• Практикуйте сострадание, умейте посмотреть на мир чужими глазами.
Все эти пункты сосредоточены на самосознании. Когда вы делаете что-либо – завтракаете, занимаетесь любовью, думаете о вселенной, пишете популярную песню – ваш разум может находиться только в одном из трех состояний: бессознательном, сознательном и самоосознающем. Когда вы бессознательны, он пассивно принимает постоянный поток данных из внешнего мира, с минимальной реакцией и креативностью. Когда вы осознанны, вы обращаете внимание на этот поток данных. Вы выбираете, решаете, сортируете, обрабатываете и так далее, решая, что принять, а что отклонить. Когда вы осознаете себя, вы задаетесь вопросом: Что в этом для меня?
В любой момент все три состояния сосуществуют. Мы понятия не имеем, верно ли это для такого существа, как, например, колибри. И когда сердце птички бьется с частотой тысячу ударов в минуту, думает ли она о том, что устала? Этот вопрос возникает из самоосознания. Мы полагаем, что колибри не обладает самоосознанием, и даже сознанием. Вся ее жизнь, наверно, протекает бессознательно.
Бессознательное, сознательное, самоосознающее
Человеку даны все три состояния, и какое состояние преобладает в данный момент, зависит от него. Супермозг предполагает сокращение доли бессознательных моментов и увеличение сознания и самоосознания. Посмотрите на четвертый пункт в предыдущем списке: Осознавайте свои эмоции и источник, из которого они появляются. Первая часть касается сознания, вторая – самоосознания. «Я злюсь» — это сознательная мысль, в то время как потеря самоконтроля – это бессознательный акт. Поэтому мы терпимы к тому, кто выходит из себя, например, на месте ДТП. Мы не воспринимаем то, что человек говорит всерьез, пока его ярость не утихнет и он не успокоится. Некоторые законы прощают бессознательные действия, позволяя проявлять снисхождение для так называемых преступлений в состоянии аффекта. Если вы, обнаружив свою жену в постели с другим мужчиной, тут же душите его на месте, вы находитесь в состоянии аффекта и действуете бессознательно, не отдавая себе отчета в своих действиях.
Осознание – это хорошо, но самоосознание еще лучше. Понимание «Я злюсь» уведет вас не так далеко, поскольку вы контролируете свою злость. Знание источника вашей злости добавляет компонент самоосознания. Это позволяет вам видеть шаблон своего поведения. Оно принимает во внимание тот факт, что вспышки гнева в прошлом заканчивались не очень хорошо. Может быть, в прошлом от вас из-за этого ушла супруга. Как только вы задействуете самоосознание, ваша реальность изменяется. Вы начинаете брать на себя управление; появляется способность все изменить.
Осознание однозначно присутствует у животных. Слоны собираются вокруг только что умершего слоненка. Они задерживаются там на определенное время, и даже год спустя возвращаются в места, где умерли их сородичи. Они обступают слониху, потерявшую слоненка. Слоны, кажется, сострадают друг другу. Насколько мы знаем, крошечная колибри, мигрирующая тысячи миль от Мексики до штата Миннесота, может знать о том, каким маршрутом она летит, используя визуальные указатели, расположение звезд и даже магнитное поле Земли.
Однако самоосознание мы приписываем только себе. (Это гордость обладания, однако, может улетучиться. Когда собаку ругают за то, что она помочилась на ковер, она выглядит так, будто стыдится этого поступка. Это-то как раз и есть реакция самоосознания.) Мы сознаем, что мы сознаем. Другими словами, наш уровень самоосознания выходит за рамки простого обучения и памяти в мозге.
Редукционистская нейробиология не объясняет, как сознание позволяет нам отделить себя от деятельности мозга. Редукционизм собирает данные и раскрывает факты. В своем исследовании Руди придерживается редукционизма, так как его основная область – болезнь Альцгеймера и гены, связанные с этой болезнью. Но редукционистская нейробиология не объясняет, кто на самом деле испытывает чувства и мысли. Существует пропасть между сознанием и самоосознанием. «Мне поставили диагноз – болезнь Альцгеймера» – заявление осознающего себя существа. Любая болезнь охватывает все три состояния человека – бессознательное, сознание и самоосознание. Но нейробиология не учитывает эти три состояния. Она просто исследует деятельность мозга.
Конечно, это «осознание сознания» стало возможным благодаря мозгу. Однако до сих пор неизвестно, где на картах мозга находятся представительства сознания и самоосознания; они, вероятно, не ограничены одной определенной областью. Никто еще не разгадал эту загадку. В то время как мозг оперирует чувствами и мыслями, с которыми мы отождествляем себя, супермозг призывает задействовать нашу способность быть спокойным наблюдателем или свидетелем, который отделен от мыслей и ощущений, поставляемых суетным мозгом.
Так «гневоголик» не может отступить и понаблюдать за тем, что происходит, когда он впадает в ярость и его гнев выходит из-под контроля. Он не сознает, откуда берется его гнев или что с ним делать до тех пор, пока у него не появляется определенная степень отрешенности от происходящего. При сканировании мозга различные центры в коре головного мозга загораются или тускнеют, в зависимости от того, контролирует ли человек свои эмоции или нет. Но для многих людей, возможно даже для большинства, сама мысль об отречении от своих эмоций вызывает страшные видения стерильного, безвкусного, лишенного страстей существования.
Однако эмоции меняются в зависимости от нашего поведения.
Бессознательное. В этом состоянии всем управляют эмоции. Они возникают спонтанно и развиваются по собственному сценарию. Гормоны срабатывают, приводя к стрессовой или иной реакции. Если дать им волю, неосознанные эмоции приведут к возникновению дисбаланса в мозге. Ослабляются высшие центры принятия решений. И тогда у импульсов страха и гнева не будет контролера. Это может привести к разрушительному поведению; и эмоциональные привычки превратятся в застывшие нервные пути.
Сознание: В этом состоянии человек способен сказать: «Я чувствую X», что является первым шагом на пути приведения X в равновесие. Высший мозг предлагает суждение, отодвигая эмоции на второй план. Память подсказывает человеку, как эти эмоции работали в прошлом, на пользу или во вред. Возникает более целостное состояние, в создание которого вносят свой вклад высшая и низшая сети мозга. Когда вы прекращаете быть неконтролируемым эмоционально и можете сказать как сторонний наблюдатель: «я чувствую X», вы достигаете первой ступени отстраненности.
Самоосознание. Находясь в сознании, вы можете быть кем угодно. Но когда вы осознаете себя, вы становитесь уникальным. Я чувствую, что X превращается в «Что я думаю о Х?». Куда это меня приведет? Что это означает? Тот, кто злится, может остановиться, почти без самоосознания. Раздражительный босс, который устраивает своим подчиненным разнос год за годом, конечно, знает, что он гневается. Но без самоосознания он не будет видеть того, что он делает себе и другим. Он может однажды прийти домой и с удивлением обнаружить, что его жена ушла от него. После того, как у человека появилось самоосознание, вопросам, которые он может задать себе о том, что он думает и чувствует, не будет конца. Вопросы самоосознания являются ключевыми вопросами, которые заставляют сознание расширяться, и, когда это происходит, возможности человека становятся безграничными.
Эмоции отнюдь не враги самоосознания. Каждое чувство играет свою значимую роль. Эмоции необходимы, чтобы придать смысл событиям. Именно эмоциональность заставляет какие-то события и факты задержаться в памяти. Вот почему все прекрасно помнят свой первый романтический поцелуй.
Однако эмоции «прилипают» к нам, они существуют не обособленно. Но обособление способно сделать эмоции частью большей картины; оно позволяет отстраниться от своих эмоций (именно поэтому каждый первый поцелуй не заканчивается появлением ребенка). Это может показаться холодно-клиническим, но отстраненность имеет свои позитивные стороны. Если ваш опыт становится не таким «липким», вы вольны выйти за его пределы и достичь более высокого уровня опыта, при котором все в жизни имеет смысл. Осознавая свои мысли и чувства, вы начинаете создавать новые пути, которые отражают не только гнев, страх, радость и любопытство, но и духовные состояния блаженства, сострадания и удивления пред миром. У создания реальности нет верхнего предела. Когда мы предполагаем, что реальность – это нечто данное, мы на самом деле принимаем не внешний мир, а свои собственные внутренние ограничения.
