Короче говоря, исправлено около 4 десятков начертаний. Создание репертуара знаков. На основе полученных значений можно составить репертуар знаков, перенумеровав все различные графемы. При этом симметричные знаки я учитываю лишь один раз, а несимметричные — столько раз, сколько разных несимметричных состояний они могут образовывать (то есть зеркальные — в 2 состояниях; несимметричные относительно горизонтальной оси — тоже в 2 состояниях, а несимметричные относительно двух осей симметрии — в 4 состояниях). В результате получается репертуар, содержащий 91 знак, рис. 64. Горизонтальное расположение гласных я не считаю за особую графему и приравниваю ее к вертикальному штриху. Учет зеркальных вариантов как отдельных графем я произвожу для того, чтобы была возможность при чтениях регистрировать их отдельно; так что данный репертуар включает в себя как основные графемы, так и их варианты.
Полученный репертуар позволяет проводить сопоставление с репертуарами, выделенными другими исследователями.
Создание гипотетического архаического силлабария. Высказанные при анализе выявленных при чтениях знаков замечания и предположения помогают составить предполагаемый архаический силлабарий, для которого было бы характерно наличие еще неразвившихся графем. Подобный силлабарий приведен на рис. 65. Из него видно, что гласные делились на два типа: переднего и непереднего ряда, а графем предполагалось очень немного.
Подобный архаический силлабарий оказался бы весьма полезным при анализе слогового письма праславянской и более ранних эпох.
Более подробно по поводу особенностей славянских силлабариев можно прочитать в моей монографии [1].
Глава 8. Соотношение слоговой письменности с русской азбукой
Здесь мы попробуем рассмотреть отношения между слоговым письмом и кириллицей, поскольку глаголица, хотя и была известна на Руси, но имела очень ограниченный круг применения. Кроме того, вопрос о глаголице методически было бы правильнее решать, опираясь на данные по взаимоотношению слогового письма и кириллицы. А наиболее ранним видом кириллицы является письменность «Велесовой книги», велесовица.
Сведения о велесовице. Публикация «Велесовой книги» вызвала большую полемику среди ученых; очень многие склонялись к тому, что азбука «Велесовой книги», так называемая «Велесовица» представляет собой такую же подделку, как и сам текст. Вообще говоря, из одного не следует другое; напротив, любой мошенник, сочинивший текст, ни за что не будет сочинять иную систему письма хотя бы потому, что это сразу привлечет ненужное внимание. Да и непонятно, зачем идти на совершенно ненужную дополнительную работу по созданию нового шрифта, если для целей записи текста было вполне достаточно кириллицы Х века. Тем более, что в ХХ веке образец такой кириллицы был найден в надписи на корчаге из Гнёздово.
Правда, можно возразить, что архаический текст больше согласуется с архаической письменностью, и это действительно так. Если бы текст «Книги» был написан фальсификатором в XIX веке, когда чешские слависты пришли к выводу, что глаголица старше кириллицы, фальсификатор использовал бы глаголическое написание. Если бы фальсификат был изготовлен в XVIII веке, когда господствовали представления о так называемых «славянских рунах», то есть о германских рунах на службе славян-ободритов из города Ретра, то «Книга» была бы выполнена этой славянской разновидностью германских рун.
Наконец, если бы фальсификатор был в курсе научной полемики начала ХХ века, когда А.А. Спицын был своеобразным центром, вокруг которого группировались исследователи славянского докирилловского письма с 1908 по 1926 гг., он бы попытался создать текст на основе тюркских рун в их хазарской разновидности. Ничего этого мы не обнаруживаем при взгляде на письменность «Влесовой книги».
Как выглядели знаки велесовицы. К большому сожалению, до нас дошла фотография только одной таблички. Тем не менее, благодаря профессору Радивое Пешичу, умершему в середине 90-х годов ХХ века, сохранились некоторые результаты систематизации этой азбуки со стороны предшествующих исследователей. В изданной его дочерью Весной Пешич в 1997 году монографии можно видеть несколько рисунков приложения, например, начало систематизации письма «Велесовой книги», рис. 66 а [2, с. 177] и полную систему этого письма, рис. 66 б [2, с. 179]. В начале систематизации, рис. 1 а, Ю.П. Миролюбов нашел значение двух знаков, А и Ы, как ему показалось, ибо позже первый знак уже понимался как Я; что же касается Т, то он был необычным, но каким — из данной записи не видно. Из этой маленькой записи следует, что два данных знака показались этому эпиграфисту наиболее удивительными из гласных; затем, видимо, он решил перейти к согласным, где изобразил Т, но затем оставил данный подход, ибо он изобразил далее всю азбуку. На рис. 1 б виден следующий подход Ю.П. Миролюбова, где он изобразил азбуку «книги Велеса» в соответствии с латинским алфавитом. Это уже кажется странным: зачем изображать славянскую азбуку с позиций иной системы письма? Ответа может быть два: 1) знаки настолько поразили исследователя своей формой, что он решил сделать их транскрипцию, для чело обычно использовалась латинская графика и 2) он сам изобрел эти знаки, для чего и выписал их в соответствии не с кирилловским, а с латинским порядком.
Решить, какое из этих двух предположений верное, постараемся в конце исследования. Пока заметим, что знаки велесовицы АЗ, ГЛАГОЛЬ, ДОБРО, ЕСТЬ, ЗЕМЛЯ, ХЕР, И, ЛЮДИ, МЫСЛЕТЕ, ПОКОЙ, РЦЫ, СЛОВО и ПСИ очень напоминают соответствующие греческие буквы АЛЬФА, ГАММА, ДЕЛЬТА, ЭПСИЛОН, ДЗЕТА, ХИ, ИОТА, ЛЯМБДА, МЮ, ПИ, РО и СИГМА и ПСИ (в случае СЛОВА — концевую СИГМУ). Знак ВЕДИ, напротив, похож на руну БЕРКАНУ во всех трех вариантах, второй вариант знака СЛОВО — на руну КЕНАЗ. Знак ЩТА в двух вариантах имеет некоторое сходство с руной ЦА из англосаксонского (самого экзотического) футарка. К буквам кириллицы можно отнести знаки Ц, Ч, h, Z (в двух вариантах), Л Ш, Ъ, Ы. Наконец, к необычным знакам можно отнести М, Н, О, три варианта Ш, Т, Я, ОУ, Ж и Ы. Таким образом, из рассмотренных Миролюбовым 39 графем 13 являются греческими, 9 — кирилловскими, 6 — руническими и 11 — необычными.
Несколько иное впечатление производят систематизации Н.Ф.
Скрипника, рис. 67 а [1, с. 181] и рис. 67 б [1, с. 183]. Этот эпиграфист вначале размещает все гласные буквы, затем все согласные. Почти все они отличаются от тех, которые мы видели на предыдущем рисунке. Среди гласных букв, рис. 67 а, А имеет дополнительную крышу, Е вместо округлых очертаний приобрело угловатое, появилось йотованное Е (украинская буква Є) как два варианта начертания буквы ЯТЬ (один из них не имеет донца у петли) и один вариент сочетания И и Е; ИЖЕ выглядит как диграф OI, тогда как наряду с И в виде I имеется и йотованное I как II, но также как диграф IЄ и триграф ИЄI. Почему-то в этот список попал и ЙОТ, передаваемый как ОЙ, АЙ, УЙ, причем в диграфе УI знак У выглядит как современный, без прямой мачты. Возможно, что как и в случае с ИЖЕ речь идет о том, что И или Й на конце передавались как ОИ или ОЙ, а не о том, что эти звуки изображались диграфами. Заметим, что О передается и как О, и как u, тогда как У передается как У. Буква Ю передана как сочетание IУ. Зато при взгляде на Я возникает впечатление, что буква А с дополнительной крышей получилась у Скрипника в результате освобождения лигатуры IА от И. Иными словами, Миролюбов давал начертание этой буквы точнее. В этом списке отсутствуют гласные Ъ, Ы, Ь.
Во втором списке, рис. 67 б, буква Б имеет не просто наклонную крышу (как у Миролюбова), но и вторую короткую черту, параллельную первой. Кроме того, Б может иметь начертание в виде двух наклонных черт вверху или в виде такого же Б, как у Миролюбова, но с разрывом между левой мачтой и крышей с петлей. И если Миролюбов не нашел буквы К, то у Скрипника помимо нее отсутствует и начертание буквы Г. Нет у Скрипника и букв В, Ф, Ж, З, М, Н, П, Т, Х, Ц, зато знак Ь он трактует как запятую, а знак Ъ — как редуцированный звук О. Последнее весьма любопытно, ибо у Скрипника знаки Ъ и Ь играют разные роли: Ъ как редуцированный звук любого происхождения, а Ь — как знак препинания.
Радивое Пешич не предлагает своих значений, а в своей таблице [2, с. 187] объединяет оба начертания, Миролюбова и Скрипника, пометив, что таблицу он составил в 1985 году. Тем не менее, представляет интерес посмотреть на знаки самой «Велесовой книги», того самого уцелевшего фрагмента, чтобы получить возможность сравнить его со знаками, выделенными эпиграфистами. Вот как выглядит эта дощечка, рис. 68 [2, с. 84].
Теперь попробуем выделить буквы этой надписи и разместить их в алфавитном порядке. Для первых двух строк получится любопытная азбука, рис. 69. Из этого рисунка видно, что чаще всего употребляются гласные буквы, и на первом месте по частотности идет буква Е; она употреблена 11 раз. Ее начертание округло, и если имеется некоторая тенденция к угловатости (четвертое употребление), то лишь как слабый намек из-за небольшого отклонения от нормы. Иными словами, никакой угловатой формы здесь нет даже в единичном случае. Буква А имеет вертикальную правую мачту и слабый загиб влево в ее верхней части, однако очень часто этот загиб сливается с линией строки, образуя несуществующую крышу. И в букве Я, представляющей собое соединение I с А, нет и этого крошечного загиба. Тем самым трактовка буквы А Н.Ф. Скрипником не подтверждается.
