В Улан-Баторе с 70-х гг. начаты серьезные научнь исследования по монгольской и тибетской медицин несколько позже был создан Институт народной медицины с клинической базой, в котором проводятся изучение литературных источников, фармакологические и следования лекарственных растений. Естественно, зт< новой научной проблеме предшествовала большая по готовительная работа специалистов-энтузиастов. Основ положниками этого научного направления по праву сч таются кандидат ветеринарных наук Ц. Ламжав, ньп доктор медицинских наук профессор Ц. Хайдав.
По результатам исследований монгольские учень за последние десять лет опубликовали ряд ценных р бот на монгольском и русском языках: «Результаты н учных исследований лекарственных растений» (Ц. Ла: жав, 1971, Улан-Батор), «Лекарственные растения в мо гольской медицине» (Ц. Хайдав, 1978, 1985) и др. Институт народной медицины предложил и внедрил в практш здравоохранения ряд ценных галеновых препаратов, к; «Барбадин», «Аржирэмин», «Дзндронизид», «Алт< утас», «Тамета-3» и др.
3. Тибетская медицина в России и Европе
В Бурятию тибетская медицина проникла из Монгол! вместе с буддизмом. До Октябрьской революции на те ритории Бурятии насчитывалось 36 дацанов, в которь служили почти 17 тысяч лам. Медицина в руках ламе ва становилась исключительно доходной статьей. В Ц гольском, Ацагатском и Агинском дацанах были со даны медицинские школы, налажено печатание книг-ксилографов.
Основная медицинская школа находилась в Ацагатском дацане. В дацане был постоянный штат преподавателей и учеников — хувараков. Ацагатскую школу основал эмчи-лама Ирелтуев, среди населения он был известен как искусный лекарь. Русские востоковеды А, Позднеев, Е. Обермиллер пользовались его консультациям В этом дацане была сосредоточена литература по медицине на тибетском и монгольском языках. Сюда учиты медицине приезжали из Тувы, Калмыкии. Эта шко, имела тесную связь с монгольскими школами. Полнь курс обучения медицине был рассчитан на шесть ле
Многие змчи-ламы Забайкалья получили медицинское образование в Тибете и Ыо=;.гслии. Bpe^-AdMa Агван Пун-цог, тибетец по происхождению, имел большой успех среди селенгинских бур.^т. В конце XVIII в. Дамба-Доржи Заяев, бурят цонгольского рода, с двумя товарищами отправился пешком в Тибет, где в течение длительного времени изучал медицину и буддийскую философию. Он приобрел славу искусного эмчи (лекаря). Среди хоринских бурят популярностью пользовались ламы-эмчи Дархан-Нансо-Лубсан-Шираб и Дархан-Наисо-Лубсан-Намжил. Они составили небольшие, но практически очень ценные описания местных лекарственных растений. Эти справочники хранятся в рукописных фондах востоковедных научно-исследовательских институтов и музеев Ленинграда, Москвы и Бурятии. Некоторые бурятские эмчи-ламы занимались переводческой деятельностью. В 60-х гг. XIX в. под руководством ученого-ламы Агинского дацана Г. Ж. Дылгырова был переведен на монголо-бурятский язык «Чжуд-ши».
На протяжении многих веков, вплоть до XX в., Тибет был закрытой страной. Только буддисты-паломники соседних государств — Индии, Непала, Бутана, Сиккима после предварительной проверки и нелегких испытаний на всем пути следования проникали в святыни Тибета. Посещали Тибет в качестве паломников бурятские и монгольские ламы. Некоторые кз них оседали в тибетских храмах не на один год, обучаясь буддийской философии, логике, искусству, астрологии и медицине. Обучение, помимо упорства и умения переносить лишения, требовало немало денег, золота.
Труден был путь Б Тибет. Достаточно напомнить, что попытки проникнуть в Лхасу — столицу этой страны, предпринятые отважными русскими путешественниками Н. М. Пржевальским, Г. Н. Потаниным, П. К. Козловым и другими, не увенчались успехами. Первым из ученых достиг Тибета Гомбожап Цыбиков (1873— 1930), подданный России, бурят по национальности.
3 августа 1900 г. по заданию Русского географического общества под видом паломника он вступил в загадочный для европейцев и священный для буддистов «город небожителей» Лхасу — столицу Тибетского государства. В Тибете отважный путешественник пробыл два года. Покидая эту страну, Цыбкков приобрел более 330 томов книг-ксилографов на тибетском языке, в числе которых были медицинские сочинения. В 1919 г. Г. Ц. Цыбиков опубликовал книгу «Буддист-паломник у святынь Тибета», в которой подробно описал трудный и опасный путь в Тибет, географические и этнографические особенности страны, жизнь буддийских монахов и простого народа, роскошь храмов и нищету жителей Тибета. Книга Цыбикова была заслуженно признана учеными-востоковедами как одно из фундаментальных исследований Тибета. В предисловии к этой книге крупный востоковед С. Ф. Ольденбург писал: «Книга Г. Ц. Цыбикова сохраняет весь свой интерес непосредственностью наблюдений жизни тибетского монашества и жизни буддийских паломников в Тибете, ибо из буддистов, посетивших Лхасу и главные святыни Тибета, никто не был так хорошо, как Цыбиков, подготовлен и никто из буддистов не оставил нам столь полного и внимательного описания святынь»10. Профессор Цыбиков прекрасно понимал, что тибетская медицина давно привлекает внимание европейских ученых. Еще в 1805 г. первый русский врач И. Реман, участник неудавшейся экспедиции графа Головкина в Китай, в купеческом городе Кяхте приобрел аптечку тибетской медицины и при участии ботаника Редовского кратко описал эту коллекцию. В 1811 г. он писал, что «лекарства эти состоят из 60 различных средств, из которых каждое тщательно завернуто в бумагу с обозначением названия на тибетском (тангутском) языке. Ввиду тибетских наименований, я и назвал собранные мною лекарства «Тибетская аптека». Известно, что эта материя медика должна быть з употреблении и в Тибете, так как книги, в которых эти лекарства объясняются и определяется их употребление, напечатаны на тибетском языке врачами, чтимыми наравне с божествами. Автором знаменитейшего по этой части сочинения считается божество по имени Бурханэ, или Отошей, по-видимому эскулап тибетской мифологии. (Речь идет об авторе «Чжуд-ши» — Цо-жед шон-ну, имя которого в переводе на монгольский язык Залагу-Оточи. (Примеч. П. А. Бадмаева, 1898). Весьма желательно, чтобы эта книга была переведена на русский язык»11.
В 1835 г. известный путешественник венгерский тибетолог, филолог-ориенталист Александр Чома де Кёрёши (1784—1842), изучавший в течение 20 лет тибетский язык в Ладаке, Кашмире, Сиккиме, впервые в Европе ознакомил читателей с кратким содержанием медицинского трактата «Чжуд-ши». Однако, как писал П. А. Бадмаев, что «Чома де Кёрёши, будучи только филологом, не смог усвоить медицинской системы сочинения «Чжуд-пш», а потому не мог передать образованному миру сущность тибетской медицины, хотя он очевидно много трудился над этой наукой»12. Во второй половине XIX в. архиепископ Нил, миссионер, активно изучал буддизм и тибетскую медицину в Забайкалье. Он выступил с двумя сообщениями в печати об искусстве врачевания забайкальских лам, в которых привел некоторые методы и средства лечения13. Но познания архиепископа Нила в тибетской медицине были слишком поверхностными, ибо как миссионер он был представителем господствующей православной церкви, имеющей цель вести религиозную пропаганду среди иноверцев окраин царской России.
В Европе доктор Уайз, известный трудами по истории медицины, в 1867 г. в своей работе «Обозрение истории медицины»‘4 дал анализ истории индийской и тибетской медицины. Описания исторических этапов развития медицины Востока автор начинает с ведического периода, с царствования царя Индии Ашоки (268—232 гг. до н. э.). Он знакомит читателей с могущественным царем Северной Индии, покровителем буддизма и медицины Ашокой, при котором высоко были развиты этические нормы медицины. Врачи устраивали специальные приюты, больницы для больных и беременных, по большим дорогам выстраивали гостиницы для путешественников с аптеками, снабжающими больных лекарственными травами, кореньями, фруктами. Далее автор указывает на громадную переводческую деятельность тибетских ученых-пандитов, переведших в XVIII—XIX вв. многочисленные медицинские сочинения с санскритского и кашмирского на тибетский язык, которые вошли в Данжур. Тибетские медики, пишет он, знают рецепты некоторых драгоценных лекарств, которые составляются с большим искусством.
В России во второй половине XIX в. в Агинском дацане большой известностью пользовался бурятский эмчи Цультим Бадмаев, выходец из Табтаная, расположенного неподалеку от «священной горы» Алхана. В 1853 г. Ц. Бадмаев был приглашен русскими властями в Читу для подавления вспышки эпидемии тифа. Его успех в лечении тифа вскоре стал широко известен. В 1857 г. он получает приглашение в Петербург, где лечит различные заболевания тибетскими средствами. Среди его пациентов есть и про дет-.-? г; in ели придворной знати. !>-. ^’ь ре по специалы-юму >—:;;у Александра П Ц. Бодч”::^v дается разрешение лг.-;ч’:ъ сольных в сухопутном “-•<’•<::i-ном госпитале, под ц;;Г;юдонием русских врачей. Бадмаев принимает православную веру. Из ламы-лок;;ря Ц. Бадмаев становится крестным сыном царя и получает православное имя Александр Александрович Бадмаев. В исторических [архивных) документах указывается, что Ц. Бадмаев имел большую практику в Петербурге и даже открыл тибетскую аптеку,, просуществовавшую долгое время и после него. В популяризации его деятельности большую роль сыграли русский врач И. Роман, а также генерал-губернатор Восточной Сибири граф Муравьев-Амурский. Впоследствии младший брат Цуль-тима Бадмаева Жамцаран писал о своем брате: «Александр Александрович Бадмаев вполне оправдал надежды и ходатайства графа Муравьева-Амурского. При приезде в Петербург он быстро заинтересовал просвещенное общество своим успешным лечением крайне сложных к серьезных болезней, особенно излечивднием больных бугорчаткой (туберкулезом) и раком»1”.
