Уже в одной из самых первых своих комедий “Бесплодные усилия любви” (1594) Шекспир создает комическую ситуацию, когда король Наварры Фердинанд уговаривается со своими тремя приближенными и друзьями: Бироном, Лонгвилем и Дюменом, – о том, что они на три года избегают женщин и посвящают себя ученым занятиям. Они дают друг другу клятву во что бы то ни стало, как бы ни было это трудно, исполнить задуманное. Для этого они не допускают женщин ко двору короля Наваррского.
Между тем к королю приезжает французская принцесса со своим двором, которая разбивает палатки невдалеке от дворца короля, в открытом поле. Бирон, Лонгвиль и Дюмен влюбляются во фрейлин принцессы – Розалину, Марию и Катерину. А сам король влюбляется в принцессу. Природа смеется над учеными затеями короля и его придворных.
Шекспир неистощим на выдумки. Он рисует сцену, когда к дереву последовательно, друг за другом выходят четверо незадачливых влюбленных, каждый с листком бумаги, где написан сонет, восхваляющий красоту его возлюбленной. Сначала это Бирон, потом король. Бирон, прячась от короля, поскольку нарушил клятву, взбирается на дерево, подслушивает его сонет. Потом за дерево прячется король и подслушивает сонет Лонгвиля. Лонгвиль прячется за дерево и подслушивает сонет Дюмена, после чего каждый последовательно обличает другого в нарушении клятвы, скрывая, что и у самого рыльце в пушку. Последним обличает короля Бирон, слезший с дерева. Но и самого Бирона вдруг обличает его письмо возлюбленной, которое приносит королю шут Башка.
Ему найденное письмо клятвопреступника Бирона передает священник отец Натаниэль. Тогда король приказывает Бирону доказать законность их совместного клятвопреступления. Бирон импровизирует поэтическую речь во славу любви, он называет ее единственной мудростью, истинным знаньем. Ученость есть метафора любви:
Какой обет мы принесли? Поститься,
Учиться и от женщин отказаться.
Но это значит молодость предать.
Пост не под силу юным животам (…)
А клятву дав учиться день и ночь,
Мы отреклись от истинного знанья:
Ведь в жизни есть не только созерцанье.
Нельзя ни вам, мой государь, ни нам
К истокам дивным знания подняться
Без лицезренья женской красоты.
Из женских глаз доктрину вывожу я:
Они – тот кладезь, тот первоисточник,
Где Прометей огонь свой почерпнул. (…)
Какой философ лучше женских глаз
Сумеет красоту нам преподать? (…)
Одна любовь, преподанная нам
Глазами женщин, мозг не тяготит,
Как мертвый груз, но с быстротою мысли
Стихийно разливается по телу.
Она, все наши чувства изощряя,
Им остроту двойную сообщает.
Она дает такую силу зренья
Любовнику, что блеск его зрачков
Способен ослепить глаза орла. (…)
Безумьем было от любви отречься,
Безумье – соблюдать такой обет.
Во имя мудрости, любезной людям,
Любви, которой столь любезны люди,
Мужчин, на свет производящих женщин,
И женщин, породивших нас, мужчин, —
Нарушим клятву, сохранив себя,
Не то, ее храня, себя разрушим.
Измена нашей вере не противна:
Ведь милосердье есть основа веры,
А там, где нет любви, нет милосердья.
Четверо друзей вновь объединяются, чтобы добиться любви своих возлюбленных. Но любовь должна столкнуться с препятствиями. На этом строятся все комедии Шекспира. Принцесса и ее фрейлины издеваются над возлюбленными. Один из самых распространенных приемов Шекспира – переодевание и розыгрыш. Король с друзьями переодевается в одежду московитов, то есть русских. Девушки, разумеется, их узнают и смеются над ними. Потом они уже в своем платье приносят возлюбленным дамам подарки, а те во время следующей встречи одеваются в одежду друг друга и обмениваются подарками. Король и его незадачливые придворные думают, будто разговаривают со своими возлюбленными, которых они узнают по своим подаркам, клянутся им в любви, в то время как те со смехом рассказывают друг другу об этих тайных признаниях.
Афинский герцог Тезей в комедии “Сон в летнюю ночь” афористично и косвенно описывает любовь, при этом не давая прямого определения любви; он создает еще одну метафору любви, говоря о других вещах. Иначе сказать, он рассуждает о безумии и о поэзии, а значит, ближе всего подходит к шекспировскому пониманию любви:
Безумные, любовники, поэты —
Все из фантазий созданы одних.
Безумец видит больше чертовщины,
Чем есть в аду. Безумец же влюбленный
В цыганке видит красоту Елены.
Поэта взор в возвышенном безумье
Блуждает между небом и землей.
Когда творит воображенье формы
Неведомых вещей, перо поэта,
Их воплотив, воздушному “ничто”
Дает и обиталище и имя.
Да, любовь – безумие, и любовь – поэзия, но любовь к тому же еще и сон. Не случайно комедия называется “Сон в летнюю ночь”(1595). У Кальдерона есть пьеса, которая называется “Жизнь есть сон”. У Шекспира любовь как метафора сновидения точнее и выразительнее. Для Шекспира в комедиях, и не только в комедиях, но часто и в трагедиях и античных драмах, жизнь есть любовь. Это, собственно говоря, единственная настоящая жизненная ценность, все прочие для Шекспира – химеры, которые он парадоксально, остроумно и беспощадно разрушает, не оставляя камня на камне от таких мнимых человеческих ценностей, как власть, слава, деньги. Пожалуй, только смерть у Шекспира равна любви и способна с нею соперничать. Но смерть у Шекспира часто наступает как раз вследствие или благодаря любви. Смерть в одной упряжке с любовью, эта “пара гнедых” мчит колесницу жизни к бессмертию. Впрочем, вся эта поэтическая диалектика будет видна потом – как итог всего творчества Шекспира.
Теперь же в комедии “Сон в летнюю ночь” Шекспир блестяще разрабатывает метафору любви-сновидения. Во-первых, герои не знают толком, кого они на самом деле любят. Они вдруг ни с того ни с сего мгновенно влюбляются в тех, о ком раньше даже не думали, и так же им ничего не стоит разлюбить тех, которым мгновение назад они страстно поклонялись.
Лизандр бежит в лес вместе с Гермией, потому что отец Гермии Эгей не желает отдавать свою дочь за Лизандра, вместо него предлагая ей стать женой Деметрия. В Деметрия влюблена Елена, которая предает планы своей подруги Гермии своему возлюбленному Деметрию, ожидая от него, по крайней мере, благодарности, а лучше, ответного чувства. Таким образом, все четверо оказываются в лесу, преследуя друг друга: Деметрий – Гермию и Лизандра, Елена – Деметрия, докучая ему своей любовью.
Их всех преследует шутник эльф – Пэк. По приказу царя эльфов и фей Оберона Пэк брызгает в глаза спящих соком волшебного цветка, благодаря которому пробужденный тут же влюбляется в того, кто первым предстанет перед его взором, “будь то лев, медведь, иль волк, \ Иль бык, иль хлопотливая мартышка”. Поначалу он хочет наказать свою жену Титаник), и она действительно влюбляется в ткача Основу, которому шутник Пэк вместо человеческой головы приделывает ослиную морду. Вместе с тем эльф Пэк, исполняя приказ своего патрона Оберона вдобавок окропить надменного повесу в афинской одежде, в которого безответно влюблена бродящая по лесу красавица, – Пэк путает Деметрия с Лизандром, и Лизандр, до сна влюбленный в Гермию, видит в момент пробуждения Елену и, проснувшись, начинает ее преследовать своей любовью. Она воспринимает это ухаживание как очередное оскорбление и насмешку над ее любовью к Деметрию.
Оберон обнаруживает ошибку Пэка и требует ее исправить. Теперь Пэк брызгает в глаза спящего Деметрия. Тот видит Елену, которую до сна гнал прочь, и страстно влюбляется в нее. Но Лизандр, в качестве жертвы любовного зелья, становится его соперником, что очень развлекает Пэка. Как тот замечает:
Два – в погоне за одной:
Это случай пресмешной.
Чем нелепей приключенье.
Тем мне больше развлеченья.
Пэк морочит Лизандру и Деметрию головы, загоняет их в чащу леса, оскорбляет Деметрия голосом Лизандра, а Лизандра – голосом Деметрия. Наконец, оба падают и в изнеможении засыпают, а с ними рядом спят их возлюбленные: Елена и Гермия. Просыпаясь, все безошибочно влюбляются в того, кого нужно любить. А герцог Тезей благословляет эти две счастливые пары на женитьбу.
Финал шекспировской комедии требует счастливого конца. Однако метафора любви-сновидения далеко не исчерпывается формальным благополучным финалом. Что заложено в этой метафоре? Во-первых, абсолютная беззащитность человека перед любовью. Он влюбляется в кого угодно, и неизвестно, почему. Волшебные силы (Титания, Оберон, Пэк), управляющие любовью персонажей, – это только сюжетные костыли к непостижимой тайне любви. Любовь способен объяснить лишь безумец или сновидец, что очень близко. Правда, скорее всего, эти объяснения будут такими же невнятными и фантастичными, как сон.
Герои “Сна в летнюю ночь” до конца не могут понять, что с ними произошло: во сне это было или наяву? Им примерещилась их любовь или они и в самом деле влюбились в кого-то, кто первым предстал перед их глазами? Пробудившись, они не в силах точно сказать, правда ли они имели на плечах ослиную голову, как, например, ткач Основа? И, несмотря на это обстоятельство, неужели в него взаправду влюбилась волшебная красавица Титания, красавица-волшебница?
