Следует подчеркнуть, что функциональное развитие не есть нечто, присущее языку имманентно. Новые сферы употребления появляются как результат развития самого общества. Совершенствование языка также происходит в процессе его функционирования в обществе. Таким образом, функциональное развитие языка всецело и полностью зависит от развития самого коллектива людей, общества, говорящего на данном языке.
Состояние функционального развития языка зависит от конкретно-исторических условий его существования, т. е. от социально-экономического уровня общества, уровня этнического его развития (племя, народность, нация), наличия или отсутствия государственности и ее формы, численности народа, компактности его расселения и характера социально-экономических и культурных связей с другими народами, наличия и давности литературных традиций и др.
В зависимости от перечисленных факторов, различных их сочетаний встречаются самые различные варианты функциональной развитости языков. Описать даже основные типы функциональных вариантов языков — дело весьма сложное. Поэтому обычно составляют тот или иной реестр основных сфер употребления языка, по которому можно с известной долей приближения к истине судить о состоянии функциональной развитости языка. При этом особое внимание уделяется «иерархии» сфер. Это значит, что берут самые очевидные, самые простейшие сферы употребления языков (язык семейного быта) и по восходящей линии доходят до максимально широкой сферы употребления в международном общении. Сопоставительное изучение сфер употребления языка в различные периоды может дать точную картину функционального развития того или иного языка.
Можно составить разные варианты схем с разным количеством пунктов и разным их расположением. Применительно к современному состоянию языкового развития подобная схема наглядно может показать сравнительную функциональную характеристику того или иного языка. Так, ягнобский или многие памирские языки, употребляемые только в быту, в функциональном отношении менее развиты, чем, например, курдский литературный язык или осетинский, на которых ведется определенная общественно-политическая и другая деятельность. Но сфера употребления таджикского языка еще шире, так как он еще используется в многочисленных общественно-политических и государственных учреждениях, на нем ведется обучение не только в средней школе, но и преподавание в вузах и т. п.
Схемы различных сфер употребления могут быть с успехом использованы при исследовании функциональной динамики языка, для чего необходимо эту схему применить к различным диахроническим срезам, — и сопоставление покажет, как проходили процессы функционального развития данного языка.
Нашей схемой можно воспользоваться при сравнительной характеристике функционального развития двух или большего числа языков. Для этого применительно к каждому языку «заполняется» несколько схем, причем хронологически для всех языков надо брать одни и те же годы. Сравнительно-сопоставительный анализ объективных данных не может не показать процессы функциональных сдвигов каждого языка и разницу в темпах функционального развития различных языков в те или иные периоды.
К сожалению, методика изучения функционального развития языков все еще не разработана достаточно точно. Предлагаемые различными авторами методы исследования нуждаются в тщательной проверке, на которую потребуется немало времени и усилий. А потребности науки и практики растут. Поэтому пока что преобладают методы непосредственных наблюдений, которые не раскрывают основные закономерности функционального развития языка.
Литературные языки народов СССР за последние полвека прошли путь, равный их многовековому развитию в дореволюционный период. Как пишет А. С. Чикобава, «поливалентность грузинского языка за все пятнадцать веков его существования не проявлялась так всесторонне, как за последние 40 лет благодаря национальной политике Советской власти»[67].
Стремительное расширение общественных функций старописьменных и, в особенности, младописьменных языков — основной итог их развития за последние десятилетия.
Одной из наиболее характерных особенностей развития старописьменных языков в советский период следует считать широкую демократизацию литературного языка, который перестал быть достоянием узкого круга интеллигенции и обслуживает широкие народные массы. За годы Советской власти эти языки начали употребляться в новых сферах государственной и политической жизни, всеобщего народного образования, в бурно развивающихся науке и технике, а также на радио, в кино, театре, телевидении и т. д.
В соответствии с расширением общественных функций появились и развились различные функциональные стили: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорный.
Расцвет литературных языков, их демократизация и ориентировка на устную народную речь неизмеримо подняли их значение в общественной жизни народов, повысили их авторитет. Литературные языки обогатились за счет диалектов, усилив одновременно процессы нивелировки диалектных различий, что в свою очередь способствовало консолидации советских социалистических наций.
Еще более разительные перемены произошли за последние полвека в младописьменных языках. За годы Советской власти была создана письменность на 50 языках.
Если до революции языки этих народов употреблялись главным образом в сфере патриархального, примитивного производства и быта, то за годы Советской власти эти языки стали отвечать многочисленным новым жизненным потребностям. Ныне общественные функции большинства младописьменных языков выражаются в том, что на них: а) создана значительная художественная литература; б) выходит периодическая литература (газеты, журналы, альманахи); в) ведется обучение в начальной, иногда даже в неполной средней школе; г) функционируют национальные театры и театральные труппы; д) осуществляется радиовещание, телевидение; е) проводится значительная хозяйственная, государственная и общественно-политическая деятельность; ж) нередко младописьменные языки употребляются в деловой и частной переписке.
Определенные сдвиги произошли и в бесписьменных языках. Особенно это сказывается на их словарном составе, в который не могут не проникать новые слова, отражающие изменения в жизни самих народов. Однако крайняя малочисленность носителей этих языков (нередко от нескольких сотен до нескольких тысяч) и потребность во все более интенсивном общении разных народов друг с другом привели малые народности к сплошному двуязычию (и многоязычию).
Значение языкового строительства не ограничивается функциональной стороной развития языков, хотя оно само по себе чрезвычайно важно и, пожалуй, представляет собой конечную цель. Многие процессы, происшедшие и происходящие в грамматическом строе, лексике, стилистике литературных языков, связаны со значительным расширением общественных функций этих языков, активным вмешательством общества в стихийный ход языкового развития.
Для иллюстрации этого положения приведем материал иранских литературных языков — таджикского, осетинского, курдского, которые дают представление о трех характерных типах языкового развития в Советском Союзе: таджикский литературный язык обслуживает союзную республику; осетинский — автономную республику и область; курдский — советских курдов, которые, будучи разбросанными незначительными группами среди более многочисленных народов (в Армении, Азербайджане и Туркмении), не имеют своей собственной автономии. Наряду с историческим прошлым, и это обстоятельство не могло не сказаться на своеобразии функционального развития трех языков.
Подобно языкам некоторых других мусульманских народов, в таджикском языке преобладала до революции арабизированная терминология, чуждая народной речи. Сама жизнь потребовала ориентации на русскую и европейскую культуру. Поэтому пришлось преодолеть тенденции, исходящие от ислама, и в дальнейшем развитии лексики и терминологии широко использовать ресурсы народной таджикской речи, а также русскую и интернациональную терминологию.
В осетинском и курдском языках проблема развития лексико-семантических систем сводилась в основном к поискам правильной пропорции при использовании собственных языковых ресурсов и заимствовании новых слов и терминов. Хотя были допущены отдельные крайности, в общем процесс был направлен по верному руслу. Кроме того, в каждом из них — осетинском и курдском — имеется много специфических черт, имеющих отношение как к прошлому, так и к современному состоянию и конкретным путям дальнейшего развития самих языков. В частности, в осетинском языке, обладающем более широкими общественными функциями, процессы терминотворчества происходили интенсивнее и приняли более широкий размах, чем в курдском. К тому же на развитие осетинской лексики большое влияние оказывают русский язык и, отчасти, грузинский (в Южной Осетии). В то же время курдский литературный язык, наряду с русским, испытывает влияние также армянского.
