Сергей Кургинян - Содержательное единство 1994-2000

Сергей Кургинян, Вадим Солохин, Мария Подкопаева

Введение

События в Чечне знаменуют собой не больше не меньше, как очередной виток дезинтеграции. Да, речь идет именно об угрозе потери целостности того образования, которое называется Российской Федерацией.

Когда при этом говорят о том, что параллельно с усилением дезинтеграции на российской территории произойдет якобы восстановление в каком-то виде неких союзных структур, то этот ход мысли нельзя назвать иначе, как провокационным. Тот Союз, который якобы возродят на руинах нынешней Российской Федерации, будет уже не государством, а неким жидким киселем, состоящим из недееспособных территорий, нуждающихся в международном патронаже. Следует прямо и со всей определенностью заявить, что любая продуктивная интеграция возможна лишь при сохранении целостности нынешней Российской Федерации, которая и является плацдармом любого восстановительного проекта. Согласитесь, что идея разрушения плацдарма ради восстановления является по меньшей мере странной. На философском языке такая процедура может быть названа воссозданием ущербной формы с полным изъятием содержания.

На языке политическом речь идет о заманивании целого ряда политических сил в крупномасштабную политическую ловушку. В процессе подобного заманивания планируется решить главную задачу – сбросить всю и всяческую государственность и, прежде всего, государственность такого масштаба, который способен удержать внутри себя некие существенные стратегические потенциалы. Имеется в виду:

– достаточно мощная, хотя и очень сильно поврежденная армия, сохраняющая все виды современного оружия, включая ядерное;

– все еще работоспособный, хотя и сильно изувеченный, производственный потенциал, в том числе и сырьевой, топливно-энергетический;

– население, не дающее оснований отнести страну к категории держав, в принципе не могущих претендовать на мировую роль;

– единая территория, все еще остающаяся самой большой в мире;

– пространственный (геополитический и геостратегический) потенциал, связанный с размещением страны в ключевой для мировой политики зоне, и многое другое.

Политическая борьба может и должна идти за овладение этим ресурсом и за его эффективное использование. Она включает в себя множество так называемых политических технологий. Можно обсуждать допустимость тех или иных методов. Но следует категорически и безусловно заявить о том, что есть один абсолютно неприемлемый метод борьбы за политическую власть – деструкция объекта этой борьбы – государства. В противном случае так называемые оппозиционные силы должны найти в себе мужество и на вопрос, согласны ли они ради получения власти и обеспечения крушения ненавистного им режима подписать очередное соглашение типа "Беловежье-2", – ответить "да" со всей твердостью. И тогда с такой же твердостью те силы, которые к этому не готовы, могут заявить свое "нет" тем, для кого в принципе допустим очередной виток дезинтеграции.

Говоря такое "нет", отмежевывающиеся силы вовсе не обязаны говорить "да" режиму. Более того, как будет показано ниже, режим участвует в дезинтеграции и своими абсурдными действиями создает для нее богатейшие предпосылки.

Однако это обстоятельство не должно внушать определенных иллюзий, являющихся по сути своей ничем иным, как политическими мифами и предрассудками.

Миф первый состоит в том, что умные и благородные субъекты ограждают свою невинность от посягательств бесчестного и преступного режима. Как только режим падет, все благородные территории, отпрыгнувшие от московского сатаны, вновь – соберутся и возликуют. На самом деле за отпадением кроются определенные весьма масштабные корыстные интересы и группы, очень далекие от какой бы то ни было невинности, прежде всего политической. Ссылки на непопулярность режима вряд ли уместны. Тем, кого впечатляют подобные ссылки, мы можем привести массу примеров из эпохи 1990-1991 годов, когда распад государства мотивировался коммунистичностью Кремля или негодяйствами Горбачева. Что, кто-нибудь соединился после того, как были сняты подобные лжемотивы?

Миф второй состоит в том, что режим на гребне регионального сепаратизма стремится реализовать свои диктаторские намерения. И это обмусоливалось в 1990-1991 году. Когда Горбачев вел двусмысленную интригу в Закавказье или Прибалтике, многие политические умники шептались о том, что это он укрепляет свое положение на вершине властной пирамиды и готовится к введению ЧП. Помнится, один эксперт тогда пошутил: "Да, Горбачев укрепляет свои позиции на вершине разрушающейся пирамиды". Ныне происходит фактически то же самое.

Эти два основных мифа создают единство кнута и пряника, с помощью которых широкий спектр политических сил заманивается в ловушку.

Кнут: "Не сломает себе шею Борька в Чечне, так начнет ужасающие репрессии против нас! Глядишь, о ужас, нашу Думу, нашу представительную власть гробанет! Партии и газеты закроет! Кровь прольет!"

Пряник: "Это Дудаев против Борьки воюет! Он же сказал, что оппозицию поддержит, что будет другая власть, так он в Москву готов хоть на четвереньках ползти! Он нас любит, он нам поможет, и мы ему, раз он нам!"

Если к мифу-кнуту (миф 2) и мифу-прянику (миф 1) добавить еще и миф 3 – о том, что политические союзы создаются не на стратегической, а на ситуационной основе, и формируются по известному актерскому принципу "против кого мы будем теперь дружить" – то образуется такой мифический треугольник, из которого просто нет выхода.

События в Чечне трагичны. Действия власти, бомбящей мирные города, вербующей наемников, увиливающей от политической ответственности, раздираемой властными междоусобицами, не просто преступны – они еще и бездарны. Порою эта бездарность становится весьма подозрительной. Ниже мы попытаемся разобраться в сути политической драки под кремлевским ковром, о результате которой, как сказал один мудрый английский политик, можно только догадываться по выкидываемым трупам. Однако перед этим разбором нам хотелось бы призвать все политические силы к соотнесению своих шагов с основной угрозой, угрозой номер один – угрозой потери остатков государственной целостности.

Нельзя совмещать в своем сознании лица и политические курсы с идеей государственной целостности. Лица приходят и уходят. Курсы, которыми ведут государственный корабль, меняются. Но ни один ответственный политик, борясь за штурвал политического корабля, не станет ломать его мачты, пробивать борта ниже ватерлинии и взрывать топку. Он не станет делать этого и из высоких соображений, ибо он политик постольку, поскольку любит пассажиров данного корабля и хочет привести их в светлую гавань. Он не станет делать этого и из соображений прагматических, ибо ему нужен корабль, а не груда его обломков.

Завершая вводную часть данного доклада, мы хотели бы попросить собравшихся учитывать и соблюдать еще и следующие принципы:

1. Принцип информационной достаточности. Нельзя делать выводы по столь серьезному вопросу без системного полного анализа. Нельзя рваться к практическим решениям, не поняв хотя бы в общих чертах сути событий. Нельзя лечить болезнь, не обследовав конкретного больного и не поставив диагноз. У врачей есть клятва Гиппократа. А у политиков? Есть ли у них хотя бы обязанность разбираться до принятия решений, а не рубить сплеча?

Много говорилось о том, что в Афганистане стали разбираться и заниматься анализом объекта уже после того, как наломали огромное количество дров. А теперь? Ведь Чечня – объект весьма специфический! И не зная его структуры, свойств, не зная сути дела и расстановки сил, можно даже не просто наломать дров, а сломать хребет всей российской политике на многие годы. Понимая нетерпение собравшихся, мы просим их заслушать все аспекты многосторонней чеченской проблемы и лишь после этого делать выводы. Со своей стороны, мы постараемся представить вам системную, объективную информацию.

2. Второй принцип, на котором мы настаиваем, – это избегание черно-белых изображений. В чеченской трагедии нет Яго и Дездемоны. В ней есть матерые, достаточно холодно и расчетливо действующие политические субъекты. У этих субъектов есть цели. Эти цели, естественно, не лежат на поверхности. Анализируя цели, мы не хотим ни прославлять, ни проклинать кого-либо. В политике нет места для детских сказок. Их избегание, оно и только оно, поможет поставить верный диагноз и спасти главное.

3. Третий принцип – это единство гуманности и профессионализма. Простые люди, страдающие из-за распрей и склок власть имущих, всегда должны заботить нас больше, чем все эти распри. Человеческое горе всегда во главе угла. Однако, памятуя о том, как истерики вокруг хамства, цинизма, бандитизма, бездарности, проявляемой властью, становились инструментом привода к власти новых сил, наделенных теми же качествами, но в превосходной степени, – будем проявлять хладнокровие и сдержанность, проявлять их даже там, где человеческое чувство требует выплеска. Будем действовать так ради людей, ради огромного количества заложников принимаемых политиками решений, заложников, имя которым – народы России.