Мои сеансы химиотерапии проходили по четвергам две недели подряд; затем следовали три недели перерыва и новый цикл лечения. За полгода я прошла 12 сеансов. В больнице врачи сделали все, чтобы уменьшить дискомфорт и стресс. Несмотря на это, у меня осталось мрачное впечатление. В ответ на просьбу честно оценить мои шансы на выживание, чтобы я могла составить план для своих детей, подготовить их к тому, что произойдет, и сделать распоряжения относительно их будущего, мне сказали, что осталось от трех до шести месяцев, если очень повезет.
Перед началом каждого курса я проходила ряд процедур: меня взвешивали и брали анализ крови и мочи, чтобы узнать уровень красных и белых кровяных телец, на основании чего делался вывод, могу ли я продолжать лечение. Когда результаты были готовы, я встречалась с врачом, который выписывал лекарства для химиотерапии, опираясь на полученные результаты. Затем я отправлялась за ними в больничную аптеку, чтобы не отнимать время у врачей – что, как вы узнаете далее, сыграло очень важную роль. Лекарства выдавались в большом открытом отделении, где было много людей, получавших препараты от всевозможных видов рака. Сперва мне вводили в вену метотрексат, а затем ставили капельницы с остальными растворами, прикрепленными к стойке.
От неприятностей, связанных с лечением, никуда не деться. В течение четырех-пяти часов после сеанса я чувствовала себя нормально, а затем на меня нападала жестокая тошнота и рвота, даже если в желудке было пусто. Впрочем, когда мое лекарство от тошноты сменили на ондансетрон, блокирующий рецепторы мозга, ответственные за тошноту, проблема значительно уменьшилась, и я стала возвращаться на работу через пару дней после сеанса.
Однажды с моей подругой, которую я сопровождала на химиотерапию в другую больницу, произошел неприятный случай, говорящий о том, как важно участвовать в собственном лечении, если вы хотите иметь лучшие шансы на выживание. Врач взял результаты стандартных тестов моей подруги, сделанных перед химиотерапией, и ввел в компьютер, чтобы высчитать дозировку согласно ее новому весу (доза считается на основе роста и веса). Когда мы забрали лекарства, я прочла этикетки (как делаю это всегда) и увидела, что концентрация растворов удвоена по сравнению с прежними дозами, хотя должна быть немного ниже, поскольку вес уменьшился. Отдав лекарства медсестре, я сказала ей об этом и попросила тщательно проверить дозировку прежде, чем приступать к сеансу. Через час мы с подругой пошли узнать, что происходит, и только после того, как обещали не подавать на больницу в суд, медсестра призналась, что врач действительно выписал двойную дозу относительно требуемой. Глядя на концентрацию на этикетке и думая о беседе с врачом, я в конце концов поняла, что случилось. В графу, где должен находиться рост, врач ввел значение веса.
Я не стала обвинять молодого доктора. В онкологических клиниках врачи работают в невероятном напряжении. Однако необходимо лучше контролировать качество и систему проверки. Компьютерной программе следует задать параметры, при нарушении которых появляется предупреждение и подсчет дозы блокируется (никто не может вырасти на метр за три недели!). Я написала письмо администрации больницы, объяснив, что случилось с моей подругой. В нем я заметила, что химические лаборатории в Британской геологической службе обрабатывают десятки тысяч камней, проб почвы и воды в год, но у нас существует точная система контроля и обеспечения качества. То, что случилось в одной из лучших больниц национальной системы здравоохранения, не могло произойти в геологической лаборатории БГС! В национальной службе здравоохранения используются слабые информационные технологии, и многие врачи и медсестры плохо обучены работе с ними, если обучены вообще. Даже сейчас на высокие технологии тратится менее двух процентов бюджета национальной службы. Там, где работаю я, на них приходится более 25 % нашего бюджета, и преимущества таких затрат в плане эффективности, уровня качества, экономии, способности собирать и обрабатывать информацию продолжают расти.
Когда я спросила, что бы случилось с моей подругой, если б ей дали неверную дозу препаратов, мне ответили, что она, скорее всего, умерла бы от отказа печени или почек. С тех пор я слышала о нескольких случаях смерти людей из-за отказа упомянутых органов. Надеюсь, никто из них не умер из-за неверной дозировки и неправильной работы компьютерной программы. Когда это случилось с моей подругой, она уже следовала моей диете, и ее рак исчез. Было бы нелепо, если б ее убила химиотерапия, которая ей больше не нужна!
Несмотря на то что мой рак пропал в начале лечения, я продолжила курс. Другими побочными эффектами стало частое появление герпеса губ (его я лечила сырым чесноком) и инфекции у основания ногтей (которые я вымачивала в теплой соленой воде), демонстрирующих ущерб, нанесенный иммунной системе принимаемыми лекарствами. У меня были абсцессы в зубах, которые стоматолог лечил с особой осторожностью (я рассказала ему о своих антираковых препаратах). У меня появился ужасный геморрой из-за запоров, вызванных противорвотными таблетками. С ним я справилась благодаря продукции Linusit, органически выращенному льняному семени, которое продается в магазинах здорового питания и имеет ряд других полезных свойств в борьбе с раком (см. главу 5).
Во время последней, пятой битвы мои дела пошли на лад. Рак исчез и больше не возвращался. Я не потеряла волосы, что было очень важно. Напротив, они стали темнее и гуще. Это я приписала влиянию своей новой диеты и образа жизни. Те, кто следовал Программе Плант во время химиотерапии, также не теряли волос. Начальник моего парикмахера Дэвида опасался, что мои волосы вылезут и останутся лежать на полу салона, однако Дэвид, которого я знаю много лет и которому доверяю, согласился со мной поработать, когда я сказала, что если это случится, вина будет лежать на мне. Он работал с моими волосами, как делал это всегда: выпрямил, обесцветил и даже сделал тоньше, чтобы придать им ту гладкость и аккуратность, которая мне нравится. Теперь Дэвид рассказывает о моей диете другим своим клиентам, больным раком.
Я точно не знаю, как моя диета предотвращает выпадение волос, но кое-какие идеи у меня имеются. Высокое содержание фолиевой кислоты, которая обменивается с фолиевоподобными молекулами метотрексата, ускоряет его выведение из организма сразу после того, как лекарство завершит свою работу.
Мой врач-радиолог (который также был моим онкологом и остается им до сих пор), удивившийся, что уже к концу пятого сеанса от рака не осталось и следа, опасался его возвращения по окончании курса. Но рак не вернулся. С тех пор прошло семь лет, и у меня до сих пор нет рака. Лекарства, которые мне тогда выписывали, были дешевыми стандартными препаратами, и даже сейчас, читая медицинские учебники, я понимаю – крайне маловероятно, что они могли самостоятельно уничтожить болезнь.
Спустя два года больница предложила мне новую, продвинутую форму химиотерапии. Лечение оказалось очень дорогим, но врачей впечатлил мой позитивный подход и то, что я прожила гораздо дольше ожидаемого срока. Они считали, что должны максимально мне помочь. Однако я отказалась, понимая, что ключ к моему исцелению кроется в другом.
В следующих главах я расскажу, как и почему вылечилась от рака, а также самое главное – почему не заболела вновь.
Как контролировать свое лечение
Общие советы
1. Настаивайте на том, чтобы вас лечили врачи, специализирующиеся на раке молочной железы; в группу должны входить хирург-маммолог, радиотерапевт и химиотерапевт.
2. На врачебные приемы и консультации ходите с другом или партнером. Пусть они возьмут блокнот и ручку и ведут записи, снизив таким образом путаницу и дополнительный стресс.
3. Если вы подвержены панике и излишне эмоциональны, просите у врачей время на принятие необратимых решений – к примеру, на выбор между мастэктомией и лампэктомией с радиотерапией. Принимая такие важные решения, вы должны чувствовать себя максимально спокойно.
Диагностика
4. Внимательно слушайте, читайте инструкции и следуйте им, чтобы снизить необходимость повторных тестов и уменьшить влияние радиации и других воздействий диагностической медицины.
5. После сканирования скелета сразу выпейте колы, в которой содержится фосфорная кислота, чтобы избавиться от радиоактивных агентов, использующихся для проверки организма. (Этот реагент обычно связывается с фосфатным соединением, в процессе тестирования прикрепляясь к костям.)
Хирургия
6. Перед операцией, пока вы еще бодрствуете, убедитесь, что грудь или опухоль, которую будут удалять, четко отмечена хирургом, который будет вас оперировать.
Радиотерапия
