Во-вторых, необходимо выделить языковые единицы – слова, фразеологизмы, синтаксические конструкции, которые можно интерпретировать как средства обозначения этнических стереотипов.
Это могут быть:
– слова, в свернутой форме содержащие в своих значениях оценку свойств типичного представителя другого этноса; таково, напр., жаргонное чурка – о жителе Средней Азии; в основе лежит представление о нем как о непонятливом и даже тупом, хотя в действительности он просто плохо понимает русский язык; значение просторечного глагола выцыанить 'получить что-либо у другого лица в результате настойчивых, надоедливых просьб' основывается на пресуппозиции, согласно которой цыане умеют добиваться своего именно путем таких просьб; диалектно-просторечное жидúться 'скупиться, жадничать', образованное от существительного жид в его бранном значении 'скупой, как скупы все евреи' (ср.: «2. перен. В кругах антисемитов – скряга (простореч. бран.)» [СУ: 868], и др.;
– атрибутивные словосочетания, где определение – прилагательное, образованное от этнонима, а определяемое – имя какого-либо свойства человека: американская деловитость, английская чопорность, с немецкой аккуратностью (дотошностью), русский размах ит. п.;
– генитивные словосочетания, где в позиции подчиненного генитива – этноним, а в позиции синтаксического «хозяина» – имя какого-либо человеческого свойства: Он добивается своего с упорством китайца;
– сравнительные обороты: точен, как немец; холоден, как англичанин; молчалив, как финн и т. п.; интересно изучить разное лексическое «наполнение» этой сравнительной конструкции: первый компарат – имя свойства, второй компа-рат – этноним (ср. работы Ю. А. Сорокина, напр. [Сорокин 1977]); для выявления национально обусловленных различий в такого рода сравнительных конструкциях возможен (и он реально применяется) устный опрос или письменное анкетирование информантов;
– фразеологизмы: уйти по-английски; ср. в английском языке выражение French leave 'уход без прощания' (буквально: 'уход по-французски') – см. [НБАРС, I: 818];
– пословицы, поговорки, включающие этнонимы и эксплицитно или имплицитно указывающие на какие-либо свойства представителей соответствующей национальности: Что русскому хорошо, немцу – смерть; Незваный гость хуже татарина и под.
Материал для лингвистического анализа этностереотипов могут давать анекдоты, которые часто эксплуатируют расхожие представления о том или ином этносе или какой-либо его группе в качестве сюжетообразующих компонентов. Ср., например, анекдоты о габровцах (жителях города Габрова), построенные на представлении об обитателях этого болгарского города как о необычайно скупых и экономных людях. Задача лингвистического анализа – выявить способы и средства, которыми передается информация об этих свойствах габровцев. Интересен также вопрос о характерных приметах речи представителей того или иного этноса—типа обращения кацо у грузин – героев анекдотов, однако – у чукчей, грассирующего [р] и частицы таки – в анекдотах про евреев и т. п. (см. об этом [Шмелева, Шмелев 1999]).
Для языкового выражения этностереотипов характерны обобщение и гиперболизация тех или иных свойств. Этой цели служат, в частности, кванторные слова типа: все (Все чехи любят пиво; Все русские бабы – толстые), всегда (Немец всегда пунктуален), никогда (Англичане никогда не поступятся вековыми традициями ради сомнительных новшеств современной цивилизации), каждый (Каждый азиат —многоженец; У каждого американца есть автомобиль, а то и два), любой (У бразильцев любой ребенок играет в футбол лучше нашего мастера)[56] и т. п.
Интересны также модальные наречия типа просто, прямо, прямо-таки, усилительные частицы типа даже, оценочные прилагательные настоящий, истинный, подлинный и нек. др., которые употребляются в контексте сравнения свойств того или иного лица со свойствами представителя «эталонного» в этом отношении этноса: Ну и аккуратист! Просто немец какой-то (прямо настоящий немец)!; Ты прямо цыан: умеешь выпрашивать, что тебе надо; Тут даже финн разговорится (имеется в виду ситуация, когда способен разговориться и тот, кто обычно молчит) и т. п.
Заслуживают исследовательского внимания случаи переносного употребления некоторых этнонимов или слов, обозначающих представителей какой-либо расы: например, слово негр в русской разговорной речи употребляется в значении 'человек, который тяжело и не имея никаких прав работает на другого' (Нашел себе негра: ишачь на него, а он будет деньги огребать![57]). Переносные значения имеют и некоторые прилагательные, образованные либо от этнонимов, либо от имен стран и материков; ср.: азиат в значении 'некультурный, грубый человек', азиатский 'дикий, грубый'[58] (ср. также производное азиатчина), употребление слов африканский, китайский в составе устойчивых оборотов африканские страсти, китайская грамота, китайские церемонии и нек. др. В основе подобных переносных употреблений, как это вполне очевидно, – определенные представления об эмоциональном мире, о характере менталитета или культурных традициях тех или иных народов.
Исследователь этностереотипов не может пройти и мимо своеобразных импликатур, которые в неявно выраженном виде содержат те или иные мнения об определенном этносе и о характерных свойствах его представителей. Ср. высказывания типа: Я не русский, но выпить люблю; Александр не пьет спиртного, хотя он и русский (примеры из книги [Zybatov 1995: 154]); Катя вышла замуж. Муж ее еврей, но человек хороший.
Следующий шаг на пути лингвистического анализа этностереотипов – установление того, каким образом отображаются стереотипные представления об этносе в значениях языковых единиц.
Если это слова, то естественно задаться вопросом: в какой части лексического значения помещается подобного рода информация – в ассерции, в пресуппозиции или в оценочной части? Ответ на этот вопрос можно получить, лишь истолковав значения имен этностереотипов, а также выявив коннотации, которыми сопровождается у говорящих – представителей данной этнической общности – употребление языковых единиц, так или иначе связанных с представлениями о другом этносе, – например, таких этнонимов, как француз, немец, англичанин, чукча, еврей, татарин и т. п., кличек и прозвищ (часто обидного, иногда – шутливого характера), которые даются представителям тех или иных этносов: напр., макаронники – об итальянцах, чернота, чернорожие, черножопые – о жителях Кавказа на неисконных (преимущественно российских) территориях их проживания, саранча – о китайцах, незаконно проникающих на территорию Дальнего Востока и юго-восточной Сибири, и др.
Такого рода коннотации могут быть обусловлены не только этнически, но и социально: внутри одного этноса употребление одних и тех же этнонимов нередко сопровождается разными дополнительными смыслами. Отсюда – мостик к еще одной теме, связанной с данной: социальные стереотипы, или социостереотипы, и лингвистический аспект их изучения.
Апресян 1974 – Ю.Д.Апресян. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974.
Апресян 1993 – Ю.Д.Апресян. Лексикографическая концепция нового большого англо-русского словаря // Новый большой англо-русский словарь / Под общ. рук. Э. М. Медниковой и Ю. Д. Апресяна. Т. 1. М.: Рус. яз., 1993. С. 6-17.
Апресян 1995 – Ю.Д. Апресян. Коннотация как часть прагматики слова // Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки рус. культуры», 1995. С. 156-177.
Апресян 1995а – Ю.Д.Апресян. Прагматическая информация для толкового словаря // Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки рус. культуры», 1995. С. 135-155.
Аракин 1993 – В. Д.Аракин. Лексическая сочетаемость как один из компонентов словарной статьи // Актуальные проблемы учебной лексикографии. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 245-254.
АРСАС – Англо-русский словарь американского сленга / Перев. и сост. Т. Ротенберг и В. Иванова. М., 1994.
Баранникова 1974 – Л.И.Баранникова. Просторечие как особый социальный компонент языка // Язык и общество. Вып. 3. Саратов, 1974. С. 3-22.
Баранникова 1977 – Л.И.Баранникова. Просторечие и литературная разговорная речь // Язык и общество. Вып. 4. Саратов, 1977. С. 59-77.
