Вполне возможно, что ее правое полушарие, которое обычно обрабатывает зрительно-пространственный сигнал, обрело способность обрабатывать речь, потому что, будучи частично слепой и едва способной к ползанию, Мишель научилась говорить до того, как смогла видеть и ползать. Речь «побила» зрительно-пространственные потребности Мишель так же, как зрительно-пространственные нужды «побили» математические у Пола.
Миграция психической функции[145] в противоположное полушарие может происходить из-за того, что в начале своего развития наши полушария очень похожи, и только позже начинается процесс их постепенной специализации. Результаты сканирования детей первого года жизни показывают, что они обрабатывают новые звуки в обоих полушариях. К двум годам обработка новых звуков, как правило, осуществляется уже в левом полушарии, которое начинает специализироваться на анализе речи.
У Графмана большой интерес вызывает вопрос развития зрительно-пространственной способности. Может быть, она изначально присутствует в обоих полушариях, а уже потом, в процессе специализации мозга, происходит ее подавление в левом полушарии? Ясно одно: хотя каждое полушарие имеет тенденцию к специализации в определенной функции, речь не идет о жесткой запрограммированности. Сильное влияние на то, в какой области обрабатывается психический навык, оказывает возраст, в котором мы его осваиваем. В раннем детстве мы постепенно знакомимся с окружающим нас миром, и при изучении нового навыка для его обработки специализируются области, которые пока еще не задействованы.
«Это означает, — говорит Графман, — что если вы возьмете миллион человек и посмотрите на одни и те же области в их мозге, то увидите, что они в той или иной степени используются для осуществления одних и тех же функций или процессов». Однако он тут же добавляет: «Они необязательно будут находиться в одном и том же месте. И не должны, потому что у каждого из нас разный жизненный опыт».
Графман исследует лобные доли
Загадка связи между выдающимися способностями Мишель и ее проблемами может быть объяснена благодаря работе Графмана по исследованию лобных долей. В частности, его работа помогает понять, какую цену пришлось заплатить Мишель за возможность жить. Лобные доли — это та часть мозга, которая является специфической для человека, потому что у него они максимально развиты в сравнении с другими живыми существами.
Теория Графмана заключается в том, что в процессе эволюции кора лобных долей формировала у себя способность собирать и хранить информацию за все более и более долгие периоды времени, позволяя людям развивать предвидение и память. Левая лобная доля начала специализироваться в хранении воспоминаний об отдельных событиях, а правая — в извлечении фабулы или сути из ряда событий или истории.
Предвидение предполагает извлечение фабулы из ряда событий до того, как произойдет их полное развертывание, и это дает человеку огромное преимущество в жизни. Человеку, обладающему предвидением, необязательно переживать всю цепь событий, чтобы узнать, что произойдет.
У людей с повреждениями правой лобной доли предвидение нарушено. Они могут смотреть фильм, но неспособны понять его суть или проследить развитие сюжета. Они плохо справляются с планированием, потому что оно предполагает упорядочивание ряда событий с тем, чтобы они привели к желательному результату или цели. Они также не способны должным образом реализовывать свои планы. Лишенные способности придерживаться сути, они с легкостью отвлекаются. Они нередко неадекватны в социальном плане, поскольку не понимают сути социальных взаимодействий, которые также представляют собой ряд событий, и им сложно понимать метафоры и сравнения, ведь для этого необходимо извлечь суть или тему из множества разнообразных деталей. Если поэт говорит: «Брак — это поле боя», важно понять, что он не имеет в виду реальные взрывы и мертвые тела, а говорит о напряженном противостоянии между мужем и женой.
Все действия, вызывающие трудности у Мишель — улавливание сути, понимание пословиц, метафор, понятий и абстрактных мыслей, — связаны с правой лобной областью. Проведенное Графманом стандартизованное психологическое тестирование подтверждает, что у нее проблемы с планированием, классификацией социальных ситуаций, пониманием мотивов (версия понимания сути в применении к социальной жизни), а также некоторые сложности с сопереживанием и прогнозированием поведения других людей. Графман думает, что относительное отсутствие предвидения у Мишель повышает уровень ее тревожности и осложняет осуществление контроля над своими побуждениями. С другой стороны, она обладает удивительной способностью запоминать отдельные события и точные даты, когда они произошли — а это вроде бы функция левого полушария.
Графман считает, что у Мишель наблюдается зеркальная адаптация областей, как у Пола, но в ее случае зеркальными областями являются ее лобные доли. Человек, как правило, осваивает фиксирование происходящих событий до того, как учится извлекать их суть, поэтому ее правая лобная доля была настолько занята этим фиксированием (которое чаще всего является функцией левого полушария), что у такой способности, как извлечение сути, не было ни малейшего шанса на полноценное развитие.
Когда я встретился с Графманом после посещения Мишель, я спросил его: почему она помнит события гораздо лучше любого из нас?
Графман считает, что ее исключительная способность запоминать события может быть связана именно с тем фактом, что у нее только одно полушарие. Обычно два полушария находятся в состоянии постоянного информационного взаимодействия. Они не только информируют друг друга о собственных действиях, но также поправляют своего «напарника», время от времени сдерживая его и уравновешивая его «чудачества». Что же происходит, когда полушарие повреждено и больше не может сдерживать своего партнера?
Иногда полезно «отключить» рассудочное левое полушарие
Яркий пример, позволяющий получить ответ на этот вопрос, был описан доктором Брюсом Миллером, профессором неврологии из Калифорнийского университета, Сан-Франциско, который доказал, что некоторые люди, у которых развилось лобно-височное слабоумие в левой стороне мозга, утрачивают способность понимать значения слов, но при этом у них спонтанно формируются необычные художественные, музыкальные и поэтические навыки, характерные для правых височной и теменной долей. Если говорить о художественных навыках, то у них особенно хорошо получается прорисовывание деталей. Миллер утверждает, что левое полушарие обычно действует как охранник, сдерживающий и подавляющий правое полушарие. В случае ослабления левого полушария у правого появляется возможность реализовать свой художественный потенциал.
На самом деле пользу от освобождения одного полушария от «власти» другого могут получить и люди без нарушения психических функций. Известная книга Бетти Эдвардс «Правополушарное рисование» (Drawing on the Right Side of the Brain), написанная в 1979 году за много лет до открытия Миллера, учит людей рисовать, предлагая способы устранения сдерживающего влияния вербального, аналитического левого полушария на художественные наклонности правого полушария. Вдохновленная исследованиями невролога Ричарда Сперри, Эдвардс писала, что «вербальное», «логическое» и «аналитическое» левое полушарие осуществляет восприятие таким образом, что это мешает рисованию и имеет тенденцию подавлять правое полушарие. Главная тактика, предложенная Эдвардс, заключалась в том, чтобы устранить сдерживание правого полушария левым, давая студенту задание, которое левое полушарие не сможет понять и, соответственно, «отвергнет» его. Например, она просила студентов рисовать копию наброска Пикассо, повешенного перед ними в перевернутом виде, и обнаружила, что это удается им гораздо лучше, чем в том случае, когда набросок висит в нормальном положении. Умение рисовать должно было появиться у студентов спонтанно, а не в результате постепенного приобретения этого навыка.
По мнению Графмана, уникальная способность Мишель к фиксированию событий могла развиться из-за того, что у нее не было левого полушария, которое могло бы сдерживать правое, отвечающее за эту способность, как это обычно происходит после того, как суть извлечена и детали теряют свое значение.
В нашем мозге одновременно осуществляются тысячи действий, поэтому нам нужны силы, способные сдерживать, контролировать и регулировать наш мозг, чтобы мы оставались здравомыслящими, организованными и контролирующими самих себя и «не пустились во все тяжкие». Может показаться, что самое пугающее в болезнях мозга — это то, что они рискуют уничтожить определенные психические функции. Но не менее страшно заболевание мозга, которое приводит к тому, что мы начинаем проявлять те части собственного «я», о существовании которых мы сожалеем. Большая часть мозга обладает потенциалом торможения, и когда эти ограничения пропадают, на свет в полном составе выходят нежелательные побуждения и инстинкты, которые вызывают у нас чувство стыда и разрушают наши отношения с людьми и наши семьи.
