Средний неандерталец — архипрагматик и останется таким на всю жизнь, хотя с годами это качество притупится. Средний неандерталец оценивает всё только с одной позиции: в чем моя выгода? Он должен видеть, почему то или иное важно конкретно для него. Если этого нет, он моментально теряет интерес. Если он не видит в чем-либо смысла, то моментально отворачивается и никогда не взглянет на это второй раз.
Для среднего неандертальца девушки важны, но не так, как друзья. Преданность — подводное течение его социальной жизни. Она часто выражается насмешками, ударами и тычками, но это настоящая верность. Современный неандерталец может смеяться над рыцарями, которые ввязываются в поединки, и говорить, что он бы никогда так не поступил, но он никогда не бросит друзей перед лицом врага. Он понимает, что настоящий мужчина должен биться и пасть со своими друзьями.
У среднего неандертальца своя философия. Пусть она кому-то кажется бессмысленной, но он будет ее придерживаться и яростно защищать. Средний неандерталец не бывает неправ, он может быть только неправильно понят. Он чувствует себя пуленепробиваемым пятнадцатиметровым великаном. Он никогда не откажется от своих убеждений, скорее влетит в свою комнату, громко хлопнув дверью, а потом в мрачном настроении как можно громче включит музыку, которую вы ненавидите.
На этом этапе риск привлекает подростка так, как будто его мучает сильный зуд и это место нужно почесать. Он старается найти и попробовать что-нибудь новое, чтобы прогнать из своей жизни скуку. Он ненавидит скуку, и какое-то время ему будет казаться, что он видит ее во всем. В поисках новых и захватывающих ощущений подросток, скорее всего, будет делать то, что неразумно и попросту опасно. Родители, как правило, не узнают и о половине таких вещей. Так было с неандертальцами с начала времен.
Мать неандертальца однажды обнаружит, что пытается пробить каменную стену равнодушия. Она помнит и сказки на ночь, и цветы, оставленные на ее подушке. Это было всего несколько лет назад, а теперь она удивляется: кто этот высокий, волосатый, замкнутый и угрюмый незнакомец? Она старается понять, куда девался ее малыш. Она хочет обнять этого крепкого юношу и сказать, что любит его, но неандертальцы обычно не подпускают матерей близко. Впрочем, иногда такое случается, но только на мгновение: подросток может неожиданно положить голову матери на плечо или обнять. Тогда она думает, что ее малыш снова вернулся и всё будет как прежде. Но в следующий раз, когда она захочет обнять сына, он оттолкнет ее и закатит глаза.
Матери средних неандертальцев часто совершают ошибку, пытаясь поговорить с ними и выяснить причины своих тревог. Они будут настаивать и давить, стараясь выудить информацию. Но ничего не получится, неандерталец только разозлится. Скорее всего, он взбрыкнет и нагрубит, и это приведет к конфликту. Матери во многом сами усложняют этот период, и он становится настоящим испытанием для всех.
Отцы в это время приобретают огромный опыт в разрешении конфликтов между матерями и сыновьями. Если у них это хорошо получается, они успевают погасить множество пожаров, прежде чем будет нанесен слишком большой ущерб. Если у них это получается плохо, то они, как правило, только ухудшают ситуацию. Отцы, которые не слишком хорошо решают конфликты, всегда принимают не ту сторону и склонны реагировать на события, а не руководить процессом.
В среднем неандертальце впервые прослеживаются настоящие признаки будущего мужчины. Его внимание по-прежнему сконцентрировано на веселье, и, хотя может показаться, что он только начинает жить, подросток будет всё больше осознавать, что его действия определяют, кто он такой и каким человеком станет. Каждый день он делает выбор. Иногда этот выбор непредсказуем (часто даже для него самого), но, несмотря ни на что, всегда верен.
Поздние неандертальцы (17–19 лет)
Между поздним неандертальцем и более ранними стадиями всегда видна колоссальная разница. Главным образом это заметно по тому, что он становится спокойнее, у него сформировалось ощущение собственного «я» и появились цели. Нельзя сказать, что поздний неандерталец уже во всем разобрался. Это, скорее всего, не так, но есть ощущение, что он, по крайней мере, знает, какие вопросы хочет задать. И дело тут не столько в ответах, которых он ищет, сколько в пони-, мании, в каком направлении двигаться. Линия горизонта для него всё еще будет казаться близкой и достижимой, но уже более далекой, чем носки его ботинок.
Поздний неандерталец всё сильнее ощущает, что скоро станет независимым и будет жить, как захочет. Это придает определенную серьезность его намерениям (хотя не все намерения будут доведены до конца). И он снова начнет до некоторой степени доверять родителям. Снова, хотя и медленно, он начнет осваивать человеческий язык и связывать вместе полноценные предложения. Возможно, он не будет изливать вам душу (для этого у него есть девушки и друзья), но станет чаще с вами разговаривать.
Мать на этом этапе позволяет себе поверить, что с ним всё будет в порядке. Она еще переживает, но наконец впервые за долгое время начинает чувствовать, что с ее ребенком действительно всё будет в порядке. Второй раз в жизни матери сталкиваются с сокрушительным осознанием того, что их сыновья покинут родное гнездо, как тогда, когда они впервые пошли в школу, хотя на этот раз их дети покинут дом не с девяти утра до трех часов дня, а навсегда. Матери также знают, что мальчики следуют за девочками, и вполне возможно, что их сыновья влюбятся в какую-нибудь девушку из другой страны и уедут с ней, ведь у девушек, как правило, сильнее связь с семьей. На этом этапе матери начнут считать, что даже странная девушка, предпочитающая черную одежду и пирсинг, — не такой уж плохой вариант, если она живет в том же городе.
У отцов на этом этапе отношения с сыновьями также изменяются. Они чувствуют гордость, что их мальчик становится настоящим мужчиной, и грусть, потому что он оставит родной дом, чтобы завоевать свою собственную территорию. Это неизбежно, но немного грустно.
Некоторое время спустя и отцы, и матери осознают, что их дети не собираются немедленно покидать родной дом, и гнездо, начавшее казаться пустым, внезапно может стать слегка переполненным. На самом деле дети оставляют дом всё позже и позже, и на родителей вдруг снисходит озарение, что настоящая проблема — как избавиться от детей? Это ставит родителей в тупик, но к этому моменту у них уже накоплен многолетний опыт пребывания в тупике, и они не обязательно начинают беспокоиться.
Ранние
Homo sapiens (первый год вне дома)
Когда мальчики покидают родной дом, они часто становятся полными идиотами. Первый год, проведенный вне дома, обычно отмечается постоянными вечеринками и другими расточительными и никчемными действиями.
Это нечто вроде современного обряда инициации в мире, где эти обряды устарели и вышли из моды. Первый год вне дома проводится в бездумной погоне за выпивкой и девушками. Это не обязательно плохо. В этом нет ничего возвышенного или великого, но это не обязательно плохо.
Я и сам провел свой первый год вне дома в университете, напиваясь по пятницам, субботам и воскресеньям. Еще у нас был клуб «Тех-кто-напивается-в-понедельник-вечером» и какое-то время даже клуб «Тех-кто-напивается-в-среду-вечером». Это продолжалось целый семестр, а потом мы перестали собираться по средам, потому что просто ничего не успевали сделать. Немного позже мы сократили собрания клуба «Тех-кто-напивается-в-понедельник-вечером» до одного раза в две недели. Ненавижу думать о том, каким умным я мог бы быть, если бы не пил столько в тот год (и еще меньше в следующие четыре). Я почти уверен, что смог бы сделать несколько действительно важных открытий.
Большинство ранних Homo sapiens переживут этот период, остепенятся и разберутся в себе. В книге Селии Лэшли «С ним всё будет в порядке» есть замечательный ответ парня на вопрос, собирается ли он решать, что делать со своей жизнью. Парень ответил «нет». Когда его спросили, что же тогда он собирается делать, как разберется со своей жизнью, он сказал: «О, это просто. Мне будет лет двадцать пять, и мимо будет проходить потрясающе красивая девушка. У нее будет отличный план, и я просто уцеплюсь за нее».
Прочитав это, я засмеялся и покачал головой — какие же безумные идеи бывают у подростков. Потом я задумался и понял, что он описал примерно то, что сделал я. Мне было чуть меньше двадцати пяти, когда мимо проходила моя потрясающе красивая девушка, и я уцепился за нее.
По-моему, это отлично демонстрирует глубокую мудрость мужского прагматизма. Зачем париться и придумывать план, если женщины тратят на то же самое так много времени?
Просто найди хорошенькую девушку и используй ее план.
