Из книги Шавли мы узнаем, что не имеющихся сегодня фактов о праславянах мало, а, напротив, факты эти повсеместно замалчиваются европейскими историками другой школы – приверженцами теории т. н. «переселения народов» в V–VI вв. от Р. Х. , у нас больше известных как «норманисты». Й. Шавли пишет, что до итальянца Энея Пиккомолини, он же папа Римский Пий II (1405–1464), никто ничего не знал о гипотетическом «переселении народов» V–VI вв., во время которого славяне якобы пришли в Европу из Азии. Пангерманист Вольфганг Лазиус из Вены в 1600 г. развил эту мысль, утверждая, что «яфетидами», первыми заселившими доселе необитаемую Европу, были германцы или тевтонцы.
Между тем ранние славянские хронисты, например, древнерусский летописец Нестор (умер в 1116 г.), чешские хронисты Космос (ум. 1125), Далимил (ум. 1311), Пулкова (ум. 1460), польские Галл (ум. 1130), Кадлубек (ум. 1220) и Длугза (ум. 1460), считали, что славяне ко времени т. н. «переселения народов» жили в Европе на своей исконной территории, где до них никто не проживал. Тем не менее с мнением папы Пия II считались все католики. Немецкие историки все решительнее настаивали на «автохтонности» немцев и их историческом праве собственности на территорию Центральной Европы. На рубеже XVIII и XIX вв. агрессивную германскую идеологию укрепляла еще и кельтомания. Кельты провозглашались германским этносом, а германский язык – древнейшим в мире, поскольку кельты якобы были потомками библейского Омира (Гомера), сына Иафета.
Под влиянием немецкого националистического движения в начале XIX века возникла «немецкая историческая школа», для которой характерно формирование собственных исторических методик. Данным термином сначала обозначали германское языкознание, право и историю, которые, в немецком понимании общего «народного духа», считали единой наукой.
Теория «переселения народов» окончательно оформилась во второй половине XIX века, во времена Бисмарка. Тогда Берлинский университет под руководством археолога Густава Коссинны (1858–1931) придал этой теории «научную базу». Целью ее было показать, что историческое право владеть территорией Центральной Европы остается за тем, кто первый занял ее. В связи с этим немецкие специалисты (Вирхов, Коссинна, Фосс и др.) утверждали, что Лужицкая культура не может быть славянской, обосновывая тем самым «неполноценность» культуры славян.
Согласно теории Коссинны, предполагаемыми предками германцев были т. н. индогерманцы, которые отождествлялись с этносом индоевропейцев. В качестве носителей европейской культуры выдвигались лишь кельты, римляне и германцы. В отличие от них, славяне, как считалось, возникли лишь в VI в. н. э., придя с заболоченных территорий по Припяти из-за Карпат. Они находились якобы на очень низкой ступени общественного развития и свое культурное и политическое наследие получили позднее от уже упомянутых «носителей цивилизации». Г. Коссинна обоснованно считается предтечей нацистской «пропагандистской археологии». В 1928 г., незадолго до смерти, он основал общество с не требующим комментариев названием – «Национал-социалистическое общество германской культуры». И тем удивительней, что воззрения на славян большинства современных западноевропейских и американских историков базируются именно на воззрениях нациста Коссинны! Почему же они тогда, спрашивается, они не разделяют его взглядов на евреев? Пресловутые «двойные стандарты»?
«Немецкая историческая школа» оказала решающее влияние не только на германскую, но и на европейскую историографию в целом. Помните, как называется институт, в котором сотрудничает доктор Д. Штифтер, разместивший в Интернете глоссарий с норикскими древностями? Институт языкознания (индогерманистики) при Венском университете. Чувствуете «немецкую историческую школу»? И это невзирая на европейский «мультикультурализм»! За глоссарий Д. Штифтеру, конечно, большое спасибо, но напомню, что почти все его экспонаты он без особых на то оснований считает кельтскими, как и принято в «немецкой исторической школе», когда нет экспонатов римских или германских.
Любор Нидерле писал в «Славянских древностях»: «Немецкие ученые, опираясь на новые исследования немецких погребений меровингской эпохи (V–VIII веков) с так называемыми «Reihengräber», создали в соответствии с системой Ретциуса теорию древней чистой германской расы с относительно длинной головой (долихоцефалы или мезоцефалы) и с некоторыми характерными внешними чертами: довольно высокий рост, розовый цвет лица, белокурые волосы, светлые глаза. Этой расе была противопоставлена другая, более мелкая, с более короткой головой (брахицефалы), более темным цветом кожи, каштановыми волосами и темными глазами; главными представителями этой расы должны были быть славяне и древние обитатели Франции – кельты, или галлы». Нидерле приводит данные польских и чешских археологических исследований 1899–1905 гг., опровергающих эту расистскую точку зрения: «Древние погребения южнорусских славян содержали скелеты, из которых 80–90 % имели долихоцефальные и мезоцефальные черепа; погребения северян на Пселе – 98 %; погребения древлян – 99 %; погребения полян в Киевской области – 90 %, древних поляков в Плоцке – 97,5 %, в Слабожеве – 97 %; погребения древних полабских славян в Мекленбурге – 81 %; погребения лужицких сербов в Лейбенгене в Саксонии – 85 %; в Бургленгенфельде в Баварии – 93 %. Чешские антропологи при изучении скелетов древних чехов выяснили, что среди последних черепа долихоцефальных форм встречались чаще, чем у современных чехов. И. Геллих установил (в 1899 г.) среди древних чехов 28 % долихоцефальных и 38,5 % мезоцефальных индивидуумов; эти цифры возросли с тех пор.
Можно считать, что там, где ныне наблюдается преобладание брахицефальных форм, население VIII–XII вв. было мезоцефальным или даже долихоцефальным, что с каждым годом все более подтверждается новыми открытиями».
Против официальной версии Берлинского университета, согласно которой славяне пришли в Европу лишь в V и VI вв., решительно выступил чешский профессор А. Шембера (1807–1882). Он рассматривал теорию «переселения народов» как самую страшную ошибку в толковании древней истории Центральной Европы. Шемберу под держали другие историки и археологи, прежде всего русские (Попов, Уваров) и польские (В. Мацивьёвский, Т. Войцеховский). Чех П. Шафарик и поляк В. Суровицкий утверждали, что венеты, как балтийские, так и адриатические, были славянами, а данные сравнительного языкознания подтверждают, что они жили в Европе еще с доисторических времен.
Немецкие историки могли игнорировать мнение своих славянских коллег, как они это делали столетиями, но они не могли игнорировать данные практической археологии. Под тяжестью контраргументов представители «немецкой исторической школы» вынуждены были переместить прародину славян на территорию Украины, на заболоченные берега Припяти (мол, на Тебе, Боже, что мне негоже). Л. Нидерле позже перенес ее в поречье Вислы и Днепра. После Второй Мировой войны поляк Й. Чекановский расширил славянскую прародину до Одера и Ниссы. Эту гипотезу польские ученые обосновали с помощью данных антропологии, этнографии, археологии, этнографии и языкознания, доказав тем самым, что славяне были прямыми Наследниками Лужицкой культуры. Это решало отчасти проблему славянства на севере, но в отношении южных территорий вопрос оставался открытым.
Под влиянием берлинской исторической школы немецкая националистическая идеология во второй половине XIX века приобрела большой размах в Австро-Венгрии, где она была направлена в первую очередь против славян. Особенно, пишет Й. Шавли, это касалось словенцев, потому что пронемецкие националистические круги питали надежду, что ассимиляция словенского населения позволит им создать пресловутый «немецкий мост» от Балтики до Адриатики. В деле денационализации словенцев и вообще славян Австро-Венгрии особую роль играл университет в Граце. Родоначальником работ антиславянской направленности был ректор университета Гильдебранд (1883). В его работах подчеркивались «неполноценность» славянских этносов и их «рабское прошлое». Это направление в историографии поддержал и чешский историк профессор Я. Пейскер, который разработал в 1897–1905 гг. антиславянскую теорию (возможно, небескорыстно – ему была предоставлена профессорская кафедра в Венском университете). Пронемецкие взгляды обеспечивали карьеру; нужно было только приспособиться к директивам, исходящим с той стороны. Наиболее последовательным приверженцем теории Пейскера был историк Любо Хауптманн, преподававший историю в Любляне после Первой Мировой войны и ставший позже одним из идеологов… югославянского федерализма.
Осознанно или нет, однако подходы «немецкой исторической школы» означали не что иное, как апологию пангерманского замысла «натиска на Восток» и «моста до Адриатики», т. е. похода немецких культуртрегеров на земли, населенные «неисторическими славянами», с целью «общего прогресса рода человеческого». Первая и Вторая мировые войны показали, что это был за «прогресс»…
