Томас Паскеро - Гомеопатия

Неспособность преодолеть неспецифические действия указывает на неизлечимость, вызванную недостатком органической воли к выздоровлению.

Когда гомеопат искренне разделяет философские принципы, лежащие в основе гомеопатии, он или она смогут развить свою способность к восприятию, необходимую для понимания пациентов и их болезней. Несомненно, гомеопатия имеет потенциал, чтобы справиться с проблемой человеческих заболеваний. Но это требует глубокого философского подхода, проникновения во внутреннюю природу человека и того болезненного конфликта, который мешает его личностному росту.

Возвращаясь к первоначальному улучшению, которое пациент может почувствовать сразу после приема лекарства, я хотел бы высказать несколько мыслей о смысле болезни. Когда пациент сообщает об улучшении самочувствия, несмотря на фактическое присутствие симптомов, это относится к чему-то иному, нежели тело или психика, поскольку психические факторы на субъективном уровне, такие, как плохая память, слабая воля или снижение интеллекта, беспокоят пациента ничуть не меньше, чем головные боли или боли в желудке. Я хочу сказать, что характер, душа и сознание — это столь же реальные стороны функционирования индивидуума, как и органы, и являются такой же составной частью личности.

В течение всей жизни мы самовыражаемся, воплощая свой жизненный план с помощью жизненной энергии, которая проходит через наши душу, ум и тело. С другой стороны, мы все живем в подсознательной реальности нашей внутренней сущности, поскольку именно она определяет не только сложный механизм нашей воли, но и энергетику жизненной силы, регулирующей функции нашего тела. Жизнь является тем способом, которым мы полностью можем реализовать свой потенциал. Болезнь — это борьба против ограничений внутреннего и внешнего миров, помех для реализации своего истинного «я».

Пациент, до которого «добрался» симилиум, рассказывает об улучшении самочувствия даже до того, как исчезают психические симптомы. Он может лучше себя контролировать, ощущает большую внутреннюю силу. Утверждая, что пациент излечивается от центра к периферии, Ганеман, Геринг и Кент имели в виду психические симптомы, однако последние также находятся в зависимости, подчиняясь центральному ядру личности, способному распознавать ощущения.

Отрицать существование этого ядра, которому подчинены все телесные и психологические феномены, — значит отрицать свободу и жизнь, единственным выражением которой является наша индивидуальность.

Несмотря на огромную важность феномена болезни, мы не должны выходить за границы практической и эффективной медицины. Это значит, что мы должны создать концептуальные оценки, необходимые для эмпирического овладения явлениями, которые медицина и психология принимают как данность. Мы должны вывести в область сознания жизнь нашего внутреннего «я». Это единственный способ собрать воедино нашу истинную личность, стать свободными и самим управлять своей жизнью.

И это единственный способ лечения для всех индивидуумов — больных и здоровых, богатых и бедных, молодых и старых. Болезнь представляет собой комплексное воздействие причин, как непосредственно действующих, так и отдаленных, которые закрепились в характере пациента в виде симптомов и патологий.

Представление проблем пациента только в виде абсолютных фактов органических и функциональных нарушений, как это делается в традиционной медицине и психиатрии, означает отрицание динамизма жизни как взаимосвязи причин и следствий.

Несомненно, что изучение психогенных органических нарушений предвещает новый плодотворный период для современной медицины. Широко известные психосоматические исследования уже доказали связь между продолжительными эмоциональными конфликтами и заболеванием, например в случае, когда неврогенный гастрит трансформируется в пептическую язву. Тем не менее психосоматическое направление медицины, уже признавшее, что разум управляет телом, все же с неохотой соглашается с тем фактом, что причины, деформирующие психику, разрушают потенциал для реализации личности. Решительный шаг еще не сделан.

Организм с его комплексной психосоматической структурой и личностными качествами служит цели, которая может быть определена только внутренней личностью, борющейся за появление на свет из тьмы подсознания.

Действие гомеопатии направлено на внутреннее ядро пациента. Руководствуясь внутренним самоощущением больного, гомеопат может судить, стимулирует ли прописанное лекарство жизненные силы по направлению к исцелению.

Психические и функциональные симптомы все еще существуют, но пациент чувствует себя лучше. Это ощутимое улучшение, исходящее из глубин его существа, означает не что иное, как осознание освобождения своей внутренней личности.

Таким образом, на первоначальном этапе лечения у человека существует две конфликтующие тенденции: с одной стороны, болезнь как физическое выражение изменения жизненного ритма, препятствующее свободному выражению жизненной силы; а с другой — сущностная ценность бытия, наполняющая конкретный, личный жизненный цикл и направленная на осознание собственной реальности.

Очень важно, чтобы еще до занятий клинической практикой каждый врач овладел философской базой и поверил в теорию гомеопатии. Работа многих гомеопатов оказалась неэффективной, так как клиническая практика показалась им более важной, нежели понимание основных принципов гомеопатии.

В Соединенных Штатах, родине большого числа замечательных мастеров гомеопатии, медицина Ганемана начала приходить в упадок, когда они стали придавать слишком большое значение удачам и неудачам своих теорий, одновременно пренебрегая законом исцеления при работе с каждым отдельным пациентом.

Одним из лучших гомеопатов Соединенных Штатов был Константин Геринг, но из сотен врачей, посетивших его лекции, лишь немногие смогли пойти по его стопам. Большинству не хватало его клинического видения, что, естественно, сказывалось на результатах лечения. Кальвин Кнерр — любимый ученик Геринга, который позже стал его приемным сыном и автором хорошо известных Ведущих симптомов, рассказывал мне лично, что он никогда не видел человека со столь блестяще развитой интуицией в отношении необходимого назначения, как Геринг. В то же время, говорил Кнерр, он никогда не слышал более скудных объяснений по поводу того, как был поставлен диагноз. Интуиция Геринга, основанная на глубоком знании философии гомеопатии, позволяла ему моментально выделять определяющие симптомы в картине каждого случая.

В искусстве клинической диагностики, как и в любом другом прикладном искусстве, происходят труднообъяснимые личностные и психологические процессы. Исследуя факты природы, наука выделяет и анализирует, тогда как синтез, объединяющий эти факты, зависит от способности исследователя увидеть за отдельными фактами специфическую целостность, которая и составляет характеристику явления.

Именно эта способность позволяет гомеопату воспринимать личность пациента в целом. Она является результатом подсознательной работы, где взаимодействие ума и эмоций создает неповторимое качество, то, что называется клиническим видением, которое каждый практикующий врач, имеющий подлинное призвание, может и должен развивать. В основе гомеопатии лежит виталистическая концепция Гиппократа, утверждающая существование разумной силы, управляющей жизненной активностью и восстанавливающей поврежденные структуры, которую Гиппократ называл энормоном, а Бергсон (1859–1941) — elan vital («жизненный порыв»). Ганеман открыл законы, описывающие ее действие, а школа Монпелье разработала ее философскую концепцию и присвоила ей название «жизненная сила».

Материалистические идеи школы Галена (131–201 н. э.) получили свое развитие в микробной теории Пастера. Считая микробов основной причиной заболеваний, школа последователей Галена подготовила несколько поколений материалистически мыслящих врачей, нацеленных исключительно на поиск и выведение микробов, вирусов или токсинов как явной и специфической причины заболевания, и полностью игнорировала значение динамического ответа организма и его собственную попытку справиться с болезненным процессом. К несчастью, мышление задом наперед, приведшее к отрицанию виталистической концепции болезни, отбросило и тот факт, что болезнь является не продуктом некоего постороннего вмешательства или агента, а активацией адаптационной реакции организма.

Жизнь — это непрекращающаяся динамическая активность, позволяющая человеческим существам сохранять органическую и личностную целостность. Сталкиваясь с факторами окружающей среды, такими, как жара, холод, влажность, или с действием эмоциональных факторов, угрожающих целостности организма, последний стремится сохранить свой психический и физический гомеостаз, т. е. свою целостность как жизненной единицы. Равновесие никогда не бывает стабильным, оно достигается за счет анаболических и катаболических процессов, которые вызывают постоянную деструкцию и восстановление клеток и тканей в бесконечном и необратимом процессе. Таким образом, организм находится в постоянном движении, из чего следует, что человек сегодня уже не тот, каким он был несколько дней назад. Так океанская волна, приближающаяся к нам с расстояния двадцати метров, это не та волна, которая обливает нас на пляже через несколько мгновений. Молекулы воды последовательно передают движение от одной к другой, образуя ту форму, которую мы называем волной. Однако постепенно, миллиметр за миллиметром, все молекулы в ней заменяются. Таким образом, волна изменилась, от нее осталась лишь форма, которая идентифицирует ее как таковую и составляет ее индивидуальность.