Кроме того, в поэтике всегда должна присутствовать эволюционная точка зрения, то есть интерпретация непосредственного художественного эффекта должна производиться на фоне исторически сложившегося применения данного приема. Так, один и тот же прием меняет свою художественную функцию в зависимости от того, ощущается он как непривычный, нарушающий традицию или же является элементом этой традиции. Изучая поэтику произведения, необходимо помнить, что «произведение искусства – это не пространственное сооружение, в котором различные стороны можно исследовать изолированно, но некая целостность, в которой все слои, разделенные в рассмотрении, в конце концов соотнесены друг с другом и действуют сообща».[14]
Идеи М. М. Бахтина и современное гуманитарное знание
«Смысл творческой жизни Бахтина может быть наиболее полно и точно определен так: открытие основ гуманитарного мышления, понятого в его действительной, онтологически значимой всеобщности»,[15] – писал глубокий знаток творчества выдающегося отечественного филолога В. С. Библер.
Михаил Михайлович Бахтин (1895-1975) – крупнейший мыслитель XX в. Его работы в области философии и филологии, сейчас считающиеся классическими, вызвали в свое время настоящий переворот в науке. Труды Бахтина переведены и изданы на всех основных языках мира. Сотни книг и статей написаны о самом ученом и его идеях. Между тем в своей родной стране он долгие годы находился в почти полном забвении. Известный отечественный литературовед и историк В. В. Кожинов вспоминал: «Я разыскал Бахтина в 1960 г. До этого все, с кем я только разговаривал, утверждали, будто бы он уже давно умер. Люди из философской и филологической среды, его ровесники и более старшие… знали, что он был репрессирован еще в 1928 г. …считали, что он давно умер. Наконец я встретил человека, который сказал: «Почему умер?! Он живет в Саранске, преподает там в университете»».[16]
Жизнь ученого была очень трудной: он перенес тяжелейшие невзгоды, во время войны по-настоящему голодал. Всю жизнь был серьезно болен: страдал хроническим воспалением костного мозга. Биографические сведения о Бахтине весьма скудны.
М. М. Бахтин родился 17 ноября 1895 г. в Орле. Отец будущего великого ученого – банковский служащий, часто переезжал с семьей из одного города в другой. Гимназию Бахтин окончил в Одессе и здесь же поступил в Новороссийский университет. В 1916 г. он перевелся в Петроградский университет на историко-филологический факультет, где особенно увлеченно занимался древними и новыми языками (М. М. Бахтин знал древнегреческий, латинский, английский, немецкий, французский, итальянский и датский языки). После окончания университета весной 1918 г. молодой филолог уехал работать в Невель (сейчас это Псковская область). Здесь, в единой трудовой школе 2-й ступени и в учительской семинарии, началась трудовая деятельность будущего замечательного ученого. В местном альманахе «День поэзии» вышла его первая работа «Искусство и ответственность» (1919). В 1920 г. Бахтин переехал в Витебск, где в педагогическом институте и консерватории преподавал всеобщую литературу, историю и философию музыки.
Осенью 1924 г. Бахтин с женой перебрались в Ленинград, где был возобновлен «кантовский семинар», начатый ученым еще в Невеле. В 1929 г. Бахтина арестовали, обвинив в подготовке политического заговора. Ссылка на Соловки ввиду тяжелой болезни была заменена Кустанаем. Книга «Проблемы поэтики Достоевского» вышла в свет тогда, когда автор находился под следствием. В 1934 г. срок ссылки Бахтина в Кустанае истек. В конце 1937 г. Бахтины поселились в г. Савелово. В следующем году болезнь вынудила Бахтина отважиться на ампутацию ноги.
В 1940 г. Михаил Бахтин завершил работу над грандиозным научным трудом – «Франсуа Рабле в истории реализма» (сейчас эта работа называется – «Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса»). Летом 1941 г. Бахтин переехал в Подмосковье, в село Ильинское Кимрского района, где учительствовал в Ильинской средней школе. После войны, в сентябре 1945 г., Бахтина утвердили в должности заведующего кафедрой всеобщей литературы Мордовского педагогического института имени А. И. Полежаева (сейчас – Мордовский государственный университет). Через год, в ноябре 1946 г., в Институте мировой литературы состоялась защита диссертации о творчестве Франсуа Рабле. Научно-теоретический уровень исследования оказался столь высоким, что официальные оппоненты поставили вопрос о присуждении Бахтину степени доктора филологических наук.
Но в работе Бахтина говорилось о народной смеховой карнавальной культуре, в которой личность как бы перерождалась для новых, чисто человеческих отношений. Отчуждение временно исчезало. Человек возвращался к себе самому и ощущал себя свободным и достойным. Такой взгляд на «мрачное» Средневековье противостоял официальной трактовке этого исторического периода, поэтому Бахтину с трудом присудили звание кандидата филологических наук.
Осенью 1969 г. Бахтин выехал из Саранска на лечение в Москву. После больницы он оказался в доме для престарелых в г. Климовске Московской области, где в 1971 г. похоронил жену. Лишь за несколько лет до смерти ученый получил квартиру в Москве. М. М. Бахтин скончался 7 марта 1975 г., его похоронили на Введенском кладбище в Москве.
Карнавал и смеховая культура
Переворот в теории литературы вызвала работа Бахтина о Франсуа Рабле, в которой ученый доказал, что литература имеет корни в «народных праздниках»: карнавалах и мистериях
древности. В целом, идеи ученого о природе смеховой культуры открывают для литературоведения и культурологии целый новый мир – мир мифоритуальной традиции, которую Бахтин увидел в карнавале.
Бахтин убедительно показывает, что карнавальный смех, амбивалентный (амбивалентный – двойственный, характеризующийся одновременным проявлением противоположных качеств) по своей природе, разрушает всякую иерархию, развенчивает устоявшиеся догмы. Карнавал сближает, объединяет людей, сочетая высокое с низким, великое с ничтожным, мудрое с глупым. В нем как бы воскрешается первобытный хаос с его логикой мира «наизнанку», символикой постоянных перемещений верха и низа («колесо»), «лица» и «зада», разнообразными видами пародий, переодеваний, шутовских развенчаний. При этом карнавальная маска, «будто бы призванная скрывать подлинное лицо индивида, на самом деле выставляет напоказ его внутреннюю суть, которую он обычно вынужден скрывать».[17] Маска уравнивает разные положения, скрадывает душевные различия, делает незаметными внутренние колебания и нерешительность.
Торжествуя временное освобождение от господствующей морали, «низовая» смеховая культура всегда готова разрушить запреты и низвергнуть «верх». Этой новой картине мира предшествует ситуация, названная Бахтиным «карнавализация сознания» – период, когда происходит распространение и усвоение новых представлений и новых смыслов, когда «боги» и «демоны» меняются местами.
Бахтин убедительно доказал, что переход от Средних веков к Новому времени означал переход от традиционного общества к современному. История Средних веков свидетельствует о ведущейся на протяжении многих столетий борьбе христианского морального сознания против карнавального мировоззрения. В Новое время возобладала массовая культура как культура «низа», но карнавал оказался «растворенным» в рынке. Продуктом такой культуры стал «одномерный человек». При этом глубинные истоки и смысл карнавала забылись или были подавлены. Подспудно присутствующая в карнавале сакральность была утрачена. Единственное, что осталось святого, – это собственность. Другие же стороны карнавала постоянно напоминали о себе, проявлялись порой неожиданно и жестоко. Так, карнавальный характер постмодерна, его сопоставимость со средневековым карнавалом неоднократно отмечались исследователями (Ч. Дженкс, И. Хассан).
М. М. Бахтин в своих работах утверждал мысль о «доброте» эстетического. Философ писал: «Безлюбость, равнодушие никогда не разовьют достаточно силы, чтобы напряженно замедлить над предметом, закрепить, вылепить каждую мельчайшую подробность и деталь его. Только любовь может быть эстетически продуктивной».[18] Особенно значима и мысль М. М. Бахтина о существовании абсолютной эстетической нужды человека в «Другом».
Процесс творчества ученый трактовал как самоопределение во взаимообмене между «Я», «Другими» и социальной общностью. Он был убежден, что, только вступая в диалог с уникальностью личности «Другого», человек обретает собственную уникальность, творя новый мир понимающего и самоутверждающегося духа, то есть культуру. Ученый был убежден, что диалогическое проникновение обязательно в филологии, так как без него невозможно никакое понимание. Таким образом, культура – это диалог по поводу существования разных людей. М. М. Бахтин ввел понятие «большого времени», позволяющего взглянуть на каждое явление культуры в проекции прошлого и будущего, а не только в современном ему социокультурном контексте.
