Это отношение к книге с детства было мне близко, поэтому в школе сразу стал завсегдатаем библиотеки, в старших классах был записан в три или четыре. Но школьная библиотека — особая. Небольшая комната на первом этаже, тесно уставленная стеллажами, и меня (я очень гордился этим — в классе до поры до времени ни у кого не было такой возможности!) пускали самого! к полкам! выбирать себе книги!
Право на такую привилегию я заработал самостоятельно. С детства любил мастерить что-нибудь из дерева, клеить из бумаги игрушки, в том числе и елочные, поэтому, когда попадалась в руки разбитая, истрепанная библиотечная книга, всегда старался подклеить страницы или оборванную обложку, починить переплет, используя нехитрые подручные материалы. А как иначе, ведь всеми нами хорошо была усвоена мысль о том, что библиотечная книга служит многим людям и многие годы и нужно стремиться продлить ее век, чтобы как можно больше людей могли, как и я, насладиться ее чтением. И когда библиотекарь заметила мое рвение, то стала к выбранным книгам давать другие, нуждающиеся в ремонте. Когда не стал справляться сам, привлек друзей-книгочеев из класса, с которыми умудрялись постоянно обмениваться прочитанными, в том числе и библиотечными, книгами. Лёня Петраков, Саша Шишкин, неразлучные друзья Слава Чучин и Гена Бяков (Чуча и Бяка) стали помогать, и в библиотеке образовался кружок, ремонтировавший зачитанные книги.
* * *
Когда закончил четвертый класс (это было окончание начальной школы, и жили мы уже на Урале), отец повез нас всем семейством на летние каникулы в Керчь. По пути на несколько дней остановились в Москве: любимая бабушка Агриппина Антоновна, тетушки, да и столичные соблазны всяческого рода. И я получил в подарок толстенную книгу из серии «Библиотека приключений и научной фантастики». Книги этой серии мы в те времена любили априори: достать их было чрезвычайно сложно в библиотеке, а уж увидеть в книжном магазине было вообще невозможно. Вожделенная «Библиотека приключений»! Переплет из красной материи, украшенный золоченым тисненым рисунком — по краю орнаментальная рамка, внутри которой маленькие разнообразные рисунки — атрибуты приключений: ракета, летящая к Луне, накрененный воздушный шар-монгольфьер, кит, выпускающий фонтан воды, парусник, самолет, вулкан, низвергающий лаву, пальмы на берегу моря на фоне гор, пирога под парусом, две скрещенные сабли, развевающийся флаг, чайка над морем. В центре четыре фигуры в старинных воинских нарядах, в шляпах с перьями скачут на конях по старинному мосту. Фигуры четыре, а название — «Три мушкетера». Странно…
Так впервые попала мне в руки книга Александра Дюма.
Она буквально захватила меня, полностью и накрепко на долгие годы привязала к себе. Я не помню ни Керчи, ни Старого Карантина, где мы провели целый месяц, ни моря, ни крепости — я запоем читал о трех мушкетерах и их молодом товарище, восхищаясь героями, их ловкостью, отвагой, готовностью пожертвовать собой ради друзей, радуясь их победам и огорчаясь их временными неудачами, втайне и не без оснований надеясь, что в конце концов смелые герои преодолеют судьбу и она опять будет к ним благосклонна. Я доходил до конца книги и тотчас начинал чтение снова, с первой страницы, вновь погружаясь в завораживающий мир. За месяц прочел книгу целиком семь или восемь раз.
С тех пор в моих руках побывало множество изданий замечательного, лучшего, наверное, романа Александра Дюма, даже видел (правда, только на картинке в каталоге) двухтомное издание в переплете натуральной кожи, выпущенное тиражом 55 (!) экземпляров и украшенное серебряными медальонами и самоцветами (уж не с подвесок ли королевы «издатель-дитя» позаимствовал эти самоцветы в надежде вызвать дух героев романа?). Цену такого экземпляра называют только в специальном телефонном разговоре с издательством.
Очень жалею, что не сумел сохранить свое первое издание, украшенное рисунками Ивана Кускова. Со временем удалось найти такое же, но на обороте титульного листа указано: «Переиздание». Но рисунки, оформление, кажется, даже верстка — те, что были в моем издании, только толщина тома поменьше (хотя бумага желтоватая, но потоньше) да на титуле стоит 1974 год. Конечно, даже оно, которое моложе моего на двадцать лет, мне много дороже двухтомного кожаного и самоцветного…
* * *
Я всегда по-особенному относился к книге, к библиотеке — месту, где книги собираются в большом количестве. Любил рыться в книгах, подбирал нужные книги в домашнюю библиотеку, умел (и любил) заниматься в публичных библиотеках, где в тихих читальных залах воочию наблюдаешь процесс материализации человеческой мысли из знаков письменности…
Конечно, библиотека — совершенно особое явление в человеческой жизни. О ней сказано много хороших слов — еще бы, многие значительные свершения человеческой истории, достижения человеческой культуры стали возможны лишь благодаря книге, библиотеке. Я полностью согласен со всеми своими предшественниками, которые видели в библиотеке «залог человеческого прогресса», «сокровищницу знаний»… Но для меня библиотека — это не столько собрание отдельных стопок бумаги, покрытой знаками письменности, скрепленных в книжный блок и в определенном порядке расставленных на полки. Библиотека в первую очередь это сонм человеческих душ, потому что каждая книга заключает в себе живую душу своего автора. Любая книга, будь то книга художественная, научная или техническая, запечатлевает большую или меньшую часть души автора. И эта самая человеческая душа, облеченная в книжную форму, «перелитая» в книгу, вступает в диалог с читателем. И неважно, что, может быть, самого автора уже нет на белом свете — его духовная частица, запечатленная в книге, продолжает существовать независимо от телесной оболочки, вступая в диалог с другой человеческой душой — душой читателя. Слово, закрепленное в книге, не исчезает, оно продолжает общаться с людьми. И мне кажется, что всегда столь соблазнительная для человечества идея личного бессмертия лучше и нагляднее всего реализуется именно в книге. Наверное, именно в силу понимания такого свойства книги она бережно сохраняется людьми и оказывается несравнимо долговечнее человека. Живая душа человека, перешедшая в книгу, продолжает свое существование в веках. Величайшее таинство свершается в тот момент, когда читатель открывает книгу и своим духом воскрешает к жизни дух автора, заключенный в ней.
Великое таинство этого особенно ощутимо, когда ты находишься в здании, где 14 000 000 книг (а именно столько их хранится ныне в академической библиотеке в Новосибирске) и каждодневно сотни читателей могут вызвать к жизни миллионы человеческих душ, миллионы личностей, запечатлевших себя в книжной форме. Может быть, величие этого каждодневного таинства — причина того, что жизнь свою я провожу в библиотеке…
* * *
В детстве я читал совершенно замечательные произведения. Многие сегодня найти почти невозможно. Конечно, роман Даниэля Дефо «Робинзон Крузо» популярен среди детей и сегодня, но вот замечательной книги моего детства, книги натуралиста Николая Верзилина «По следам Робинзона», я найти сегодня не могу. А так хотелось бы, чтобы мои внуки тоже прочли ее! Я любил ее за то, что там подробно, любовно и точно были описаны окружающие нас растения, рассказывалось, какие из них можно употреблять в пищу, из каких можно сплести веревку, описывались методы ориентирования в лесу без компаса и еще масса всего, что может быть интересно и полезно мальчишке во все времена. Эта книга в школьной библиотеке пользовалась ажиотажным спросом, за ней стояли в очереди, и я был безумно счастлив, когда родители подарили ее мне…
* * *
Сейчас на моем рабочем столе несколько книг. Они не такие старинные, как древнерусские рукописи или старопечатные издания. В общем их называют книгами гражданской печати XVIII века. Гражданская печать — это печать теми литерами, которые были введены в русский обиход в начале XVIII века после реформы алфавита и графики букв, проведенной по инициативе императора Петра Первого. Известно, что Пётр собственноручно правил русскую кириллическую азбуку, заботясь, чтобы и «буквы надели гражданское платье». А после этого хлынул поток книг, предназначенных уже не только для высокообразованной верхушки общества. И это были замечательные книги! Вот отрывки, извлеченные только из двух, но в них, как мне кажется, прекрасно запечатлелся дух времени, дух эпохи. Прикоснитесь к этому духу через книжное слово…
Путешествие около света капитана Кука и жизнь его. Новое издание, с прибавлением подробнаго описания острова Отаити, обозрение всех вообще Американских областей и самых новых известий об островах между Камчаткою и материком Америки, и о нравах, обрядах, жилищах и промыслах обитающих там народов. Изд. П.Б. В Санктпетербурге 1792 года. Печ. и прод. по Невск. Перспективе у Аничковскаго мосту, в доме г. Зубова, по 2 р.
