в зависимости от положения обозначает городской район, улицу, дом, тогда как каждый знак из двух цифр, раскладывается на фигуры, лишенные значения.
Прието30 указывает на другие типы комбинаций, например, на коды сем, разложимых на фигуры, из которых некоторые соответствуют только одному означающему. Из всех этих кодов, необходимых для построения логики означающих или семиологики, – а Прието как раз этим и занимается, – нам более других сейчас важны коды с подвижной артикуляцией, которые мы объединяем под рубрикой Д.
Д. Коды с подвижной артикуляцией: это могут быть знаки и фигуры, переходящие из одной категории в другую, знаки могут становиться фигурами и, наоборот, фигуры – семами, какие-то другие элементы преобразуются в фигуры и т. д.
Примеры:
1) тональная музыка. Звуки звукоряда являются фигурами, артикулирующимися в знаки, наделенными значением (синтаксическим, но не семантическим), как, например, интервалы и аккорды; эти знаки складываются в музыкальные синтагмы, однако, если имеется определенная мелодическая последовательность, узнаваемая независимо от того, на каком инструменте она исполняется и каков ее тембр, я принимаюсь ощутимо менять тембр каждого звука и уже слышу не мелодию, но последовательность тембров; тогда высота звука перестает быть смыслоразличительным признаком, становясь факультативным вариантом, а тембр оказывается смыслоразличителем. Смотря по обстоятельствам, тембр, представляющий собой фигуру, может превращаться в знак с определенными культурными коннотациями, например, звучание волынки ассоциируется с пасторалью.
2) игральные карты. Игральные карты представляют собой единицы второго членения («семы» в смысле «масти», черви, трефы), вступающие в различные сочетания и образующие знаки, наделенные значением (семерка червей, туз пик), комбинируясь, в свою очередь образуют семы типа «фул, премьера, полный набор».
Рассмотренный таким образом код карточной игры можно охарактеризовать как код с двойным членением, но следует отметить, что в этой системе есть знаки без второго членения, это такие иконические знаки, как «король» или «дама», или иконические знаки, не образующие сем в сочетании с другими, такие как джокер или в некоторых играх пиковый валет; нужно отметить, что и фигуры, в свою очередь, различаются как мастью, так и рисунком, и в разных играх можно делать смыслоразличительным признаком либо масть, либо рисунок – следовательно, в игре, где предпочтение отдается червям перед пиками, фигуры начинают что-то значить, их можно счесть семами или знаками. И далее в том же роде: в карточных играх можно устанавливать самые разные правила, например, правила гадания по картам, меняющие иерархию членений.
3) воинские звания. В системе воинских званий второе членение подвижно. Например, старшего сержанта отличает от сержанта знак, составленный из двух фигур – двух треугольников без оснований, между тем сержанта отличают от капрала не по числу и форме треугольников, а по цвету. Постепенно именно форма и цвет становятся смыслоразличителями. У офицеров знак «звездочка», означающий «низший офицерский состав», может образовать сему «три звездочки», означающую «капитан». Но три звездочки внутри окаймляющего погон золотого шитья меняют смысл, так как золотая кайма означает «старшего офицера», в то время как звездочки указывают на положение в служебной иерархии; так, три звездочки внутри золотой каймы имеют смысл «полковник». То же самое и с генеральскими погонами, на которых кайму заменяет белое поле. Смыслоразличительные свойства выделяются на уровне знака, но зависят от контекста. Разумеется, эту систему можно рассматривать с иной или даже иных точек зрения. Например, вот так:
а) на самом деле кодов воинских званий еще больше, коды для выпускников военных заведений, для младших офицеров и высших офицеров, для генералов и т. д., и в каждом из этих кодов используемым знакам приписывается свое значение, и тогда это коды только с одним членением;
б) золотая кайма и белое поле суть семы с нулевым означающим; отсутствие каймы есть знак младшего офицера, в то время как звездочки указывают на положение в служебной иерархии, и их сочетание образует более сложные семы, например, «офицер третьей ступени = капитан»;
в) внутри кода «воинские звания офицеров» звездочки являются смыслоразличительными единицами (фигурами, без собственного означаемого. В разных сочетаниях между собой они образуют знаки типа «офицер третьей ступени соответствующего уровня», тогда как кайма, белое поле или их отсутствие суть семы с нулевым означающим, благодаря которым различаются три уровня «младшие, старшие офицеры и генералы» и знак, образованный комбинацией звездочек, обретает свой окончательный смысл внутри соответствующей семы. Но в этом случае мы имеем дело с комбинацией кода без артикуляции, представленного семами с нулевым означающим, с кодом, обладающим двойным членением (звездочки), или же введением в код с двойным членением семы с нулевым означающим.
Все эти варианты перечислены здесь только для того, чтобы показать, насколько проблематично определение уровней членения в разных кодах из общих посылок без детализации конкретных обстоятельств. Поэтому не следует слишком усердствовать, закрепляя за каким-то кодом неизменное число членений. В зависимости от точки зрения единица первого членения может стать единицей второго и наоборот.
II. Коды: анализ и синтез
II. 1. После того как мы решили, что коды обладают самыми разными типами артикуляции и что, стало быть, не следует слепо верить в то, что все коды строятся по типу словесного языка, мы должны также вспомнить о том, как часто при артикуляции кода его смыслоразличительными единицами становятся синтагмы другого, более аполитичного кода, или напротив: то, что в одном коде считается синтагмой, пределом его комбинаторных возможностей, в другом, более синтетичном коде, окажется единицей смыслоразличения.
Мы рассматривали сходную ситуацию на примере флажковой сигнализации. В языке последними, далее неразложимыми единицами, считаются фонемы, но код флажковой сигнализации предусматривает единицы более мелкие в сравнении с фонемами (положение правой и левой рук), различные комбинации которых образуют синтагмы, предельные для данного кода, и которые практически соответствуют, даже если они соотносятся не с фонемами, а с буквами алфавита, исходным фигурам языкового кода.
Напротив, коды повествовательных ходов [141] предполагают наличие больших синтагматических цепей (типа «герой покидает дом и встречает противника»), которые внутри повествовательного кода играют роль смыслоразличителей, но внутри кода лингвистического представляют собой синтагмы.
Из этого следует, что не только фигуры, но и семы могут выступать в качестве смыслоразличителей, а также что можно вполне не принимать в расчет, раскладываются ли те или иные семы на знаки и фигуры, если последние принадлежат иному, более аналитическому коду. Итак, вопрос об уровне вычленения единиц смыслоразличения разрешается внутри того или иного кода, возможное дальнейшее членение этих единиц – это уже вопрос другой, более аналитической кодификации. Так, синтагма «герой покидает дом и встречается с противником» выделяется повествовательным кодом в качестве сложной единицы значения и при этом не спрашивается: 1) в каком языке существует текст
