Посидев секунд тридцать, они встали и вышли из кабинета.
Вскоре офицеры спустились с третьего этажа и, миновав проходную, вышли во двор, который почти полностью был забит народом. Было удивительно, что в столь ранний час на пересечении Технического переулка и Бауманской улицы столпилось больше трех сотен мужчин. Прохожие могли подумать, что проводятся какие-то учения или готовится секретная операция. Второе предположение было верным.
Операция Главного управления собственной безопасности МВД и ФСБ действительно была строго засекречена. Настолько строго, что даже сами участники предстоящих арестов и обысков пока не знали, по каким адресам они отправятся и на чьи фамилии выписаны ордера на арест.
Лядов, взяв у адъютанта громкоговоритель, обратился к толпе:
– Прошу построиться, господа офицеры!
Моментально толпа встала в стройные ряды. Только поодаль переминалась небольшая кучка журналистов, которые внимательно наблюдали за происходящим. По правилам игры, никто из них не имел права никого фотографировать – ни участников операции, ни руководителей. Разрешение на любое действие давалось специальными пресс-службами ФСБ и МВД.
Участники операции застыли в ожидании дальнейшего приказа.
Неожиданно ворота внутреннего дворика открылись, и на площадь въехало шесть небольших автобусов с окошками, закрытыми темными занавесками. Автобусы остановились. Двери открылись, из них выскочили люди, одетые в черную камуфляжную форму. На спинах у них было написано «ФСБ».
– Вот и «альфовцы» прибыли, – сказал Маслов, глядя на генерала. Тот понимающе кивнул.
– Встаньте в строй! – обратился Лядов к вновь прибывшим.
«Альфовцы» моментально выстроились, примкнув к основным рядам.
– Итак, сегодня проводится операция, – продолжил генерал, – которая разрабатывалась под руководством ФСБ и ГУСБ. В операции участвуют следователи Генпрокуратуры, оперативники ФСБ, а также оперативники ГУСБ. Кроме этого, физическую поддержку операции осуществляет спецподразделение «Альфа», – Лядов посмотрел в сторону офицеров в черном камуфляже. – Операция строго секретная, и сейчас мы не можем сказать, против кого она направлена. Через некоторое время вы узнаете об этом. Это действительно серьезная и могущественная группировка, которая представляет большую опасность для нашего государственного строя. Поэтому я попрошу вас, прежде чем мы раздадим вам конверты с адресами, построиться по следующему принципу. Каждая группа должна состоять из семи человек. В группу должны входить следователь Генеральной прокуратуры, двое оперативников ГУСБ и четыре бойца подразделения «Альфа».
Полковник слегка толкнул генерала, словно напоминая ему о чем-то.
– Да, – добавил Лядов, – еще в группе будет работать прикомандированный журналист. Старшими групп мы назначаем следователей Генпрокуратуры. Поэтому сейчас я прошу вас выстроиться по названной схеме. Следователей Генпрокуратуры прошу встать перед строем на расстоянии пяти метров. Затем прошу встать за ними оперативников ФСБ и ГУСБ. Потом по четыре бойца «Альфы» для поддержания каждой группы.
Через несколько минут перестроение закончилось.
– Теперь, – Лядов взглянул на часы, – попрошу старших групп, следователей Генпрокуратуры, подойти ко мне.
Вскоре около генерала образовалась небольшая очередь.
– Вот конверты, – сказал генерал, – они запечатаны. На каждом конверте написан адрес, куда вы должны подъехать, и время, когда вы должны будете вскрыть конверт. Я прошу вас после вскрытия конверта, когда вы узнаете фамилию и адрес человека, которого должны будете «навестить», ни в коей мере не удивляться. Я также прошу вас, если этот человек начнет козырять различными громкими именами или называть своих «высоких» покровителей, не тушеваться. Сегодняшняя операция одобрена и санкционирована руководителем ФСБ и министром внутренних дел лично. Поэтому мы предоставляем вам широкие полномочия. Теперь по поводу журналистов, – генерал понизил голос. – С вами будут работать журналисты. К сожалению, хотя я и был категорически против этого, но, как мне было сказано, у нас продолжает существовать гласность… На конвертах будет написано, кого из задерживаемых разрешается снимать. Поэтому в этих случаях можно будет разрешить сделать несколько снимков. Но следите за тем, чтобы в кадр не попали лица оперативников ФСБ и ГУСБ. Вся ответственность за действия журналистов лежит на вас, как на старших групп. Ну, удачи! – громко сказал генерал. – Не слышу ответа, – улыбнувшись, добавил он.
– К черту! – неохотно проговорили несколько человек из бригады следователей Генеральной прокуратуры.
– Через десять минут выезжаем. У каждой группы есть свой номер. Машины стоят там, – генерал махнул рукой в сторону высокого металлического забора, отделявшего двор от улицы, – они с соответствующими обозначениями. На лобовом стекле – номер, который соответствует номеру группы. Есть вопросы?
– Вопросов нет! – последовал дружный ответ.
– Желаю вам удачи, – повторил Лядов. – Через час начинается операция.
Следователи повернулись и подошли к своим группам. Группы стали рассаживаться в подготовленные для них машины.
Лядов вздохнул и направился к зданию Генеральной прокуратуры. За ним последовали Маслов и Решетников.
Поднявшись на третий этаж и войдя в просторный кабинет, специально выделенный для них Генпрокуратурой и являющейся штабом проводимой операции, генерал уселся в большое кожаное кресло и задумался.
Тем временем в приемной перед кабинетом уже собралось несколько офицеров – оперативников ФСБ и ГУСБ, которые должны были осуществлять координацию и оперативное руководство данной операцией.
Лядов смотрел в окно и о чем-то думал. Неожиданно зазвонил мобильный телефон. Генерал достал трубку и включил ее. Звонил один из заместителей директора ФСБ.
– Как дела, Олег Иванович? – спросил он.
– Все нормально, товарищ генерал! – доложил Лядов. – Люди выехали по адресам.
– Как ты думаешь, провала не будет? Утечки информации? – спросил заместитель директора ФСБ.
– Нет, товарищ генерал, не должно быть. Все держится в строжайшем секрете.
– Ты где сидишь?
– В кабинете следователя по особо важным делам. Тут теперь находится штаб операции.
– Скажи, там у вас есть телефон правительственной связи ВЧ?
– Вроде есть.
– Перезвони мне, я сейчас на работе.
– Слушаюсь, товарищ генерал, – ответил Лядов. Он подошел к аппарату цвета слоновой кости с гербом Российской Федерации и набрал четырехзначный номер. Тут же он услышал знакомый голос.
– Я вот что хотел спросить, – продолжил заместитель директора ФСБ. – Ты про того человека, внедренного агента, что думаешь? Его будете брать?
– Нет, – ответил Лядов. – Мы совещание провели, решили его оставить, чтобы потом узнать, кто будет выходить на этих людей, чтобы помочь вытащить их. Пусть на свободе гуляет.
– Правильное решение! И второй вопрос. Ты мне отзвони, когда главного возьмут. Ты понимаешь, о ком я говорю…
– Да, конечно, понимаю. Обязательно позвоню, – ответил Лядов.
– Ну, удачи тебе, генерал! Ты звони мне, информируй, как дела. Директор уже про тебя спрашивал.
– Слушаюсь!
Через пять часов секретная операция была закончена. Министр внутренних дел информировал средства массовой информации о ее успехе. Вскоре страна узнала, что была проведена спецоперация, подготовленная ГУСБ, ФСБ и Генеральной прокуратурой. Операция была беспрецедентной и крупномасштабной и напоминала операцию «Чистые руки» – направлена она была против высокопоставленных сотрудников МУРа. Журналисты тут же назвали эту операцию «делом милиционеров-оборотней». На пресс-конференции министр сказал, что удалось задержать высокопоставленных работников МУРа, которые занимались фальсификацией и незаконным возбуждением дел, вымогательством. Всего было арестовано семь человек. Министр не упомянул о том, что еще троим удалось скрыться…
Увольнения в моспрокуратуре
31 июля коллегия Генпрокуратуры подведет итоги проводившейся в течение месяца проверки прокуратуры Москвы. Основная цель проверки ни от кого не скрывалась – отстранить от должности главу горпрокуратуры Михаила Авдюкова и его первого заместителя Юрия Синельщикова. Последний вчера направил Владимиру Путину письмо с просьбой создать независимую комиссию для объективной проверки его ведомства. Такого в истории органов прокуратуры еще не было: один из московских прокуроров жалуется на руководство Генпрокуратуры президенту страны. Первый зампрокурора города Юрий Синельщиков, имеющий самый большой стаж работы в руководстве прокуратуры столицы – девять лет, предал огласке свое письмо Владимиру Путину. В нем он сообщил, что акт проведенной в течение минувшего месяца комплексной проверки городской и районных прокуратур, подписанный двумя заместителями Генпрокурора, Юрием Бирюковым и Николаем Савченко, содержит «искажения, фальсификацию и недозволенное жонглирование статистикой». Господин Синельщиков не отрицает, что в работе его ведомства есть немало недостатков, однако считает, что надо принять меры по укреплению следствия и надзора, а не просто в очередной раз «разогнать руководство городской прокуратуры».
