Вардан Айрапетян - Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

«Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю. Говорящий сам от себя ищет славы себеЙЙЙ». ή έγώ απ’ έμαυτοϋ λαλώ. ό άφ έαυτοϋ λάλων — 7.17 сл.: «Сие же он». Каиафа, «сказал не от себя, но — предсказалЙЙЙ». άφ έαυτοϋ ούκ εϊπεν — 11.51: «Ибо Я говорил не от Себя — Итак, что Я говорю, говорю, как сказал Мне Отец». έγώ έξ έμαυτοϋ ούκ έλάλησα — 12.49: «Слова, которые говорю Я вам. говорю не от Себя». απ’ έμαυτοϋ οΰ λαλώ. «Отец, пребывающий во Мне. Он творит дела.» — 14.10: «ибо не от Себя говорить будет» Дух истины, «но будет говорить, что услышитЙЙЙ», ού γάρ λαλήσει άφ’ έαυτοϋ —16.13: «от себя ли ты», Пилат, «говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?», ’Από σεαυτοΰ συ τοΰτο λέγεις — 18.34; ср. «Когда говорит он ложь, говорит свое; ибо он», диавол, «лжец и отец лжи», έκ των Ιδίων λαλει — 8.44. К формуле представительства «говорить/делать не от себя» у Иоанна см. Ян-А. Бюнер, Посланец, с. 149 сл. и 209, и П. Борген, Использ. предания. с. 31–35. сюда же «не от Бога ли истолкования?» и «это не мое: Бог даст ответ во благо фараону» снотолкователя Иосифа — Бытие, 40.8 и 41.16. Еще ср. девиз Иоанна Дамаскина «Я не скажу ничего от себя». Розанов в Мимолетном под 15.8.1915:

Есть великая мудрость целомудрия — воздержание от новых слов.

От пустых слов «от себя».

ЙЙЙ

Из доклада К. Г. Юнга Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству (ЮСС 15.129):

Любое отношение к архетипу, переживаемое или просто именуемое, «задевает» нас: оно действенно потому, что пробуждает в нас голос более громкий, чем наш собственный. Говорящий праобразами говорит как бы тысячью голосов, он пленяет и покоряет, он поднимает описываемое им из однократности и временности в сферу вечносущего, он возвышает личную судьбу до судьбы человечества и таким путем высвобождает в нас все те спасительные силы, что извечно помогали человечеству избавляться от любых опасностей и превозмогать даже самую долгую ночь[97].

Ср. он же о художнике как «коллективном человеке» — Психология и поэтическое творчество (ЮСС 15.157).

Вот хороший пример того, как не надо толковать пословицы. В хитроумной статье Бориса Гаспарова о «контрапунктности» Доктора Живаго афористическим выражением жизненной философии героя романа

оказывается пословица: «Жизнь прожить — не поле перейти». — завершающая первое из стихотворений доктора Живаго — «Гамлет». На первый взгляд, и содержание пословицы, и ее несколько «лубочный» стиль вносят неприятный диссонанс в этот образец глубоко серьезной философской лирики. Однако само это стилистическое наложение характерно для философии и поэтики романа и точно описывается буквальным смыслом пословицы: «не поле перейти» — то есть не пройти по прямой, в линейном «унисонном» движении. Антитезой этой отвергаемой идеи служит в том же стихотворении образ тысяч звезд и/или глаз зрителей, сошедшихся на герое, — воплощение контрапунктного неслитного единства:

Точным соответствием этой антитезе в основном повествовании служит сцена подъезда семьи Живаго к Юрятину. В этой сцене излюбленный Пастернаком образ железнодорожного разъезда сопоставляется с образом «открытого поля», которое поезду никак не удается пересечь из-за бесконечных «контрапунктных» маневрирований: то, что эта задержка была «предсказана» Тоней, еще более сближает всю ситуацию со стихотворением «Гамлет», придавая ей характер «предвиденного распорядка действий»:

Предсказания Антонины Александровны сбылись. Перецепляя свои вагоны и добавляя новые, поезд без конца разъезжал взад и вперед по забитым путям, вдоль которых двигались и другие составы, долго заграждавшие ему выход в открытое поле. (VIII. 4)

— Врем, контрапункт (с. 326 сл./249). Но пословице «Жизнь прожить — не поле перейти» вполне чужд приписанный ей «буквальный» смысл петляния, нет буквальности в дописьменной пословице («Голая речь не пословица» — ПРН, с. 859 и 972) и есть фигуральность, сила, глубина. Жизнь прожить это этимологическая фигура, а не поле перейти значит море переплыть, житейское море-горе, от которого волнения и горькие слезы. И Пастернак отозвался на этот действительный смысл в предыдущем, предпоследнем стихе Гамлета

Переплыть обуревающее нас целое море бед, как сам Пастернак перевел a sea of troubles из монолога Гамлета То be, or not to be — (3.1), или море житейское, ср. жизненный путь при греч. πóντος «море»: путь, и подняться на остров — на один из заморских Островов блаженных; это уже мифология. Сходно в песнях хлыстов и скопцов: по житейскому/мирскому морю плывет к Сиону-горé хлыстовский корабль. Эсхатологическую полесскую «псальму» Бушует житейское морэ — записала С. Никитина — Жив. ст., 1997, № 2. с. 42. (↓1: Буквальное понимание. — 2: К морю житейскому.)

Б. Гаспаров приписал пословице «Жизнь прожить — не поле перейти» мысль, что жизненный путь извилист, а пословица подразумевает, что он зыбок, это горькая зыбучая бездна, ср. терять почву под ногами, т. е. терять уверенность, плавать «знать нетвердо» и подобные. С моря жди горя, а отводы беды (РПП, с. 56). о фольклорных рифмах море — горе, вода — беда и пучина — кручина см. Я. Гин, Поэт, грамм., с. 65–74. значимо и созвучие мир: море: мереть/мор. Сюда же слова волноваться) и (тре)волнение от волна, например в хлыстовской песне (Песни сект., с. 663, № 556): Живу я [в] мире ровно в море, | я волнуюсь у страстях. К «морскому» у Пастернака см. Поэт, комплекс моря В. Топорова. Так что бы сделал с пословицей на месте мотивного аналитика толкователь? Сперва он понял бы, что наш мир не поле (В поле воля — ПРН, с. 834). а море: В мире что в море (с. 291: у Битова: «Поле — это уже море.» — Оглашенные, 2). Потом он построил бы толкующую пословицу *Жизнь прожить что море переплыть. А потом нашел бы этот самый вариант в сборнике Даля прямо под толкуемым Жизнь пережить — не поле перейти (ПРН, с. 286. ср. поморское Море переплыть — не поле перейти — ППЗ, с. 157; Море — великое поле — РПП, с. 44) и в другом сборнике (РПП, с. 37) вариант с прибавкой Жизнь пережить что море переплыть: побарахтаешься да и ко дну. И никакой отсебятины. (↓1: Просвещенное отношение к пословицам. — 2: «Что наше, того нам и не надо». — 3: Радость толкователя.)

«Сама мысль, что обо мне можно толковать их словами, была невыносимой. Для этого подходили только мои слова.»[98] —это признание героя Мисимы (Золотой Храм, 7) говорит против «герменевтики подозрения», к которой согласно Полю Рикёру относятся Маркс, Ницше, Фрейд и которая пользуется вместо толкования разоблачительным переводом. Вот неофрейдист Эрик Берн, После приветствия:

Несколько примеров ниже покажут подобие между мифами, волшебными сказками и живыми людьми. ЙЙЙ Здесь Марио-марсианин приходит на Землю и должен вернуться к своим и «рассказать как оно есть» — не так, как есть по словам землян или как они хотят это преподнести. Он не слышит громких слов и не замечает статистических таблиц, но больше смотрит, что каждый человек делал другому, для другого и с другим, чем что люди говорят о сделанном.

(ЗС); в «марсианской реакции» на сказку про Красную Шапочку «даже бабушка и охотник под подозрением», единственным положительным лицом оказывается волк. Толкование-как-разоблачение антигерменевтично, оно напоминает неправый суд, исходящий из презумпции виновности. Сюда же Салтыков-Щедрин и прочая «обличительная» литература.

Я много цитирую, но не пересказываю, потому что я толкователь. Как литературный перевод это передача чужого своими словами, усваивающий пересказ, так филологическое толкование это отчуждающее цитирование своего, подбор чужих слов. Мандельштам: «Филология — это семья, потому что всякая семья держится на интонации и на цитате, на кавычках.» (О природе слова, к этому месту см. О. Лекманов. Кн. об акмеизме, с. 39–41). Розановские кавычки.