуального законодательства, т.е. как ряд принудительных действий, осуществляемых судебным приставом-исполнителем для целей исполнения требований о взыскании с должника денежной суммы, указанной в исполнительном документе[66].
Методологическая ошибка, связанная с процессуальным подходом к пониманию обращения взыскания в залоговом праве, нередко допускается при сравнении порядков осуществления прав по ипотеке российского и германского права. В частности, В.М. Будилов полагает, что обращение взыскания на заложенное имущество по российскому законодательству является «способом для получения основания реализации залогового права»[67]. Сходной позиции придерживается А.В. Калмыкова: «В германском праве участие суда в реализации предмета залога служит мерой контроля за правомерностью использования залогодержателем своего права, а не способом для получения основания реализации залогового права, как в российском праве…»[68]. При такой трактовке реализация права залога неразрывно увязывается с мерами принудительного исполнения, где их применение судебным приставом-исполнителем рассматривается как способ, средство реализации юридических возможностей, составляющих содержание права залога; при этом различие между реализацией предмета залога и реализацией права залога авторами не проводится.
1. Обращение взыскания как стадия реализации права залога. Перенесение понимания сущности обращения взыскания, используемого в контексте норм законодательства об исполнительном производстве, на почву гражданского права ведет к отождествлению в залоговом праве понятий «обращение взыскания» и «осуществление права залога», с материально-правовой позиции сопряженное с представлением, что обращение взыскания, осуществляемое на залог в рамках исполнительного производства, – форма (способ) осуществления права залога. Такой подход нельзя признать верным, с точки зрения материального гражданского права следует различать понятия «обращение взыскания» и «осуществление права залога».
В науке гражданского права под осуществлением субъективного гражданского права традиционно понимается «реализация тех возможностей, которые предоставляются законом или договором обладателю субъективного права»[69]. Применительно к ипотеке реализацию составляющей ее существо возможности удовлетвориться из стоимости предмета ипотеки преимущественно перед другими кредиторами залогодателя Закон об ипотеке увязывает с судебной (принудительной) формой осуществления субъективного права, а в предусмотренных законом случаях допускает внесудебный порядок обращения взыскания и реализации предмета залога.
Современная конструкция залога не сводима ни к праву продажи, как это было в Древнем Риме[70], ни к праву требовать продажи заложенного имущества, каковым оно рассматривалось в русском дореволюционном праве[71], а представляет собой право на получение преимущественного удовлетворения, в том числе из стоимости заложенного имущества. Составляющая существо залогового права юридическая возможность, таким образом, опосредована двумя другими юридическими возможностями: 1) правом обратить взыскание и 2) правом реализовать залог, последовательное осуществление которых ведет к достижению заложенной в праве залога цели[72].
Очевидно, реализация юридической возможности залогового кредитора получить удовлетворение из ценности заложенного имущества имеет поэтапный (стадийный) характер, во всяком случае, сам законодатель при расположении нормативного материала выделяет в ГК РФ отдельные статьи, регламентирующие порядок обращения взыскания на заложенное имущество и порядок его реализации (ст. 349 и ст. 350). Соответствующие главы, посвященные обращению взыскания и реализации предмета ипотеки, имеются в Законе об ипотеке (гл. IX и X).
