Лев Колодный - Кто написал «Тихий Дон»? Хроника литературного расследования

В каком отношении к нему была «повесть о Подтелкове и Кривошлыкове», о которой Михаил Шолохов рассказывал читателям в Ростове за много лет до беседы с репортером «Известий»?

Раскроем подшивку газеты «Известия» за 1940 год. В номере от 12 июня напечатан еще один репортаж Исаака Экслера из Вешенской под названием «Как создавался «Тихий Дон»». Этот материал появился в связи с тем, что писатель к тому времени завершил и опубликовал всю эпопею. Газетный репортаж состоит, как и предыдущий, из двух пластов. Первый принадлежит корреспонденту, информация в нем образовывалась из его наблюдений, бесед с близкими писателя, его земляками, она – обобщенная, типизированная. Второй пласт образуется из цитирования ответов самого писателя.

Эти пласты по достоверности неравноценны: в первом, репортерском, порой встречаются неточности, погрешности, в то время как в шолоховском тексте – сообщении из первых рук, первоисточнике, информация более правильная.

В репортерском пласте в публикации от 12 июня есть информация, взятая всеми шолоховедами:

«В 1925 году после выхода в свет «Донских рассказов» двадцатилетний начинающий писатель Михаил Шолохов принимает твердое решение вернуться домой, чтобы писать там большое произведение о Доне. По-видимому, эта мысль зрела давно. Во всяком случае, когда Шолохов озаглавил свою первую книгу «Донские рассказы», он это сделал не случайно.

Уезжая из Москвы на Дон, Шолохов еще сам твердо не знал, во что выльется его затея. Весьма скупой на рассказы, он однажды заявил нам:

– Хотелось написать о народе, среди которого я родился и который я знал.

Шолохов возвращается на Дон в станицу Букановскую. К осени 1925 года он уже начинает работать над новым произведением. Уже было название – «Донщина». Шолохов решил описать роль казачьих дивизий после февраля 1917 года. Он понимал, что перед ним задача трудная.

Будущему исследователю еще предстоит восстановить обстановку, в которой работал писатель в то время. Шолохов не любит вспоминать об этом».

Вот где в газетном материале появляется первый раз упоминание о «Донщине». Репортер относит это название к работе, начатой осенью 1925 года, к описанию событий «после февраля 1917 года».

Еще за три года до этой беседы Михаил Шолохов признавался, что «многое уже забылось, выветрилось из памяти, кажется таким бесконечно далеким».

Название «Донщина», без сомнения, журналист услышал от писателя. Но к чему относилось это название, репортер, по-видимому, не понял, до конца не разобрался, в чем, вероятно, виноват не столько он, сколько тот, кто давал интервью, поскольку многое из того, о чем говорилось тогда, казалось ему «бесконечно далеким», не волновало.

Скорее всего, «Донщина» относится к названию «повести о Подтелкове и Кривошлыкове», не написанной.

Роман с самого начала работы над ним назывался «Тихий Дон». Это мы узнаем, кстати, из тех же репортажей «Известий», когда их автор переходит от собственных наблюдений к цитированию Михаила Шолохова и его жены Марии Петровны.

Да, как в воду глядел Исаак Экслер, когда писал. Он имел возможность видеть не один день автора «Тихого Дона». Был его гостем, спутником в поездках по Дону, заслужив доверие, это позволило ТРИЖДЫ поведать о жизни Шолохова в Вешенской в газете, чего писатель всегда остерегался. Сообщая о жизни писателя в 1925 году, журналист пишет:

«Нам рассказывали об этом периоде следующий эпизод. Шолохов, еще когда жил в станице Букановской, в доме своего тестя, закрывался в комнате и писал. Он выходил с красными воспаленными глазами, словно пьяный.

– Что ты пишешь? – спрашивали у него.

– Роман!

– Роман?! Так-таки целый роман? – шутили над ним.

– Да, целый роман!

– Как же этот роман будет называться?

– «Тихий Дон».

– Что же это за название такое? Роман – и вдруг река.

– Это прекрасное название! – отвечал он убежденно. – И это будет настоящий роман».

Как видим, там, где цитируются слова Марии Петровны Шолоховой, речь идет именно о «Тихом Доне».

Был и другой журналист, с которым Михаил Шолохов не раз беседовал на литературоведческие темы, сообщив много ценного о себе, о том, как создавался «Тихий Дон». Это уже известный нам литературовед и сотрудник «Правды» Исай Лежнев. И здесь повторяется знакомая нам ситуация. Когда автор цитирует – информация точна, значима, когда пишет сам, пытается воссоздать картину работы 1925–1926 годов, нередко ошибается, порой не проясняет, а затушевывает картину.

Вот что говорил писатель, будучи в редакции «Правды»:

«Я начал с описания корниловщины, с нынешнего второго тома «Тихого Дона», и написал изрядные куски. Потом увидел, что начинать надо не с этого, и отложил рукопись. Приступил заново и начал с казачьей старины, с тех лет, что предшествовали Первой мировое войне. Написал три части романа, которые и составляют первый том «Тихого Дона». А когда первый том был закончен, и надо было писать дальше – Петроград, корниловщину, – я вернулся к прежней рукописи и использовал ее для второго тома. Жалко было бросать уже сделанную работу».

Как видим, и здесь Михаил Шолохов не говорит о «Донщине».

О ней, однако, упоминает автор монографии, не ссылаясь при этом на первоисточник. Был им не автор романа, а уже знакомый нам корреспондент «Известий». Вслед за ним Исай Лежнев повторяет: «В Вешенской, куда Шолохов переехал осенью 1926 года, он продолжает работу над первоначальным вариантом романа, который имел предполагаемое название «Донщина». Действие этого романа начиналось с событий, непосредственно предшествовавших Октябрьской революции. Но примерно к концу 1926 года автор перестроил свой прежний план, значительно раздвинув рамки повествования».

Слушая, читая высказывания Шолохова, никто подумать не мог, что сохранилась целиком рукопись не только четвертой части «Тихого Дона», где описывается начало революции, корниловщина. Сохранился о тех же событиях кусок прозы 1925 года, начало начал. Тот самый ручеек, который превратился в широкое полноводное течение «Тихого Дона».

Возможно, что и впредь выходили бы книги, где первоначальный вариант романа называли бы «Донщина». Возможно, что и дальше не было бы ясности: когда и с чего именно начинался роман, кто был его главный герой, если бы не сохранившиеся страницы рукописи, привезенной в Москву Михаилом Шолоховым весной 1929 года.

В папке, где хранится четвертая часть «Тихого Дона», нашел я кусок прозы 1925 года. Сейчас каждый сможет прочесть его сам и увидеть, с чего именно начинался великий роман.

Первая страница текста пронумерована цифрой 11. Чем это можно объяснить? Есть два ответа. Автор, сев за стол с намерением сочинить роман, вначале пронумеровал страницы. Первые десять страниц, возможно, его не удовлетворили. Начал второй раз с одиннадцатой страницы…

Так, мы знаем, он поступал.

Есть и второе объяснение. Михаил Шолохов первые десять страниц мог перенести в другое место романа, а начало написал новое, что он также делал. Все это частности, предисловие. Главнее – сохранившиеся страницы романа.

Над текстом заголовок:

«Тихий Дон»

Роман

Часть первая».

В углу страницы, вверху, Шолохов вставил дату: «1925 год. Осень».

Таким образом, мы получаем документальное подтверждение, что еще той далекой осенью, на 21 году жизни, писатель начал работу над сочинением, которое тогда уже получило название, ставшее единственным, неизменным – «Тихий Дон».

Сохранилось двадцать страниц этой рукописи. В ней действительно, как вспоминал не раз Шолохов, речь идет о событиях, относящихся к лету 1917 года, когда генералы решили поднять мятеж, подавить красный Петроград, ввести туда казачьи полки, сняв их с фронта.

Роман начинался с описания местности:

«Просачиваясь сквозь изжелта-зеленую лохматую листву орешника, солнечные лучи серебряной рябью пятнили землю. В лесу густела прохлада. Крепко и хмельно пахло надвигающейся осенью, листом-падалицей и вянущим острым и тоскливым запахом мертвой травы. За топью, за зеленой непролазью ольшаника, возле шоссе, убегающего к местечку Изволочь, с перебоями работал немецкий пулемет. В промежутках раскатисто громыхали винтовочные залпы».

Во втором абзаце автор называет имя главного героя романа:

«Абрам поглядел на коня, звякнувшего стремем, и снова припал к кусту…».

На второй странице рукописи узнаем его фамилию:

«– А штой-то ты, Ермаков, будто с лица сошел? Должно, зоревал с бабой ноне сладко?».

Абрам Ермаков. Так вот как намеревался назвать Шолохов главного героя. Одним из прототипов Григория Мелехова был донской казак Харлампий Ермаков. Человек незаурядный, сильный, сложной судьбы. Он воевал и в рядах белых, и в Красной Армии, отличившись в боях.

Очевидно, не случайно герой романа первоначально носил фамилию Ермаков. Можно предположить теперь, что знакомство Шолохова и Ермакова состоялось еще до того, как начал он писать «Тихий Дон», то есть до осени 1925 года. Редкое имя Харлампий писатель заменил на столь же редкое в казачьей среде имя – Абрам.