Таков Бронька Пупков из рассказа «Миль пардон, мадам!» (1968). Прошедшему Великую Отечественную войну герою неинтересно рассказывать о реальных событиях. Он рассказывает историю поистине захватывающую, как решил добраться до бункера Гитлера, добрался, стрелял в главного фашиста и промахнулся. Рассказывая эту историю, Бронька каждый раз страдает и плачет из-за того, что промахнулся.
«Рассказ-судьба» дает читателю массу деталей, которые позволяют понять развитие характера главного героя. Бронька родился в 1917 г., то есть он ровесник революции, в молодости участвовал в раскулачивании, коллективизации, которые писатель считал ключевыми моментами формирования характеров нескольких поколений, и, наконец, был на фронте от начала войны до Победы. На фоне глобальных исторических событий наивная фантазия Броньки уже выглядит не просто веселой болтовней, а философским переосмыслением событий с осознанием собственного места в жизни.
Русский человек у В. М. Шукшина часто не удовлетворен своей жизнью, он чувствует наступление стандартизации, усредненности и инстинктивно пытается выразить собственную индивидуальность любыми средствами. Герои рассказов, деревенские жители, так или иначе столкнувшиеся с городом, чаще всего наивны, простодушны, доброжелательны. Но город встречает их неласково и быстро уничтожает мечты и благие порывы. Наиболее ярко такая ситуация представлена в рассказе «Чудик» (1967).
Странные люди, чудики, занимаются странными и ненужными с обывательской точки зрения делами. Но именно эти бессмысленные на первый взгляд дела раскрывают глубину души и широту мировоззрения героев. Один изобретает на досуге вечный двигатель («Упорный», 1973), другой на свои кровные деньги приобретает микроскоп и мечтает придумать средство против микробов («Микроскоп» (1969)), Алеша
Бесконвойный из одноименного рассказа (1973) отстаивает в колхозе право на нерабочую субботу, чтобы каждый раз целиком посвящать ее бане, где он принадлежит только себе, а не коллективу.
За недолгую жизнь В. М. Шукшиным было создано 125 рассказов, киноповести «Калина красная» (1973), ставшая самым знаменитым его фильмом, «Позови меня в даль светлую…» (1975), а также фантастическая сказка-притча «До третьих петухов» (1974), неоконченная повесть-притча «А поутру они проснулись…» (1974), повесть-сказка «Точка зрения» (1974), роман «Любавины» (1965), повествующий о деревне двадцатых годов, и кинороман о Степане Разине «Я пришел дать вам волю» (1971).
Главным для творчества писателя стало создание родового портрета русского крестьянства, живущего в сложное время, вынужденного заниматься несвойственным ему трудом, приспосабливаться к непонятным жизненным ситуациям. Но и в таком мире деревенский житель крепко стоит на ногах, пока чувствует свои корни.
Норма и безумие (С. Д. Довлатов)
Изящество сверхкороткой формы
Творческая биография Сергея Донатовича Довлатова (настоящая фамилия Мечик) (1941-2001) сложилась главным образом в эмиграции: в 1978 г. он эмигрировал в Вену, затем переехал в США, где стал одним из создателей русскоязычной газеты «Новый американец» (ее тираж достигал 11 тыс. экземпляров). В Америке проза Довлатова получила широкое признание, публиковалась в известнейших американских газетах и журналах. Он стал вторым после В. В. Набокова русским писателем, печатавшимся в журнале «Нью-Йоркер».
Жанр, в котором работал Довлатов, он сам называл «псевдодокументалистикой». Целью писателя была не документальность, а «ощущение реальности» описанных ситуаций в художественно выразительном «документе». С. Д. Довлатов не любил называть себя писателем, потому что, с его точки зрения, писатель – это тот, кто знает, как правильно жить. Он же представлял себя рассказчиком, который «просто говорит о том, как живут люди». Такая авторская позиция позволяла не следовать литературной традиции постановки нравственно-этических задач. Для писателя важен и интересен сам процесс рассказывания, а не идейная или воспитательная функция.
Зеркально отражая действительность, Довлатов не следует слепо за потоком жизни, отбирая необычные, странные случаи. Даже в самом обычном, неброском писатель находит изюминку, делает это непринужденно, одной-двумя точными фразами, из тысяч слов безошибочно выбирая наиболее нужные и выразительные. Рассказы и повести Довлатова продолжают русскую литературную традицию изображения «маленького человека», хотя писатель предпочитал американскую литературу из-за отсутствия нравоучительности, например У. Фолкнера и Э. Хемингуэя.
С. Д. Довлатов не дает этической оценки поступкам героев, не выносит им приговор. Довлатовской прозе свойствен «подпольный аморализм» (А. А. Генис). В его произведениях охранник и заключенный, злодей и праведник равны в своих человеческих правах. Зло, по мысли писателя, порождается просто ходом вещей, трагическим течением жизни («Зона»). Единственное чувство, которое автор испытывает к своим персонажам, – снисходительность, понимание неизбежности данных поступков в данных обстоятельствах. В повести «Ремесло» писатель цитирует донос, написанный на него и его друзей. Но этому лживому тексту он не противопоставляет собственный. Он не борется с ложью и демагогией. Он их просто игнорирует.
Искусство, по мысли писателя, должно быть свободно от политики, так как борьба – это тоже форма зависимости. Полная независимость достигается тогда, когда поэт существует вне политики, как будто забывая о ней. Проза С. Д. Довлатова поражает изяществом сверхкороткой формы рассказа, бытовой зарисовки, доходящей до анекдота и афоризма. Писатель в своем творчестве сумел переплести абсурдное и смешное, трагическое и комическое, иронию и юмор. Рассказы предельно лаконичны, автор обращает внимание читателя на детали, использует живую разговорную речь, интонацию. Каждое предложение, высказывание, слово С. Д. Довлатов доводил до абсолютной ясности и простоты, что являлось результатом тщательной, кропотливой работы, но давало ощущение легкости и естественности. Писателя раздражало, даже если два слова подряд начинались на одну букву. Если он обнаруживал такой «дефект», то тут же его исправлял, в итоге слова у него в предложении никогда не начинаются на одну и ту же букву. Он переписывал абсолютно все свои произведения по многу раз, пока не добивался результата, который его удовлетворял.
Мир, охваченный жестокостью, абсурдом и насилием, раскрывается читателю в «Зоне» (19641982), представляющей записки тюремного надзирателя Алиханова. Сам писатель служил в армии в системе охраны исправительно-трудовых лагерей. Но, говоря о тюрьме, он рассказывал прежде всего о тех, кто пытается остаться людьми в любых условиях.
Зона для писателя – модель мира, государства, человеческих отношений. В замкнутом пространстве лагеря обычные для человека и жизни в целом проблемы и противоречия невероятно сгущаются. С. Д. Довлатов воссоздает единый бездушный мир по обе стороны колючей проволоки. А надзиратель, в понимании автора, такая же жертва обстоятельств, как и заключенный. В противовес идейным моделям «каторжник-страдалец, охранник-злодей», «полицейский-герой, преступник-исчадие ада» Довлатов вычерчивал уравнивающую шкалу.
«Зона» начала создаваться в момент, когда только что были опубликованы «Колымские рассказы» В. Т. Шаламова и «Один день Ивана Денисовича» А. И. Солженицына, однако акцент у Довлатова сделан не на воспроизведении чудовищных подробностей армейского и зековского быта, а на выявлении обычных жизненных пропорций добра и зла, горя и радости. В замкнутом пространстве Усть-вымского лагпункта концентрируются обычные для человека в целом противоречия.
Норма и безумие – центральные понятия поэтики Довлатова. Разумно упорядоченный мир становится безумным, когда привычные связи между вещами разрываются, «контуры действительности» размываются безумием. Мир оказывается организованным по законам абсурда. Такой мир описывается уже не реалистически, а в соответствии с принципами литературного абсурда.
«Зона» была для С. Д. Довлатова одной из наиболее важных книг. Ее он обдуманно, упорно и педантично выстраивал, объединяя лагерные рассказы в то, что он назвал повестью. Автор говорил, что именно тюрьма сделала его писателем, лагерь стал для него «хождением в народ».
Юмор как инструмент познания жизни
В основе всех произведений Довлатова лежат факты из биографии писателя. «Зона» – записки лагерного надзирателя, которым Довлатов служил в армии. «Компромисс» – история эстонского периода жизни Довлатова, его впечатления от работы журналистом. «Заповедник» – ироничное повествование, основанное на опыте работы экскурсоводом в Пушкинских Горах. «Наши» – семейный эпос Довлатовых. «Чемодан» – воспоминания о ленинградской юности. «Ремесло» – заметки «литературного неудачника». Большинство довлатовских героев имеют прототипы и носят их имена. Но помимо отдельных персонажей, в прозе писателя создан обобщенный образ людей его круга, называемых «мы». Довлатовское поколение не желало жить по законам общества, устроенного абсурдно и бесчеловечно, не желало «в мире призраков соответствовать норме» («Ремесло»). В отношении этих людей понятие «безумие» обретает другой смысл. Несоответствие норме – разновидность неординарности. Сумасшествие – разрушение стереотипов. Такая концепция личности близка к романтической.
