Юрген Торвальд - Империя хирургов

Когда Зауербрух и его ассистент впервые оказались запертыми внутри камеры, было совершенно неясно, как сами врачи во время работы смогут переносить пониженное давление.

В первый раз Зауербрух и его ассистент оставались внутри камеры в течение получаса. Низкое давление не беспокоило их. Дело было скорее в избыточных влажности и температуре. Через час, обливаясь потом, оба вышли из камеры. Через два часа они выглядели так, будто бы их окунули в воду. Но все же операции длительностью более двух часов были возможны. Микулич присутствовал на всех последующих экспериментах. В основном, время у него находилось вечером, между девятью и десятью часами, когда бывала окончена прочая повседневная работа. Но однажды он заперся в камере с Зауербрухом и оперировал до одиннадцати часов.

Не было случая, чтобы оборудование отказало, помешав работе Зауербруха и Микулича. Они проводили обширные резекции не только на одной, но даже на обеих половинах грудной клетки. Они вскрывали средостение. Наконец Микуличу удалось то, чего он так страстно желал: операция на пищеводе собаки. Он удалил часть пищевода и сшил его стенки. Животное выжило. Другая собака оправилась после того, как была вскрыта грудная клетка, рассечен и снова зашит пищевод, вскрыто средостение, рассечен перикард, на который также позже были наложены швы.

Погруженный в эту работу, Зауербрух встретил 1904 год. Впервые камера была продемонстрирована иностранцам, среди которых находились доктор Скаддер из Бостона и доктор Рензи, ассистент австрийского хирурга Айзельберга, который, как и Микулич, был учеником Бильрота. Во время параллельно проходивших дискуссий в середине января возникла новая идея, но, заранее сговорившись, их участники умолчали об имени ее автора. Спадение легких можно предотвратить, если их внешняя оболочка находится в среде искусственно пониженного давления. Но не проще ли добиться того же эффекта, нагнетая давление внутри легких? Что произойдет, если на место тела животного поместить его голову, а в камере вместо низкого давления поддерживать высокое? Если животное вдыхает воздух под высоким давлением, не защищает ли это его легкие от пневмоторакса? Если эта теория оказалась бы верна, хирурги были бы избавлены от мучительной работы в душной камере. Только ответственному за наркоз ассистенту приходилось бы все время пребывать внутри нее.

Семнадцатого января 1904 года состоялся означенный эксперимент. Голова собаки лежала в цилиндре. Ассистент Микулича, доктор Хайле, остался внутри и дал наркоз. Микулич и Анщутц снаружи вскрыли грудную клетку – животное продолжало дышать так же размеренно, как и в барокамере. Значит, инверсия метода была возможна. Но Зауербрух считал, что метод высокого давления нефизиологичен. При условии одностороннего вскрытия грудной полости незатронутое легкое неизбежно спадется. Возникнет повышенное давление. По мнению Зауербруха, это вело к обширным нарушениям в малом круге кровообращения и огромной нагрузке на сердце. Микулич и Зауербрух оставили эксперименты с высоким давлением как неестественные и бесполезные.

Микулич распорядился соорудить для операционной клиники камеру объемом четырнадцать кубических метров, которую было предписано оснастить всеми техническими средствами, включая внутренний и городской телефон. Она должна была быть достаточно большой, чтобы хирург и ассистенты могли свободно передвигаться внутри нее. Задуманная конструкция камеры давала также возможность поддерживать там повышенное давление. Но на метод высокого давления смотрели как на весьма отдаленную перспективу. Было принято решение об экспериментах с низким давлением. План должен был быть реализован к четырнадцатому февраля 1904 года. В присутствии Керте, первого секретаря тридцать третьего Конгресса Немецкого хирургического общества, собравшегося шестого апреля в Берлине, Микулич прочел доклад Фердинанда Зауербруха «О физиологических и физических основах интраторакальных операций в моей пневматической камере», как и его собственный доклад на тему «Хирургические опыты с камерой Зауербруха».

Зауербрух был взволнован, как мог бы быть взволнован режиссер перед премьерой своего спектакля. Двадцать пятого января не без помощи Микулича в «Дойче Центральблатт фюр Хирурги» вышла его первая статья о барокамере. Он напряженно ждал реакции на нее, но она была не особенно впечатляющей. Большинство хирургов не верили в то, что кажущийся таким простым метод может вдруг перевернуть хирургию грудной клетки с ног на голову.

Но позже появились заинтересованные посетители, которым был продемонстрирован аппарат. Большинство покидало Бреслау в большей или меньшей степени убежденными, что должно произойти что-то новое, и будущее значение этого события нельзя было предсказать.

Среди посетителей был также хирург из Гейдельберга, профессор Петерсен, уже на основе первой публикации Зауербруха сделавший вывод о важности описанных экспериментов. Петерсен, совсем еще молодой ученый, принял участие в операции на животном в маленькой камере и в середине февраля под огромным впечатлением вернулся в Гейдельберг. Микулич и Зауербрух не придали его посещению никакого значения. В эти недели Микулич усиленно добивался, чтобы Зауербрух выступил с докладом перед Берлинским конгрессом в удачное время, и, в конце концов, его выступление было назначено на чрезвычайно выгодную дату – на самый первый день конгресса, на два часа пополудни.

Тогда, в разгаре подготовки к большому событию, Зауербрух получил из Гейдельберга черновой оттиск статьи, которая только что была напечатана в Страсбурге в местном «Журнале Хоппе-Зайлера о физиологической химии». Она вышла под заголовком «О существенном упрощении метода искусственного дыхания Зауербруха». Одним из его авторов был профессор Петерсен, их визитер из Гейдельберга. Но первым в списке авторов значилось имя профессора Лудольфа Брауера, в дальнейшем ярого защитника искусственного пневмоторакса, о котором я впервые упоминал в главе о Мерфи и Форланини. Брауер также был отправителем той бандероли. Свои намерения Брауер изложил так: «Эта немного усовершенствованная модификация может оказаться полезной для ума и научной тактики Зауербруха».

Одновременно с Петерсеном первую публикацию Зауербруха прочел и Брауер, идея воспалила его бурную фантазию, и он настоятельно посоветовал младшему коллеге отправиться в Бреслау. Сразу после его возвращения, не имея ни малейшего представления о давно заброшенных в Бреслау экспериментах с повышенным давлением, он попытался переосмыслить опыты Зауербруха. Петерсен, в Бреслау не получивший никаких сведений о таких экспериментах, тут же пошел на попятную. Он объяснил, что если такое превращение было бы несложным, ученые из Бреслау давно бы пришли к этой идее. Но Брауер не дал себя переубедить. Он начал эксперименты без Петерсена. Так он самостоятельно пришел к верному решению – тому, которое ляжет в основу метода, сегодня абсолютно вытеснившего камеру Зауербруха. Брауер понимал, что камера слишком дорогостояща и сложна в применении, чтобы стать обычным инструментом повседневной врачебной практики. За короткое время он придумал и опробовал на легких множество экспериментов с повышенным давлением, которые во многом походили на эксперименты Микулича и Зауербруха, но имели и свои особенности, уникальный принцип. Они привели к таким многообещающим результатам, что, в противоположность ученым из Бреслау, Брауер не мог и помыслить о том, чтобы забросить их. Напротив, он был совершенно убежден в их эффективности. Он задумался о маске, которая плотно, герметично прилегала бы к морде животного или лицу пациента. Через трубку из специальной емкости, в которой поддерживалось необходимое давление, в нее подавался бы кислород. Определенная часть кислорода проходила бы через емкость с эфиром, таким образом обеспечивая общий наркоз.

Много раз, вскрыв грудную клетку животного, Брауер продолжал оперировать, и операции проходили по намеченному плану. После он представил свой метод скептику Петерсену и пригласил несколько хирургов в качестве ассистентов. Петерсен принимал участие в дальнейших операциях. У него была возможность сравнить метод Брауера с экспериментами в Бреслау, и он быстро убедился, что операции по методу высокого давления столь же успешны, что и операции в камере, но позволяют обойтись без этого громоздкого и замысловатого механизма. В середине марта, занимаясь написанием статьи для «Журнала Хоппе-Зайлера», Брауер, разумеется, и не помышлял о том, чтобы лишить Зауербруха приоритетного права на изобретение метода разницы давлений. Он хотел лишь указать, что он может быть усовершенствован, о чем, как он полагал, не задумались в Бреслау. По его собственным, заслуживающим доверия словам, он хотел опубликовать статью до того, как будет начато строительство другой дорогостоящей камеры.