Впрочем, обсуждая отношения между этими двумя историческими персонами, нельзя не упомянуть пьесу «Макбет», написанную примерно в 1605–06 году. Большое внимание Шекспир в своем произведении уделяет теме ведьм и колдовства. В ту пору данный вопрос занимал умы англичан: «шотландский король Яков Стюарт написал целый трактат «Демонология», где пытался доказать существование ведьм и демонов»[109]. Героями пьесы являются шотландский король и шотландские дворяне, а одним из мест действия – Шотландия. Ведьмы играют в «Макбете» роль, схожую с ролью многих второстепенных персонажей Шекспира, «вызванных» из потустороннего, мифического мира сказаний и легенд. Своеобразными фигурами предстают перед читателем ведьмы: несмотря на некоторый налет темной мистики, женщины в целом не пугают, а скорее развлекают публику и предсказывают персонажам их будущее.
Интересна и другая деталь. Макбет – англичанин, предающий и убивающий шотландского короля, который ему благоволил и покровительствовал. Возможно ли было при Елизавете возвеличить шотландца и сделать отрицательным героем англичанина? Нет, конечно, данный сюжет – исключительно дань взошедшему на престол Якову.
«Живи, король Шотландский!» – провозглашается в конце, когда с помощью англичан шотландцы сумели свергнуть низкого убийцу Макбета. Трагедия несопоставимо выше по уровню, чем «Генрих VIII», хотя явно написана в честь Якова. Англия тоже не забыта – ведь именно английский король отправляет войско в помощь преданному Макбетом шотландскому королю. Мучающий сначала самого Макбета, а затем и его жену призрак относит читателя к мотивам, фигурировавшим в «Гамлете».
В общем и целом, часто высказываемая идея о том, что Шекспир покинул столицу в том числе и из-за смены власти, не совсем соответствует реальному положению дел. Пожалуй, Яков относился к драматургу даже лучше, чем Елизавета. Покровители не исчезли с горизонта, спектакли шли с неизменными аншлагами, финансовое положение всей труппы и Шекспира в частности не ухудшалось, а напротив, укреплялось.
Иные причины куда более четко обнажают проблемы, с которыми сталкивался Шекспир в последние годы своей жизни. Конечно, придется вновь вспомнить о его близких, уходивших один за другим из жизни. С ранних лет Шекспир знал, что такое смерть. Она витала вокруг него, щадя Уильяма, но не проявляя жалости к тем, кто был ему дорог. Самым большим ударом явилась для Шекспира смерть сына. Даже если он оставался холоден по отношению к своей семье, смерть ребенка не могла не оставить глубокого следа в его душе. Последовавшая вскоре смерть отца, младших братьев и матери (Эдмунд умер в конце 1607 года, вслед за ним в 1608 году умерла мать – Мэри Арден, в 1612 году умер Гилберт, а в начале 1613 года умер Ричард) не прибавили радости и оптимизма. Смерть королевы, пусть и приведшая на престол Якова, чье правление никак отрицательно не сказалось на творчестве Шекспира, тем не менее, скорее всего, повлияла на настроение драматурга.
Но почему при этом надо было бежать из Лондона? Почему Стратфорд вдруг показался Шекспиру наилучшим местом, где можно скрыться от ударов судьбы и спокойно встретить старость? Не стоит ли взглянуть на происходившие события с несколько иной, немного отличающейся от общепринятой, точки зрения? Трактовка событий последних лет жизни Шекспира относит нас к годам с 1613 по 1616. Именно с 1613 года драматург перестает писать, и это напрямую связывают с его отъездом из Лондона: Шекспир сознательно решил отойти от дел, а потому делать ему в столице было больше нечего.
Те, кто отстаивает право любых других персон, кроме самого Шекспира, на авторство его произведений, ищут в отъезде подвох. Драматург, по их мнению, оставил Лондон, так как анонимный автор его пьес либо умер, либо по каким-то иным причинам прекратил писать (чаще, конечно, исследователи склоняются к фатальному исходу). Опять-таки встает вопрос: а почему бы не остаться жить в столице? Ведь известно, что Шекспир уехал в Стратфорд зажиточным человеком, имевшим средства на достойное существование. Здесь партия антишекспировцев сталкивается с той же проблемой, что и стратфордианцы, но думами себя не отягощает – уехал и уехал, произведений больше не писал, умы биографов не смущал.
Отстаивающие авторство Шекспира, напротив, на 1613 году не останавливаются и пытаются домысливать биографию драматурга: как он жил в Стратфорде, почему не писал, почему составил странное завещание, и так далее, и тому подобное. Главными причинами отъезда, как мы упомянули выше, указывают болезнь и усталость, смерть ближайших родственников.
Интересно проанализировать последние годы с другого угла зрения: а если он вовсе не собирался уезжать в родной город насовсем? Что, если мы принимаем как закономерное течение событий (усталость, угнетенное состояние – решение приостановить творческую деятельность – отъезд – болезнь – смерть, причем «болезнь» может с легкостью ставиться в этой цепочке на любое место) случайную цепь совпадений?
Итак, первый важный вопрос – а что считать за последнюю пьесу Шекспира? Когда таковой определяется «Буря», написанная примерно в 1611–12 годах, то получается, именно после ее написания драматург отходит от дел. Предположим, он продолжает играть на сцене, помогает Флетчеру, начавшему писать для «Глобуса», но сам более не выдает ни строчки. Выходит, его отъезд в Стратфорд не связан напрямую с творческой деятельностью и мог произойти в любой момент вплоть до 1615 года.
Написанные в 1613 году «Генрих VIII» и «Два знатных родича» представляют собой спорные пьесы, чье авторство недоказуемо. Допустив, что все-таки Шекспир приложил к ним руку, мы видим, как даты начинают немного лучше вставать в ряд. Это, видимо, и заставляет биографов упорно оставлять за Шекспиром хотя бы «Генриха». В таком случае его «отправляют» в родные края, закрывая вопрос о причинах подобного решения. Откуда бежал в юности, туда и вернулся – закономерный итог, позволяющий к тому же оправдывать двоякое отношение Шекспира к собственной семье. Выходит, он помнил о ней, стремился обратно – как только перестал писать для театра, подустал, подкопил денег, так сразу и помчался в родные пенаты…
Рассказывая ранее о пожаре в театре «Глобус», мы уже высказали предположение, что именно это событие стало неким дурным знаком, побудившим Шекспира покинуть сцену. Скорее не в политике, а внутри театральной жизни происходили тогда изменения: менялся состав актеров, друзья уходили из жизни, на место основного драматурга «Глобуса» уже прочили Флетчера. Трудно приписать Шекспиру авторство «Генриха VIII», но консультировать нового драматурга он вполне мог. В пьесе содержится множество указаний, касающихся постановки спектакля, что некоторым биографам дает повод утверждать: Шекспир писал пьесу из Стратфорда, он не присутствовал при репетициях, а потому, вопреки обыкновению, вставил необходимые ремарки. Если Шекспир не являлся автором, то подобные разъяснения давал другой человек – и для его пера это могло быть вполне характерно. Если Шекспир лишь помогал, давал советы при написании «Генриха», то ремарки и вовсе выглядят логично: драматург, прекрасно зная профессию актера изнутри, консультировал автора пьесы и по постановочной части.
Судя по его произведениям, Шекспир верил в мистические предзнаменования, знаки и совпадения. Случившийся в театре пожар поставил не точку, а многоточие в его карьере, заставив сделать паузу в творчестве. А вот на жизни в Лондоне пожар, скорее всего, точек не расставлял. Вспомним купленную в 1613 году квартиру и вскоре затеянный в ней ремонт – никаких доказательств по поводу намерений Шекспира относительно этой жилплощади нет.
«Глобус» восстановили летом 1614 года, практически ровно через год после пожара. Осенью 1614 года в Лондон приехал Шекспир, сопровождаемый зятем, доктором Холлом. О причинах биографы умалчивают: мало ли зачем они решили посетить столицу. Видимо, хотели проследить за работами в квартире и договориться о сдаче ее внаем. Все просто, логично и чудесно вписывается в общую картину, где Шекспир полностью отказывается от творческой деятельности и спокойно уходит на покой. Но думается, так легко сдаваться драматург не собирался.
Да, невосполнимые утраты в семье не прибавляли еще никому ни радости, ни счастья, ни здоровья. Но вспомним, первым сильным ударом для Шекспира явилась смерть сына в 1596 году. Он осознал тогда, как мало сделано для семьи, как сильно она нуждается в его помощи и поддержке. Характер Шекспира, судя по его деловой хватке и великому писательскому таланту, сочетал в себе отнюдь, кстати, не противоречащие друг другу (об этом чуть подробнее в послесловии) черты. А именно – умение видеть мир через многогранную призму эмоционально-рассудительного подхода. Логичным шагом для такого человека было продумать, что его семье необходимо в материальном плане.
