А Макаров - К истокам Тихого Дона

И куда он исчез позже?

Две противостоящие линии романа: Григория Мелехова и хуторских коммунистов пересекаются в эпизоде восстания Сердобского полка. Хронологически все события гл.47-49, 52, 54, 56 разворачиваются между 14 и 16 апреля. Временной ряд, образуемый событиями этого эпизода, совпадает с хронологическим рядом основной линии романа — Григория Мелехова почти во всех случаях. 16 апреля — «на следующий день» после восстания (которое датировано 15 апреля) пленные были отправлены в Вешенскую. В этот же день Григорий, узнав о восстании полка и захвате коммунистов, поскакал в хутор Татарский, чтобы перехватить пленных.

Для Григория последняя дата определяется по внутренней хронологии событий относительно праздника Пасхи [7 апреля 1919г. по с.ст.], если при этом учесть упоминаемые в тексте сведения о длительности его пребывания дома и на фронте — на Пасху Григорий проводит шесть дней дома и два дня в дивизии до начала наступления на Астахово.

Тут, впрочем, имеются две хронологические ошибки. Первая — выпадение из общего временного ряда даты наступления на слободу Астахово, явно называемой в гл.51 — 22 апреля. В тексте говорится, что утром 22 апреля Григорий получил от Кудинова записку о восстании Сердобского полка и поскакал после этого в станицу Усть-Хоперскую, а оттуда в хутор Татарский, чтобы

«...выручить Ивана, Мишку...».

А далее в гл.56 по ходу повествования он прибывает в хутор Татарский после 6 часов вечера... — 16 апреля! Ясно, что дата 22 апреля попала в текст по ошибке, случайно. Однако характерно, что она так и оставалась неисправленной все годы с момента публикации, при том, что мы одновременно встречаем в тексте тщательную синхронизацию событий, описываемых в разных сюжетных линиях «Тихого Дона». Вторая ошибочная дата (20 апреля вместо 26 апреля с.ст.) связана с реальным историческим событием — прилетом к повстанцам самолета из-за Донца с посланцем Донской армии сотником Петром Григорьевичем Богатыревым (гл.53).

Анализ композиции «повстанческих» глав, в которых описаны бои марта-апреля, выявляет органичность введения в текст основных эпизодов с коммунистами Штокманом, Кошевым, Котляровым. За исключением гл.38 (которая несколько забегает по времени вперед следующей за ней гл.39), разворачивающиеся события восстания составляют общий последовательный хронологический ряд, кульминацией которого становится восстание Сердобского полка. Лишь даты восстания полка (15 апреля) и последующей расправы над пленными коммунистами (16 апреля) не стыкуются с датой наступления на фронте (22 апреля), когда Мелехов, узнав о восстании, попытался «спасти» захваченных хуторян, да в письме Кудинова, сообщившем Григорию:

«2-го Сердобский полк сдался нам!»

По точному смыслу текста во всех случаях подразумевается одна и та же дата, именно, 16 апреля по старому стилю. Привязка к ней, как уже говорилось выше, дается по внутренней хронологии событий, связанных с пребыванием Григория Мелехова на хуторе в пасхальные дни 1919г.

Эти ошибки скорее всего случайны и имеют характер описок, но знаменательно, что они так и оставались неисправленными. Более того, в послевоенных изданиях попытка исправить текст, чтобы устранить некоторые имевшиеся противоречия, привела к тому, что хронология апрельских глав просто распалась!

По новому варианту (кстати, сохранившемуся до наших дней!) дата восстания изменена на 28 апреля (н.ст.?), дата приезда Григория на фронт на 5 мая (н.ст.?), а даты в письме Кудинова («2-го») и прилета самолета (20 апреля) остались без изменений.

Все это тем более удивительно, что в этих же самых главах главные события точно и умело синхронизированы. Здесь и скрытая связь эпизода боев на Чире с событиями вокруг станицы Еланской, когда на помощь еланцам ушел повстанческий полк с артиллерией, и совпадение хронологического ряда событий линии хуторских коммунистов с таким же рядом линии Григория Мелехова.

Девять заключительных глав шестой и первые двенадцать глав седьмой части романа рассказывают о последнем периоде восстания: о трагических неделях конца мая 1919г., о соединении восставших с прорвавшимся через фронт 9-й Красной армии корпусом Донской армии и последовавших совместно с ним боях за станицу Усть-Медведицкую. В этих главах выделяются два основных события.

Одно из них рассказывает об общем отступлении всех казаков, включая женщин, стариков и детей, на левый берег Дона, где проходил последний рубеж обороны. В течение двух недель казаки сражались не на жизнь, а на смерть возле своих станиц вплоть до разгрома красных частями Донской армии, прорвавшимися на помощь повстанцам.

Внутренняя хронология и некоторые обстоятельства боев:

— отход за Дон в течение суток после принятия решения;

— попытка форсирования Дона красными у Вешенской на 5-6-й день;

— обстоятельства боя с переправившимися у Вешенской красными подтверждаются и по воспоминаниям Кудинова, и по «Донским ведомостям», и по работам Венкова и Сивоволова.

Яркие художественные страницы описания народного бедствия имеют лишь незначительную неточность: дата отхода на левый берег смещена в тексте на десять дней (22 мая — в романе, 12 мая с.ст. — у Кудинова). Внутренне единое и достоверное описание последних двух недель героического восстания органично связано с предшествующим текстом и получает лишь не совсем точную хронологическую привязку.

Другой эпизод рассказывает о совместных боях повстанческой дивизии Мелехова и частей Донской армии «генерала Фицхелаурова» за овладение станицей Усть-Медведицкой. Напомним, что упоминание генерала Фицхелаурова появляется в 57-й главе шестой части. Действие предшествующих глав заканчивается 16 апреля с.ст., а в последующих описаны события середины мая и более поздние. Таким образом, эта глава играет особую роль и закрывает в тексте большую лакуну, прямым заимствованием соединяя повествование в единую хронологическую цепь.

Чужеродность этой главы по отношению к остальному тексту проявляется и в фальсифицированном «описании» подготовки прорыва фронта, о чем подробно уже говорилось выше, и в том, что единственное датированное событие гл.57 дано по новому стилю, хотя все остальные даты в тексте (даже ошибочные!) — по старому стилю![59]

Рассказ о соединении повстанцев с частями Донской армии в «Тихом Доне» содержит важные внутренние противоречия. Если командующим «ударной группой» при подготовке прорыва фронта дважды называется ген.Фицхелауров, то в гл.5 седьмой части фронт красных прорывает генерал Секретев — реальная историческая личность. Его же приветствуют станичники в Вешенской после соединения ударной группы с повстанцами.

Однако дальше в тексте Секретев исчезает и снова возникает Фицхелауров, командующий взятием станицы Усть-Медведицкой. Сама по себе такая «неразбериха» с генералами уже свидетельствует о разнородности романа, об использовании Шолоховым (причем явно неумелом и поспешном) существенно различных источников. Но нам интереснее изучить и содержание текста, его достоверность и связность.

Действие развивается следующим образом. Навстречу ударной группе через Дон сразу переправляются повстанческие части первой дивизии, что подтверждается воспоминаниями Кудинова. Вместо преследования отступающего, разбитого неприятеля Григорий Мелехов возвращается обратно в Вешенскую и вместе с генералом Секретевым принимает участие в банкете — по сути просто грандиозной пьянке.

«Генерала Секретева, приехавшего в Вешенскую... встречали хлебом-солью... А вечером... повстанческое командование устроило для прибывших банкет... Присутствовавший на банкете Григорий...»

(Далее следует описание безобразно напившихся «освободителей», его мы опускаем).

А вот этого не было и быть не могло!

Рассказывая о своей работе над «Тихим Доном», Шолохов многократно повторял, что он взялся писать не историю борьбы красных против белых, а историю борьбы белых против красных. Эти слова наглядно показывают чуждость Шолохова казачеству, непонимание им кипевшей вокруг борьбы. Сами казаки никогда себя «белыми» не считали и не называли! Казаки воевали в составе Донской армии, защищая родной край — Всевеликое войско Донское, во главе которого стоял донской атаман, избранный Войсковым кругом.