В новом законодательстве экспертиза окончательно отделилась от смежных познавательных приемов и обрела четкую и детально регламентированную законом процессуальную форму, обеспечивающую эффективное применение специальных медицинских познаний для разрешения вопросов судебно-медицинской экспертизы.
Как видим из приведенного выше исторического обзора, развитие нормативно-правового регулирования производства судебно-медицинской экспертизы в Советском уголовном процессе шло по нескольким направлениям, из которых наиболее важными представляются:
а) вычленение судебно-медицинской экспертизы из числа других, порою в достаточной мере близких к ней следственных действий;
б) уточнение ее процессуально-правовой природы и доказательственного значения по уголовным делам;
в) постепенное расширение круга вопросов, определяемых в нормативно-правовом порядке;
г) повышение роли закона среди ведомственных и иных нормативно-правовых актов, призванных регламентировать производство данного вида судебной экспертизы;
д) усиления процессуальных прав обвиняемого, обеспечивающих ему возможность отстаивать свои законные интересы при производстве судебно-медицинской экспертизы. Каждое из этих направлений, просматриваемых в истории развития анализируемого участка нормативно-правового массива, шло не прямолинейно, а, напротив, было сопряжено с зигзагами и отступлениями. Тем не менее сами эти тенденции бесспорно существовали и они в значительной степени определяют то состояние нормативно-правового регулирования производства судебно-медицинской экспертизы в советском уголовном процессе, которое сложилось ныне и которое, стало быть, является своеобразным стартовым условием для дальнейшего совершенствования интересующей нас части нормативно-правовых актов страны.
При этом, однако, было бы неверно не учитывать того, что в названных выше нормативно-правовых актах пока присутствуют противоречивые и устаревшие положения. С этой точки зрения обращают на себя внимание существенные недостатки, присущие «Инструкции о производстве судебно-медицинской экспертизы в СССР», утвержденной приказом Министра здравоохранения СССР № 694 от 21 июля 1978 г.
Прежде всего «Инструкция» нечетко определяет задачи судебно-медицинских экспертных учреждений, возлагая на них разрешение вопросов, возникающих в судопроизводстве и требующих специальных судебно-медицинских- познаний, и, кроме того, содействие улучшению качества лечебной помощи населению (п. 1.1.). Соответственно в обязанности судебно-медицинским экспертам вменяется исследование трупов не только при подозрении на применение насилия, но и «при других обстоятельствах», обусловливающих производство судебно-медицинского исследования трупа в судебно-медицинском порядке (п. 1.3.2).
Хотя понятие «других обстоятельств» в «Инструкции» не раскрывается, в судебно-медицинской практике эксперты вынуждены вскрывать большое количество трупов при отсутствии каких-либо признаков насильственной смерти. В таком порядке вскрываются трупы лиц:
а) умерших скоропостижно вне дома (на улице, в общественных местах и др.) и дома, если причина смерти не установлена и врач отказал в выдаче «Врачебного свидетельства о смерти»;
б) лиц, причина смерти которых неизвестна;
в) неизвестных лиц, обнаруженных при случайных обстоятельствах или доставленных в лечебное учреждение с признаками жизни и умерших независимо от длительности пребывания в лечебных учреждениях;
г) умерших в лечебных учреждениях при неустановленном диагнозе заболевания (если смерть наступила в течение 1-х суток после поступления в лечебное учреждение) и при подозрении на насильственную смерть;
д) умерших в лечебных учреждениях от заболеваний с установленной причиной смерти, если по поводу их смерти в органы расследования поступило заявление о неправильном лечении или неправильных действиях медицинского персонала [185].
Вряд ли такое положение можно признать оправданным. Во-первых, речь идет о вскрытиях, которые с успехом могут производиться патологоанатомами. Поскольку признаки преступления отсутствуют, непонятно почему подобные исследования именуются судебно-медицинскими. Заметим попутно, что и традиция, при которой в подобных случаях органы милиции и прокуратуры направляют такие трупы для вскрытия в судебно-медицинские учреждения, не имеет перед собой правовых оснований.
Практика вскрытия трупов в судебно-медицинских учреждениях без признаков насилия опирается на давние традиции, относящиеся к временам, когда еще только складывались процессуальные формы проведения экспертизы в уголовном процессе. В частности, она базируется и на «Правилах судебно-медицинского исследования трупов», утвержденных Наркомздравом РСФСР еще в 1928 г. и Наркомюстом РСФСР в 1929 г. [186] Сам термин «судебно-медицинское исследование трупов» соответствовал положению УПК 1923 г. (ст. 193, 195 УПК предусматривали вскрытие трупов судебно-медицинским экспертом с составлением им протокола вскрытия), но не соответствует действующему законодательству, в котором четко определяется, что для установления причин смерти обязательно проведение экспертизы (п. 1 ст. 79 УПК РСФСР).
Действующие «Правила судебно-медицинского исследования трупов» 1928 г., допускающие это, не соответствуют ныне действующему законодательству (соответствовали УПК 1923 г.). Да и сам термин «судебно-медицинское исследование трупов» не соответствует закону, тем более, что здесь неправильно говорится об «экспертизе трупов».
Наряду с экспертизой потерпевших, обвиняемых и других лиц, п. 1.3.3 «Инструкции» предусматривает «судебно-медицинское освидетельствование граждан», т. е. опять-таки вводится непроцессуальное понятие.
В разделе «Основные положения уголовно-процессуального законодательства о порядке проведения экспертизы. Правила организации и производства судебно-медицинской экспертизы» Инструкция, наряду с воспроизведением норм УПК, устанавливает правила, не предусмотренные и даже противоречащие принципу и порядку доказывания, установленному уголовно-процессуальным законом. Так, согласно п. 2.1 «по мотивированному письменному поручению органов дознания, следователя, прокурора, суда могут проводиться судебно-медицинские исследования и судебно-медицинские освидетельствования с целью выявления признаков, служащих основанием для возбуждения уголовного дела».
Этим фактически устанавливается новый «судебно-медицинский» способ проверки оснований к возбуждению уголовного дела. Такое решение не может быть принято в подзаконном акте, ибо способы проверки оснований к возбуждению уголовного дела установлены уголовно-процессуальным законом и они ограничиваются истребованием необходимых материалов и получением объяснений (ст. 109 УПК РСФСР). Лишь при весьма расширенном толковании закона можно подвести дачу получения о судебно-медицинском исследовании под «истребование необходимых материалов». Ясно, что можно истребовать только тот материал, который уже существует в действительности (например, акт патологоанатомического вскрытия трупа, историю болезни, амбулаторную карту, заключение ведомственной медицинской комиссии о правильности лечения и т. д.). В данном же случае речь идет о проведении по требованию следователя (суда) сложных исследований, в результате которых судебным медиком делается вывод о причине смерти и характере телесных повреждений.
Как показывает практика, подобное «дополнение» уголовно-процессуального закона новыми формами использования судебно-медицинских специальных познаний порождает немало трудностей. Одна из них — наблюдающаяся нередко подмена судебно-медицинской экспертизы, которая в подобных случаях по закону обязательна (п. 1 ст. 79 УПК РСФСР), исследованиями, проведенными в порядке п. 2.1 Инструкции до возбуждения уголовного дела [187]. К тому же крайне запутанная ситуация создается в случаях, когда суд не соглашается с выводами, изложенными экспертом в актах судебно-медицинского исследования трупа и судебно-медицинского освидетельствования-: неясно, надо ли проводить повторную экспертизу (первое исследование экспертизой не является) и можно ли ее поручить тому же эксперту.
Согласно ст. 80 УПК, РСФСР эксперт дает заключение от своего имени на основании проведенных исследований в соответствии с его специальными знаниями и несет за данное им заключение личную ответственность. С этим важным положением не согласуется п. 2.19 Инструкции, который гласит: «Если в процессе проведения судебно-медицинской экспертизы возникает необходимость в производстве судебно-медицинской экспертизы, возникает необходимость в производстве судебно-медицинских лабораторных исследований для разрешения вопросов, поставленных перед судебно-медицинским экспертом или возникших у него лично, то, на основании имеющегося у него постановления, определения или письменного предложения органов дознания, следователя, прокурора или суда, он направляет объекты в лабораторию бюро судебно-медицинской экспертизы. При этом судебно-медицинский эксперт заполняет соответствующий бланк, в котором указывает краткие обстоятельства дела, объективные данные, выявленные при экспертизе, цели лабораторного исследования».
