Кроме того, следует помнить, что климат Ирландии значительно смягчается Гольфстримом, так что по средней температуре своей зимы (+5°) она стоит на одной изохимене с Бретанью, югом Франции, Северо-Апеннинским округом Италии и Далмацией. Между прочим, число самоубийств в ней такое же, как и в этой последней.
4) Уголовные преступления против личностей и прочее. Влияние температуры подтверждается и на других нравственных явлениях, тесно связанных с бунтами, например на уголовных преступлениях против личности.
Революции в Европе и Америке по месяцам (1791–1880)
В самом деле, мы видели, что в Италии, например, в северных округах приходится 27 бунтов на 10 миллионов жителей, в центральных – 32 и в южных – 33. Но точно так же в ней распределяются и преступления против личностей, насилия, буйства и прочие, как это видно из следующей таблицы:
Между географическим распространением этих преступлений по Европе и таким же распространением бунтов также существует большое сходство. Так, в самом начале труда Бодио «О движении преступлений в Италии» мы находим, что эта страна вместе с Испанией дает наибольшую цифру осужденных за убийство (9,5; в среднем для Европы – 8,3 на 100 тысяч жителей) и наибольшее число буйств, а наименьшие цифры этих преступлений падают на Англию и Германию (0,5; 1,1).
Как во Франции, так и в Италии число убийств растет прямо пропорционально среднегодовой температуре, а потому в южных округах оно выше.
То же можно сказать и о бунтах, согласно статистическим сведениям, собранным Водио для Италии и министерством милости и юстиции для Испании. Распределив число бунтов по градусам широты и отнеся их к числу населения, мы найдем:
Распределение революций по месяцам в Европе (в древности и в Средние века – 550—1550 гг. и в новой истории – 1550–1790 гг.)
Из чего влияние южного климата становится вполне очевидным, если исключить столицы и большие города, нарушающие порядок, обусловленный климатом.
Глава 4. Влияние барометрического давления, геологического строения почвы и высоты над уровнем моря на революции
1) Давление и колебания барометра. Влияние других атмосферных явлений менее очевидно, но, во всяком случае, высокие цифры, даваемые мартом – месяцем, особенно богатым барометрическими колебаниями, – так же как сентябрем и октябрем, когда эти колебания все же существуют, хотя и в меньшей степени, доказывают, что и атмосферное давление влияет на политическую атмосферу.
В Древнем Риме почти все знаменитые революции совершались весной, и главным образом в марте месяце. Так, по Макробию, Тарквинии были изгнаны в июньские календы, между тем Refugium{17} праздновался в мартовские иды, что заставляет подозревать, что эта дата вернее.
Известно, что те же мартовские иды оказались гибельными для Юлия Цезаря, но все писатели заметили, что они были таковыми и для большинства его преемников. А для византийских императоров, напротив, были гораздо более гибельными июнь и июль.
Рамос Мейха приписывает частое возникновение бунтов в Южной Америке резким изменениям температуры и северным ветрам, сильно возбуждающим нервную систему.
2) Сухой и влажный климат. Сухость сильно влияет на социальную эволюцию.
По словам одного наблюдательного англичанина, сухость и электрическое напряжение атмосферы Нью-Йорка, даже в иностранцах возбуждающие усиленную умственную работу, играют немалую роль в развитии так называемых невропатов, поставляющих из своей среды бунтарей, политических убийц и партийных фанатиков.
Бэрд видит доказательство влияния климата в различии между жителем северных штатов – любителем всего нового и жителем Юга, консервативным до такой степени, что с большим трудом принимает даже новые ткани и новые машины, притом потому только, что они новые.
Политические обычаи, погоня за золотом, волнения выборной агитации на Севере – все это суть результаты влияния резких перемен температуры вместе с вполне естественными нуждами вновь устраиваемой страны и пионерской жизни. Быстрое испарение ускоряет там процесс траты веществ и их поглощение в нервной системе. Даже великие ораторы Севера, по Бэрду, суть продукт господствующего там невротизма.
Но в Америке атмосферные влияния усложняются историческими и социальными, а в особенности скоплением миллионов человек на небольшом пространстве – фактор, к которому мы вернемся в свое время. Надо заметить, что те же условия совмещаются во Франции, где к влиянию переменчивого климата в Париже примешивается влияние лихорадки, производимой концентрацией новых идей со всего мира, притом действующих на такую подвижную расу, какова галльская.
Народы – завоеватели древнего мира – явились из стран засушливых, заключающихся между севером Африки, Аравией, Персией, Тибетом и Монголией. Татарская раса заселила Китай и страны, отделяющие его от Индии, а кроме того, время от времени делала набеги на запад; арийская раса заселила Индию и оттуда распространилась по всей Европе; наконец, семитическая раса заняла север Африки и покорила часть Испании. Принадлежа к разным типам, все они, однако же, явились из сухих стран и покорили страны сравнительно сырые, потому что обладали энергичным характером, который потом вновь настолько теряли, что, в свою очередь, принуждены были уступать народам, приходившим из тех же первичных колыбелей человечества.
Точно так же самые передовые из первичных цивилизаций Америки развивались в районах бездождия, то есть между центральной частью и Мексикой, а также в Перу, где встречаются следы цивилизации, предшествовавшей инкам.
Но наиболее точное подтверждение наших взглядов мы можем почерпнуть из анализа орографии департаментов Франции (по Реклю) в связи с распределением в них гениальности за последний век (по Якоби) и с результатами всеобщей подачи голосов в 1877–1881—1885 годах[5]. Это голосование дает нам громадные цифры, представляющие собой точную фотографию политической мысли, господствующей в каждом данном районе. Обилие данных избавляет нас от необходимости принимать во внимание выборные подкупы, внешнее давление и прочее.
3) Горы и холмы. Уже при изучении гениальности нас поразил тот факт, что горы благоприятствуют ее развитию, так же как и развитию республиканских стремлений, что в монархической стране, конечно, должно явиться зачатком революции.
В горных департаментах республиканцев больше, чем в холмистых, а в последних больше, чем на равнинах.
Революции в Америке по месяцам (1791–1880)
Разница эта еще резче выражается по отношению к гениальности. Горные и холмистые страны дают больше гениальных людей, чем равнины.
4) Горы. Надо заметить, однако же, что влияние гор сложнее, чем кажется с первого взгляда. В общем, горец больше способен к эволюции, а житель равнин более консервативен, но в частностях могут быть большие отступления.
Жители гор умеют противостоять завоевателям и возмущаться против гнета; они также более способны господствовать над другими народами, в особенности же над жителями равнин, а потому горы способствуют возникновению восстаний (в смысле законной реакции против чужестранного гнета) и еще более бунтов, чему содействует орографическая неприступность. Примером могут служить курды, клефты, черногорцы, шотландцы, бретонцы, пьемонтцы и прочие, моральная устойчивость и сила которых получают поддержку в геологическом рельефе родины. Так Спарта всегда была свободна, а ионийцы жили в подчинении; так население Тибета энергично борется с китайцами; так трезвые, честные и смелые афганцы, в особенности юзуфузские горцы, сумели сохранить свою независимость, живя рядом со слабыми и беспечными индусами. По Геродоту, Кир не позволял своим персам уходить из родных гор, придававших им особую энергию.
Можно прямо сказать, что главными защитниками свободы и последним оплотом против рабства всегда были горцы. Так самниты, лигурийцы и жители Абруццо боролись против Рима; астурийцы – против готов и сарацинов; албанцы, трансильванцы, друзы, марониты, майноты – против турок; горцы кантонов Ури и Унтервальдена – против Австрии и Бургундии. Точно также во Франции – в Севеннах, и у нас – в Вальтеллине и Пиньероле, несмотря на драгонады и инквизиционные казни, проявились первые попытки завоевать религиозную свободу.
Иллирийцы отстаивали свою независимость от своих соседей, греков, и причиняли много неприятностей македонянам до тех пор, пока окончательно от них не отделались после смерти Александра{18}.
