Все данные о послеоперационной смертности представлены в табл. 39, где приведены наши отчеты и для сравнения данные клиники Мейо. Наибольший интерес представляет раздел резекций, ибо пробные и паллиативные операции, независимо от непосредственного исхода, означают скорую смерть и притом смерть довольно тяжелую, от изнуряющего истощения и в мучительном сознании все приближающейся развязки.
Операционная смертность после резекций остается еще довольно высокой, но постепенно снижается по мере улучшения техники и уточнения показаний к радикальным вмешательствам. То, что величина послеоперационной смертности прямо пропорциональна росту показаний к расширенным операциям, это факт очевидный и бесспорный. Смертность эту можно значительно снизить за счет увеличения количества пробных чревосечений. И можно быть уверенным, что при сокращении показаний к резекциям, скажем, на 10 %, отказываясь от радикальных вмешательств в наиболее сомнительных случаях, удалось бы снизить операционную смертность тоже почти на 10 %.
Таблица 39 Операционная смертность
Лечебное учреждение Годы Эксплорации Паллиативные операции Резекции всего больных умерло всего больных умерло всего больных умерло Институт имени Склифосовского 1928–1938 180 40 (22 %) 143 54 (37,7 %) 349 101 (29,7 %) Институт имени Склифосовского 1939–1945 180 30 (16,1 %) 122 46 (37,7 %) 325 60 (18,4 %) Клиника Мейо 1908–1938 2430 106 (4,4 %) 1039 128 (12,3 %) 2745 432 (15,7 %) Клиника Мейо 1939–1940 217 12 (5,3 %) 66 9 (13,6 %) 239 23 (9,6 %) Институт имени Склифосовского 1947–1953 Рак тела желудка 521 134 (25,8 %) 720 143 (19,8 %) Рак кардии и нижнего отдела пищевода Институт имени Склифосовского 298 59 (19,8 %) 259 122 (47 %)
В самом деле, если сравнивать нашу операционную смертность за второй период, составлявшую 18,4 % (и последний период 19,8 %), с 15 % смертности за 30-летний период в клиниках Мейо, то еще раз вспомним, что мы оперировали 74 % своих больных, а американцы только 57 %; из этого числа мы производили резекции в 51,5 %, а они только в 26,3 %.
Рис. 66. Судьба больных раком желудка по данным Института имени Н.В. Склифосовского за 1928–1938 гг.
Итак, мы были на 16 % активнее и на 14 % оптимистичнее, чем американцы. Это стоило повышения операционной смертности на 4–5 %. Кто из нас более прав? Нам самим трудно решать. Думаю, что нам следует быть немного сдержаннее в тех наиболее запущенных случаях, которые дают повышенную смертность и наибольшее число ранних рецидивов.
К тому же можно ждать еще дополнительного снижения операционной смертности за счет новейших достижений в борьбе с инфекцией. В самом деле, если считать снижение смертности с 29 % в первой серии до 18,4 % во второй довольно, заметным, то можно думать, что случилось это не только вследствие улучшения оперативной техники и умелого ухода, но также и за счет широкого внедрения антибиотиков и сульфамидных препаратов как для общего лечения и профилактики, так и местного применения в ране и в брюшной полости.
Перехожу к последнему разделу — отдаленным результатам. Согласно отчету А. А. Бочарова, на 237 писем и анкет, разосланных в адреса выздоровевших после резекций, удалось получить сведения и ответы о 118 наших больных. Как то видно из рис. 66, 45 из них живы в различные сроки после операции, а 73 умерли. Удалось отметить важное обстоятельство: 48 человек из числа умерших, т. е. 65 %, погибли в течение первого года после операции, т. е. вероятнее всего от рецидива. Зато чем больше срок от момента операции, тем рецидивы становятся все реже, и мы можем зарегистрировать 21 больного, живущего 3 года после операции, 18 человек свыше 5 лет и 6 дольше 10 лет.
Таблица 40 Отдаленные результаты резекций
Годы Всего больных Срок наблюдения Не учтены Умерли Живы 1939 40 7 14 19 7 1940 41 6 27 11 3 1941 24 5 10 9 5 1942 14 4 4 7 3 1943 25 3 7 11 7 1944 43 2 9 20 14 1945 23 1 5 5 13 Всего 210 — 16 82 52
Рисунок 67 представляет обследование нашей второй серии, проведенной Е. Г. Цуриновой. Из 280 больных, выписавшихся после резекций, за вычетом иногородних было вызвано 210 человек, проверено 134 человека. Оказалось, что 52 из них живы, а 82 умерли. И в этой серии 52 человека, т. е. 63,4 % из числа скончавшихся, погибли в первый год после операции. Из 52 живущих 27 человек живы свыше 3 лет после операции, что составляет 20 % числа проверенных; 13 человек живы уже до 5 лет, что составляет 9,7 % и 12 человек живы до 8 лет, что составляет 9 % числа проверенных. В табл. 40 изображены результаты наших анкет для каждого года второго периода обследования в отдельности.
Наконец, на приводимой диаграмме (рис. 68) представлены довольно любопытные сведения о распределении обследованных по полу. Среди 132 человек, выздоровевших после резекций, во второй серии было 65 % мужчин и 34 % женщин. При подсчете отдаленных результатов были получены противоположные цифры, а именно: мужчин осталось в живых 37 %, а умерло 62,9 %, женщин, наоборот, осталось в живых 63 %, а умерло 37 %.
Суммируя данные двух наших первых серий, получаем 252 (118+134) проверенных случая из 328, т. е. около 76,8 %. Более или менее стойкое выздоровление наступило у 97 (45+52) человек, т. е. примерно у 30 %.
Рис. 67
Рис. 68.
По данным клиники проф. Е. Л. Березова, разработанным П. Кравченко, за 1945–1953 гг. было произведено 89 резекций желудка по поводу рака его с удалением части поджелудочной железы. Длительность жизни этой группы оперированных была следующей:
Результаты эти можно считать довольно сносными и даже ободряющими. Они очень близки к исчислениям, сделанным Джозефом Берксоном на основании сводок клиник Мейо.
