Билл Макгоуэн
Идеальный слог
Донне, Эндрю, Каре и Полине, настоящим мастерам коммуникаций, что особенно важно.
По изданию: PITCH PERFECT (How to say it right the first time, every time) by Bill McGowan and Alisa Bowman, 2014.
Издание охраняется законом об авторском праве. Нарушение ограничений, накладываемых им на воспроизведение всей этой книги или любой ее части, включая оформление, преследуется в судебном порядке.
© 2014 by Bill McGrowan
© Перевод. Издание на русском языке. Оформление. ООО «Попурри», 2014
Эта книга никогда не появилась бы, если бы не поддержка многих людей. Прежде всего, я хотел бы поблагодарить Алису Боумен, соавтора, за ее решение сотрудничать со мной. Алиса мастерски перевела тезисы наших коучинговых сессий в формат той книги, которую вы сейчас держите перед собой, и помогла этому проекту состояться. Если бы не Алиса, я бы до сих пор сидел и глазел на пустой экран. Креативная, умная, добрая, исполнительная и терпеливая — о такой коллеге можно только мечтать.
Особая благодарность Холли Хеймбоуч, которая с нашей первой встречи не сомневалась в успехе этого проекта. Ее теплота, поддержка и опытное руководство превратили процесс написания книги в сплошное удовольствие. По достоинству оценил полученные результаты мой давний друг и агент Уэйн Кабак из «WSK Management». Иметь в своей группе поддержки такого талантливого, мудрого и всесторонне развитого человека — это просто подарок судьбы.
Совмещение процесса написания книги с основной работой стало возможным только благодаря профессионализму и слаженной работе всей команды «Clarity Media Group». Люси Черкасетс так умело взялась за руководство многими аспектами бизнеса, что у меня нет ни малейшего намерения что-то поменять. Помощница Марико Такахаши приводила в порядок мой хаотичный рабочий график, что позволило мне сэкономить значительную часть умственной энергии и направить ее на написание книги. А Тиффани Санчес была настоящей «палочкой-выручалочкой» и всегда помогала мне не сбиться с пути.
Готовность остальных сотрудников «Clarity» подставить свое плечо и разделить между собой возросшую рабочую нагрузку оказала мне просто неоценимую поддержку в осуществлении этого проекта. Мелисса Хеллен была, как всегда, на высоте, равно как и Билл Кассара, Мариса Томас, Кен Фур, Джим Пеймер, Дженнифер Фукуи, Дилан Челфи, Джон Джонстон и Дженет Карлсон.
Опыт, который я почерпнул из тысяч тренинговых сессий, был результатом доброты и щедрости тех людей, которые помогали развиваться нашему бизнесу на протяжении последних тринадцати лет. Большое спасибо всем клиентам, которых мы давно уже считаем не клиентами, а покровителями нашего дела.
На протяжении многих лет я учился писательскому мастерству у разных талантливых людей, но двоих из них хотелось бы отметить особенно. Майкл Рубин, о котором пойдет речь в главе 4, умеет мастерски разворачивать сюжет. Мне посчастливилось стать одним из его многочисленных протеже. Питер Бреннан, творческий гений и создатель легендарного шоу «A Current Affair», не имеет себе равных в том, как эффектно и грамотно подать основные сюжетные элементы произведения.
И хотя мне невероятно повезло иметь столько друзей и просто замечательных людей, которые поддерживали меня на протяжении всего этого пути, должен признать, что самый одаренный писатель из всех, которых мне довелось знать, и самый лучший редактор во вселенной — это Донна Корначио, моя жена и любовь всей моей жизни. То, как она скрупулезно вычитывала каждое слово моей рукописи своим прозорливым, аналитическим глазом (и, что немаловажно, с красным карандашом в руке), — это и есть свидетельство настоящей любви. Ее воодушевление и поддержка позволили книге увидеть свет.
Меньше говорите, больше делайте.
Бенджамин Франклин
Если хотя бы один совет из этой книги поможет вам добиться профессионального успеха, не спешите меня благодарить. Благодарите парня по имени Рой Швазингер. Вы найдете его в одной из федеральных тюрем.
Я познакомился со Швазингером тридцать лет назад, когда работал корреспондентом таблоидной новостной телепрограммы «A Current Affair», выходившей с 1986 по 1996 год. Швазингер был типичным плохим парнем. Из-за мягкой ш его имя звучало почти как свастика, что делало образ парня еще более устрашающим. Как активист антиправительственного движения, он был настоящей занозой в нижней части спины всех общественных и государственных деятелей. Он отправлял фальшивые распоряжения о конфискации имущества, повестки в суд и ордеры на арест конкретным судьям и прокурорам по тщательно продуманной схеме, чтобы превратить их жизнь в ад. Что еще хуже, он обвинялся в мошенничестве: обманным путем вымогал у фермеров деньги, обещая им вернуть конфискованные у них фермы через свою несуществующую организацию «Мы — люди» за символический взнос в 300 долларов. Как вы уже догадались, эти взносы оседали в грязных карманах Швазингера.
Чтобы представить себе Швазингера, подумайте о великом Сантини в состоянии сильного наркотического опьянения. Швазингер был коренастым мужчиной среднего роста лет пятидесяти, с короткой стрижкой, как у военных, и стилем одежды «от «Sears». На его лице застыло мрачное выражение, которое недвусмысленно говорило: убирайтесь, или вам не поздоровится. Он избегал любого общения с прессой и вел крайне замкнутый образ жизни в одном из сельских районов Айдахо.
Ясно было одно: если мне удастся взять у Швазингера интервью и задать ему парочку пикантных вопросов, это произведет настоящий фурор на телевидении. Тогда я и представить себе не мог масштабы этого фурора.
Швазингер упорно игнорировал все мои просьбы о личной встрече, поэтому я вылетел в Форт Коллинз, Колорадо, где мы вместе со съемочной группой отправились к дому Швазингера и стали ждать его появления. Казалось бы, было логичнее просто пойти и позвонить в дверь, но репортеры редко так поступают. Ступи мы хоть одной ногой на его территорию, Швазингер мог бы запросто позвонить в полицию и сообщить о нарушении неприкосновенности частной собственности. К тому же, зная о нашем присутствии, он мог бы просто оставаться дома до тех пор, пока мы не утратим к нему интерес и не уедем.
Это не входило в наши планы. Мы хотели дождаться, пока он выйдет из дому и отправится в какое-нибудь общественное место. Там бы мы его и подловили. Итак, мы сидели в арендованном «Ford Explorer» и ждали. Прошел час. Два. Три. Пять. Десять. В то время еще не было цифровых технологий, мобильных приложений и прочих способов убить время. Подробное обсуждение всех рабочих дел и сплетен заняло около двух часов. После этого приходилось бороться со скукой, которая с каждым часом становилась все более невыносимой. То, как голливудские продюсеры умеют превратить слежку из утомительного занятия в увлекательный процесс, является поистине свидетельством их творческого гения.
Наконец, в десять часов следующего утра Рой появился. Мы терпеливо наблюдали, как он сел в свой шикарный «Lincoln» и уехал. После долгих часов умственной бездеятельности я вдруг почувствовал такой выброс адреналина, что в моем теле затрепетал каждый нерв. Я даже забыл о том, как сильно хотел в туалет.
Мы ехали за ним на безопасном расстоянии примерно с милю, пока наш злодей «черная шляпа» не поставил машину возле здания окружного суда. Мы запарковались через пять мест от него.
— Вы, ребята, подготовьте камеру, а я пока выйду, осмотрюсь, — сказал я своей съемочной группе. — Просто убедитесь, что камера включена.
На языке телевизионщиков это называется засадой: вы просто идете с включенной камерой и, как говорит Энди Коэн, «смотрите, что происходит в прямом эфире». В обычных обстоятельствах загнанные в угол животные типа Швазингера теряют привычную невозмутимость, на что мы и рассчитывали.
— Господин Швазингер… Я Билл МакГован из таблоида «A Current Affair», — сказал я, стараясь одержать верх над своим зашкаливающим адреналином. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов об организации «Мы — люди»…
Краем глаза я мог видеть своего оператора с направленной на меня камерой. На всякий случай бросил быстрый взгляд на сигнальную красную лампочку, чтобы убедиться, что камера работает. Запись шла. Хорошо.
Как только Швазингер заметил камеру, он резко оборвал наше рукопожатие. Его глаза быстро забегали из стороны в сторону, как бы оценивая масштабы катастрофы. Если бы над его головой появился пузырь с мыслями, в нем было бы написано: Что, ЧВ, здесь происходит?
— Я не могу ничего ответить, — сказал он.
— Почему вы не можете ничего ответить? — не отставал я.
Мы стояли буквально нос к носу.
— Потому что мне запрещено разглашать какую-либо информацию. Можете проверить это в окружном суде Небраски, — ответил Швазингер, брызгая слюной мне в лицо.
