Само начало трагедии – явление трех ведьм, летящих на встречу с Макбетом (пускай Макбет вовсе не догадывается, что скоро с ними встретится), – сразу вовлекает читателя (или зрителя) в область потустороннего, колдовского. Здесь громыхает гром, сверкает молния, ухает жаба, мяукает кот – одним словом, все силы и пособники ада подают звуки и зловещие голоса. Зло с первой сцены активно вовлекается в действие, в человеческую жизнь главных героев. Важно, что Макбет как будто заранее избран колдуньями. Они пред встречей называют именно его имя, хотя их видит, кроме Макбета, также и Банко, другой полководец шотландского короля Дункана.
Во второй сцене в честь храбрости Макбета раздаются хвалебные восторженные слова: он «прорубил себе дорогу сталью, дымящейся возмездием кровавым»[12]. Иначе говоря, он одержал блестящую победу над мятежником Макдональдом, изменившим присяге и королю, а потом вместе с Банко Макбет рассеял войска норвежского короля. Сержант, рассказывающий об этих подвигах, сразу вводит в драматическое повествование понятие Фортуна. Он называет ее «Фортуна-шлюха», а Макбет действует вопреки ее воле и все-таки побеждает, вероятно, потому, что на его стороне справедливость. Силу и доблесть ему дает чистая совесть и сознание правоты своего дела. Макбет отрубает мечом голову мятежнику. Начало трагедии здесь явно соотносится с финалом, где голова самого Макбета будет отрублена справедливым мечом Макдуфа.
Сержант
И за злодеем, распре улыбаясь,
Пошла Фортуна-шлюха. Но напрасно!
Ей вопреки питомец бранной славы,
Храбрец Макбет (он стоит этих прозвищ!),
Себе дорогу прорубая сталью,
Дымящейся возмездием кровавым,
Изменнику предстал,
Он рук его не жал, с ним не прощался,
Но туловище пополам рассек,
А голову воткнул на шест над башней (с. 484–485).
Получается, что Фортуна не есть орудие Бога. Бог как будто действует с помощью другого инструмента – нравственного возмездия: он наказывает грех измены законному королю. Мощная рука воина Макбета – земная замена карающей длани Божьей. Впрочем, по-видимому, сам Макбет не должен об этом знать. Главное, что он находится в ладу с самим собой, без чего невозможны военные подвиги, которые он совершает во имя Шотландии и ее короля. Другими словами, он служит людям, а не себе. Вот почему в первых сценах он еще положительный герой.
Снова реальное историческое действие трагедии перебивается явлением потусторонних сил. Три ведьмы хвастаются своими подвигами друг перед другом. Одна свиней травила, другая не смогла отнять каштаны из глотки шкиперши, поэтому собирается покарать шкипера, разбив его корабль, третья отхватила палец от руки лоцмана, пошедшего ко дну. Эти подвиги – явная пародия Шекспира на военные подвиги шотландского героя Макбета. Шекспир опять-таки странным образом поэтически (и юмористически) соотносит два плана бытия: историческую действительность и колдовскую реальность, которую люди не видят и не признают. Причем в данном случае это низкая реальность в отличие от высокой, исторической реальности сражения шотландцев с кавдорским таном и армией норвежского короля.
Эти две реальности существуют и разворачиваются параллельно друг другу: Макбет под звуки барабана спешит к королю, а три ведьмы в это же время мчатся над водой и над землей (наверное, на метлах) и трижды по три (девять раз) замыкают волшебный круг. Зачем? Вероятно, для того, чтобы завлечь в этот оккультный магический круг Макбета и сделать его орудием уже не Бога, а дьявольских сил. Его душа должна стать игралищем сил тьмы и наполнить злом реальный мир.
Между тем временами эти две реальности – земной жизни и потусторонняя – пересекаются, чтобы всмотреться друг в друга, как лицо и зеркало. Макбет и Банко видят этих тощих колдуний с бородами, облик которых лишь отдаленно напоминает человеческие лица:
Банко
Вы люди или духи?
Вам мой вопрос понятен? Да, как будто,
Раз вы прижали заскорузлый палец
К сухим губам. Я б счел вас за старух,
Не будь у вас бород (с. 488).
Три ведьмы предсказывают Макбету, что он будет Кавдорским таном и королем Шотландии, а Банко родит королей, не став при этом королем: «Ты ниже, чем Макбет, но выше. (…) Несчастней ты, зато счастливей» (с. 489). Эти роковые предсказания как будто бы неизбежны. Произойдет все именно так, как предсказано, и ни один человек не в силах изменить предначертанные пути судьбы, о которых пророчат три ведьмы. Выходит, что Макбет (а значит, и вообще человек) лишены свободной воли. Люди действуют как марионетки в руках Фортуны.
Однако Шекспир настойчиво и много раз подчеркивает слова персонажей, которые пытаются предостеречь Макбета от легковерия: ни в коем случае нельзя поддаваться на соблазнительные пророчества, сулящие Макбету королевскую власть. Можно попасться в ловушку темных сил, этих «пузырей земли», по меткому выражению Банко, если в душе у тебя есть тяга к власти. Искушение властью выдерживает отнюдь не всякий человек:
Банко
Да вправду ли мы их с тобой видали?
Не пьяного ли мы поели корня,
Который разум нам сковал? (с. 490) (…)
Макбет
(…) Ну, веришь ты, что трон твои потомки
Займут, раз те, кем Кавдором я назван,
Им предрекли венец?
Банко (тихо, Макбету)
Остерегайся
Об этом помнить, чтоб не возжелать
Престола вслед за Кавдором. Мне страшно:
Нередко, чтобы ввергнуть нас в беду,
Орудья тьмы предсказывают правду
И честностью прельщают в пустяках,
Чтоб обмануть тем легче в важном деле… (с. 493)
Предопределение, которое управляет миром и людьми, нисколько не снимает с человека личную нравственную ответственность. Если это роковое предопределение существует и действует, то только в том смысле, что в сердце Макбета три ведьмы читают, как в открытой книге. И они прочли там желанье власти, власти любой ценой, любыми средствами. В сердце Макбета гнездится зло, которое потом вырвется наружу и зальет землю кровью – все ради того, чтобы вкусить призрачных плодов власти. Правда, поначалу сладкие, плоды власти сделаются вскоре невозможно горькими для Макбета:
Макбет
Быть ни добром, ни злом не может этот
Призыв потусторонний. Будь он злом,
Он не послал бы мне залог успеха,
Начавшись правдой. Я Кавдорский тан.
Будь он добром, он не внушил бы мне
Мысль, от которой волосы поднялись
И бьет, назло природе спрыгнув с места,
О ребра сердце. Вымышленный страх
Всегда сильней, чем подлинный, пугает.
Я лишь подумал об убийстве этом,
И вот уж призрак душу мне потряс,
Ум подавил предчувствием и свел
Всю жизнь к пустой мечте (с. 493–494).
Призрачность посланцев ада, злых колдуний, заставляет усомниться в реальности их существования. Конечно, Шекспир создает вполне конкретные сцены, где действуют эти самые потусторонние сущности, но на месте современного режиссера, задумавшего поставить «Макбета» сейчас, я бы сделала эти потусторонние силы материализованными представлениями сознания Макбета, то есть максимально зыбкими и призрачными, чтобы зритель не мог с полной уверенность сказать, существуют ли они на самом деле или это фантазия героя, одержимого соблазном власти. В сущности, это с некоторыми оговорками есть и в пьесе Шекспира. Болезненные фантазии Макбета обрастают плотью и воплощаются то в ведьм-пророчиц, то в призрак Банко, который является ему в самый неподходящий момент совместного застолья с лордами и придворными.
Следующий переломный момент в трагической судьбе Макбета, точнее сказать в истории грехопадения его души, – вступление в действие его жены, леди Макбет. Говорят, «муж и жена – одна сатана». Эта пословица как нельзя лучше подходит к супружеской паре Макбетов. Жена – помощница мужа в его делах и планах, оба они должны поддерживать друг друга и осуществлять единую цель. Леди Макбет не только поддерживает мужа на путях зла, она подталкивает его ко злу, инициирует убийство короля. Ведь сам Макбет еще мог остановиться. Письмо Макбета жене о королевском титуле, предсказанном ему, по его выражению, «вещими сестрами», не вызывает у леди Макбет ни малейших сомнений в истинности предсказания потусторонних сил. Ее решимость сделать мужа королем, не гнушаясь средствами зла, а, наоборот, делая их единственными ступеньками к трону, делает леди Макбет, пожалуй, самой страшной отрицательной героиней в мировой литературе.
Да, Гламис ты, и Кавдор ты, и станешь
Тем, что тебе предсказано. И все же
Боюсь я, что тебе, кто от природы
Молочной незлобивостью вспоен,
Кратчайший путь не выбрать. Ты стремишься
К величью, властолюбья ты не чужд,
Но брезгуешь его слугой – злодейством,
Ты хочешь быть в чести, оставшись честным (…)
Смету преграды на пути к короне,
Которой рок и неземные силы
Тебя уже венчали (с. 497–498).
Раз Рок уже венчал Макбета на царство, стало быть, все средства хороши для достижения цели. Потустороннее пророчество развязывает руки леди Макбет. Злодейство, дремавшее в ее душе, благодаря силам ада, вылезает на свет Божий и мажет землю кровью убийства. Между прочим, рожденный в закоулках ее черной души замысел злодейства опять сопровождается потусторонними знаками и знамениями: со стены прокаркал ворон «о злополучном прибытии Дункана» (с. 498). Ворон – обычный спутник и помощник ведьмы в ее колдовстве, когда она варит в котле свое страшное варево и бормочет заклинания во имя ада и дьявола. Леди Макбет, поклявшаяся сделать мужа королем, чертовски похожа на ведьму (одну из трех сестер – «пузырей земли»), заклинающую силы зла:
