Полученные Копровский штаммы полиомиелитной вакцины были признаны потенциально опасными для людей и неперспективными для дальнейших испытаний. Провал работы по созданию живой вакцины против полиомиелита был первым и единственным публичным скандалом для такой известной фирмы, как Ледерле.
Кокс остался руководить вирусологическим отделом и с частью сотрудников решил не прекращать исследований по созданию самостоятельных штаммов для живой полиомиелитной вакцины.
Копровскому пришлось покинуть фирму Ледерле. Весной 1957 года он переехал в Филадельфию, где получил пост директора Вистаровского института. Вместе с ним ушли и его соратники — энтузиасты живой вакцины. На новом месте они возобновили работу по улучшению качества своих вакцинных штаммов. Однако ни у Копровского, ни у Кокса не оказалось действительно надежных штаммов, с которыми можно было бы работать дальше. Они находились в положении, когда практически все исследования нужно начинать с самого начала.
— Когда же все-таки появилась живая вакцина против полиомиелита?
— Родилась она в результате установившегося в те годы советско-американского научного сотрудничества. Только помощь русских вирусологов позволила живой вакцине пробиться к жизни и получить всеобщее признание.
Значительно позднее X. Копровского и Г. Кокса к созданию живых ослабленных штаммов вирусов полиомиелита приступил другой известный американский вирусолог — А. Сэбин. Он был профессором университета в городе Цинциннати. Для ослабления вирусов Сэбин избрал более прогрессивную методику культур ткани из почек обезьян макак-резусов; такую же культуру Солк использовал для выращивания своей убитой вакцины. Сэбин сделал множество пересевов вирусов полиомиелита всех трех типов через культуры тканей и добился того, что вирусы стали безвредными для обезьян при введении как в головной, так и в спинной мозг.
Эти штаммы А. Сэбин впервые проверил в 1955 году в своей семье. Он сам, а затем две его маленькие дочери выпили сок с примесью вирусов. Все прошло благополучно, и это позволило продолжить испытание безвредности вакцинных штаммов. Уже в 1956 году появилась первая статья Сэбина о том, что ему удалось добиться аттенуации всех трех вирусов полиомиелита и создать вакцину, которую он успел испытать на 133 детях и взрослых.
Таким образом, к началу 1956 года Сэбин догнал X. Копровского по созданию набора перспективных ослабленных вакцинных штаммов, безвредность которых необходимо было доказать в наблюдениях на восприимчивых детях. Дискредитация штаммов Копровского затормозила всю дальнейшую работу в США по живой вакцине. Правда, Копровский получил разрешение правительства Бельгии, которой принадлежала тогда эта огромная колония, на вакцинацию нескольких десятков тысяч детей в Конго. Но в Конго были свои климатические и социальные условия, резко отличные от условий в цивилизованных странах.
В США огромное влияние на общественное мнение оказывают средства массовой информации: печать, радио, телевидение. Именно они нагнетали обстановку недоверия к создателям живой вакцины. Связано это было с огромнейшей пропагандой в пользу инактивированной вакцины, которую поддерживала правительственная организация — Национальный фонд по борьбе с детским параличом.
Все считали, что битва с полиомиелитом выиграна. Есть надежная вакцина Солка, безвредная сама по себе, хотя в результате несовершенства технологии на первых этапах ее внедрения в 1955 году 204 человека заболели паралитическим полиомиелитом, а 11 умерли.
Так как вирус полиомиелита даже во время эпидемий проявлял свою болезнетворность только у очень небольшого числа зараженных детей, доказать безвредность живой вакцины можно было, лишь сделав прививки нескольким тысячам детей. Развернуть такие работы в Америке оказалось невозможным из-за психологического давления прессы и большого сопротивления органов здравоохранения и частных фирм, выпускавших вакцину Солка. Они высказывали опасения, что вирусы, входящие в состав живой вакцины, пройдя через организм привитых детей, смогут восстановить свои болезнетворные свойства.
Против живой вакцины решительно выступали и консервативные круги частных врачей, которые получали большие деньги, делая инъекции убитой вакцины (по пять долларов за прививку). Все они в один голос твердили: «К чему ненужный риск, когда есть убитая вакцина Солка? Ее безвредность уже доказана, и неважно, что она защищает не всех детей. Главное — она снижает число заболеваний полиомиелитом в несколько раз. Зачем искать что-то необычное и рисковать при этом? Ведь от добра добра не ищут».
В 1952—1955 годах стали возникать вспышки полиомиелита и на территории СССР. В различных городах и поселках число паралитических случаев полиомиелита поднялось до нескольких тысяч в год.
Уже с начала 50-х годов активное изучение вирусов полиомиелита велось в старейшем научном центре Ленинграда — в Институте экспериментальной медицины Академии медицинских наук (АМН) СССР, где отделом вирусологии руководил известнейший вирусолог нашей страны академик А. Смородинцев. В 1955 году по решению Советского правительства был организован в Москве Институт по изучению полиомиелита АМН СССР, руководителем которого стал другой наш известный специалист по нейровирусам — академик М. Чумаков.
Не найдя поддержки в США, Сэбин в 1956 году приехал в СССР и сообщил советским ученым, что у него есть ослабленные вакцинные вирусы полиомиелита, которые он не может испытать в США.
В том же году Советский Союз направил в США и Канаду руководителей работ по полиомиелиту в СССР А. Смородинцева, М. Чумакова и профессора М. Ворошилову для изучения результатов борьбы с полиомиелитом в этих странах. Советские ученые знакомились с работами вирусологических научных центров, институтов и производственных фирм, беседовали с ведущими специалистами, выпускавшими различные вакцины против полиомиелита.
Американские вирусологи Д. Солк, Р. Мюррей, А. Сэбин, Т. Риверс, Т. Фрэнсис и другие охотно демонстрировали свои достижения советским коллегам. Показали работу своих лабораторий, ознакомили с методическими рекомендациями, технологическими инструкциями, описаниями методов контроля за качеством вакцин. Все это было результатом установившегося в 1956 году климата доверия в международном научном сотрудничестве советских и американских вирусологов, воодушевленных перспективой нанести поражение полиомиелиту в глобальном масштабе. Ученые делали все, чтобы советские исследователи могли лучше ознакомиться с любыми тонкостями работ по приготовлению вакцин.
Советские ученые посетили лабораторию Солка в Питтсбургском университете и получили от него подробную технологию приготовления инактивированной вакцины. Тогда же началось плодотворное сотрудничество и с А. Сэбином при посещении его лаборатории в Цинциннати.
Смородинцев и Чумаков детально ознакомились с результатами испытаний Сэбином живой вакцины па обезьянах. Ни у кого в мире не было такого уникального «обезьяньего» материала, как у него. Он изучил свою вакцину на нескольких сотнях макак-резусов и на 26 шимпанзе, доказав, что для этих животных вирус стал полностью безвредным. После этого Сэбин успешно вакцинировал волонтеров испытанными вакцинными штаммами вируса полиомиелита. Однако живая вакцина Сэбина в то время еще не была доработана самим автором и не была разрешена для производства в США.
Смородинцев был вполне убежден в преимуществах живой вакцины перед убитой. Он рассказал, что в Ленинграде уже проводятся работы по созданию живой полиомиелитной вакцины, однако надежных ослабленных штаммов вируса получить еще не удалось, ведь исследования были начаты совсем недавно. Сэбин ответил, что может предоставить свои штаммы, которые никто в США не хочет использовать для прививок. Смородинцев согласился взять штаммы Сэбина для апробации, и таким образом было заключено первое соглашение между нашими странами о совместной работе по борьбе с полиомиелитом.
Совершенно иные ощущения возникали у советских специалистов каждый раз, когда приходилось беседовать с врачами, занимавшимися прививками против полиомиелита. Как только речь заходила о живой вакцине, сразу же на лице собеседника появлялось какое-то подозрительное, брезгливое выражение, словно о живой полиомиелитной вакцине неприлично даже упоминать. А ведь те же самые врачи регулярно использовали для массовой вакцинации живые вакцины против оспы, желтой лихорадки и всегда считали, что живой вирус хорош для прививок.
Пресса поработала весьма солидно! Она внушила людям, а ведь врачи-практики тоже люди, будто вирус полиомиелита настолько опасен, что вакцину можно применять только убитую. Каждый человек чувствовал себя как-то увереннее, когда этот зловредный организм был надежно убит, а не оставлен живым. Само слово «живой» таило необъяснимую опасность.
