Фазово-специфическая идеализация эволюционного объекта, таким образом, необходима на всех уровнях развития для начала и завершения процессов интернализации. Это столь же справедливо для возобновления функционально-селективных идентификаций в психоаналитическом лечении пограничных пациентов. Как говорилось выше, трансферентные идеализации не мотивируют и не могу мотивировать новое структурообразование. Подобно любым другим трансферентным феноменам они спосоон лишь на повторение и переживание настоящего на язы прошлого. Так называемый «позитивный перенос» в лечении пограничных пациентов является идеализацией аналитика в качестве функционального трансферентного объекта, и, хотя это может приводить к временному или более длительному симптоматическому улучшению субъективной сбалансированности и публичного функционирования пациента, не будет иметь место никакое структурное продвижение и, таким образом, никакое длительное изменение в его личности. Поскольку это имеет отношение к общим целям психоаналитического лечения, трансферентные идеализации всегда являются защитными и направленными на увековечивание статус-кво эволюционно задержанных репрезентаций Собственного Я и объекта. Структурообразующие интернализации в аналитических взаимоотношениях могут быть возобновлены лишь при условии, что аналитик будет представать в эмпирическом мире пациента в качестве нового идеализируемого объекта.
Важно осознавать, что даже когда аналитик идеализируется в качестве нового эволюционного объекта для пограничного пациента, это может быть лишь фазово-специфи-ческая идеализация функционального объекта, и аналитику приходится терпеть ее как таковую. Как неоднократно подчеркивалось, неэмпатическая сдержанность со стороны аналитика (Kohut, 1971) будет легко разрушать мотивационный базис, необходимый для возобновления структурообразующих идентификаций во взаимоотношениях пациента с аналитиком. Это имеет силу на всех уровнях эволюционных взаимодействий в нормальном развитии, а также в психоаналитическом лечении различных категорий пациентов. Для оказания наибольшей возможной помощи возобновленному психическому развитию пациента аналитику следует терпеть фазово-специфические идеализации со стороны пациента и даже получать от них удовольствие до тех пор, пока они необходимы для установления и укрепления соответствующих фазово-специфических интернализации. Столь Же Важно, конечно же, чтобы аналитик сходным образом терпел и фазово-специфически наслаждался увяданием и исчезновением этих идеализации.
Как уже указывалось и будет позднее детально рассматриваться, пограничный пациент склонен принимать и идеализировать аналитика в качестве нового эволюционного объекта специфически через его функцию проявления нитереса к субъективному способу переживания пациента, а не как проявляющего озабоченность тем, чтобы пациент оставался психологически жив, как это специфически имеет место в случае с психотическими пациентами.
Адекватные и терпимые функционально-специфические фрустрации необходимы в качестве переживаний, непосредственно мотивирующих и приводящих в движение функционально-селективные идентификации. Однако эффективность фрустрации в качестве стимула для функционально-селективной идентификации зависит от одновременного присутствия других предпосылок для такого события.
То, что подразумевается под «терпимой» фрустрацией, зависит от уровня структурализации эмпирического мира индивида. Так называемая терпимость фрустрации синонимична более или менее развитой способности индивида терпеть фрустрированную репрезентацию Собственного Я. Маленькие дети и менее структурированные взрослые склонны реагировать на малейшие фрустрации прямыми агрессивными манифестациями и быстрым при-беганием к отрицанию и проективно-интроективным операциям. Низкая терпимость к фрустрациям, таким образом, регулярно сочетается с низкой толерантностью к тревоге.
Психически переживаемые агрессивные аффекты и идеи рассматриваются здесь не как реакции на фрустрацию (Bollard, Doob, Miller and Sears, 1939), а как те способы, которыми фрустрации становятся представлены в человеческом мире переживаний (см. главы 1 и 2). Чем моложе и/или чем менее структурирован рассматриваемый индивид, тем в большей мере фрустрация-агрессия будет угрожать сохранению присутствия хорошего объекта в его мире переживаний, от которого полностью зависит его дифференцированное переживание Собственного Я. Подвергающееся угрозе Собственное Я реагирует тревогой, которая до установления константности Собственного Я и объекта будет по существу иметь характер первоначальной сепара-ционно-аннигиляционной тревоги. Тревога мобилизует уже существующие защищающие Собственное Я структуры и мотивирует новые структурообразующие интернализации для улучшения поддержки Собственного Я индивида и таким образом для усиления его толерантности как к фрустрации, так и к тревоге.
Хотя, как думается, минимум толерантности к фрустрации может быть необходим, когда фактическое присутствие объекта заменяется его интроективным присутствием, однако требуется значительно большая толерантность к фрустрации и к тревоге для осуществления функционально-селективной идентификации. Это детально рассматривалось в связи с лечением шизофренических пациентов. Пограничный пациент, как правило, значительно лучше оснащен для возобновления своих задержанных процессов функционально-селективной идентификации, чем шизофренический пациент с его травматически уменьшенной или утраченной способностью использовать тревогу как сигнал. С другой стороны, как говорилось выше, пограничный пациент может научиться жить со своими дефективными структурами, которые нарциссически переоцениваются и могут порождать сильное сопротивление переживанию фрустраций как мотивирующих новые интернализации образов внешних объектов. Пограничный пациент, как правило, развивает способы, которыми он может получать требуемые услуги от внешнего функционального объекта, включая замену фрустрирующего объекта другим функциональным объектом или его транзиторными заменителями. Если фрустрация не переживается совместно с функцией, которая является одновременно желанной как принадлежащая идеализированному объекту, следует ожидать не идентификации, но замещения или замены фрустрирующего функционального объекта.
Таким образом, фрустрация, а также другие предпосылки для функционально-селективных идентификаций будут способствовать возобновленному структурообразованию у пограничного пациента лишь при условии, что аналитик стал представлять для него новый эволюционный объект. Как мы детально рассмотрим позднее, специфический способ, посредством которого аналитик вступает в эмпирический мир пограничного пациента в качестве нового эволюционного объекта, состоит в передаче пациенту своего эмпатического понимания внутреннего переживания последнего. Фрустрация, в конечном счете мотивирующая идентификацию, будет тогда иметь место в эмпирическом различии между способом переживания идеализируемым объектом и пациентом внутренней ситуации последнего.
Как отмечалось различными авторами, включая Бланков (1979), повторение первоначальной травматической фрустрации в аналитических взаимоотношениях с пограничным пациентом склонно разрушать перспективы этой связи в качестве новых эволюционных взаимоотношений для пациента. Это не только доказывает пациенту, что его трансферентные ожидания справедливы, но склонно необратимо разрушать репрезентацию аналитика в качестве идеализируемого нового объекта в мире переживаний пациента. Такое событие, как правило, обусловлено неузнанным контрпереносом аналитика, часто рационализируемым как «терапевтическое раскрытие» аналитиком своих чувств.
Хотя позитивное или негативное отзеркаливание со стороны объекта во время предшествующего периода имитации будет помогать или препятствовать переходу субъекта к идентификации, отзеркаливание не обязательно принадлежит к предпосылкам для функционально-селективной идентификации. Скорее оно представляет модель для вторичной идентификации, которая определяет, как индивид будет субъективно переживать и оценивать свою только что приобретенную функцию и ее использование (см. главу 2).
Хотя отзеркаливание и его основное значение в аналитическом лечении пограничных пациентов будут лучше освещены в следующем разделе, где речь пойдет о передаче аналитиком своего эмпатического понимания пациенту, в этом контексте следует рассмотреть две общих точки зрения.
Во-первых, структурообразующие эволюционные ин-тернализации, встречающиеся в психоаналитическом лечении, должны быть отзеркалены, а не интерпретированы или встречены лицом к лицу. Они являются личными интегра-тивными достижениями, которые аналитическое лечение пытается сделать возможными, но им не следует мешать в то время, когда они происходят или когда они лишь недавно были установлены как все еще уязвимые свежие структуры. Во-вторых, в своей адекватной фазово-специфичес-кой отзеркаливающей функции аналитик руководствуется своими «генеративными» комплиментарными и эмпатичес-кими откликами на пациента, который все еще имитирует или уже проявляет только что приобретенную функцию своего Собственного Я. Отзеркаливание в психоаналитических взаимоотношениях является активностью аналитика в качестве нового эволюционного объекта, а не формой повторного родительства. Таким образом, прямая похвала или высказывание восхищения или гордости аналитика своим пациентом будет, как правило, означать переход аналитика на роль трансферентного объекта с соответствующим ослаблением своего функционирования в качестве нового эволюционного объекта. Позитивное отзеркаливание и генеративная высокая оценка продвижений пациента будут более адекватно передаваться пациенту через тонко уловленные аналитиком эмпатические описания превалирующих чувств и ожиданий пациента, связанных с недавно приобретенными функциональными способностями.
