Берия был переведен в штаб Московского военного округа, где следствие по его делу проводил Генеральный прокурор Р.А.Руденко. В ходе следствия Берия ни в чем себя виновным не признавал, соглашался с выдвинутыми против него обвинениями только под тяжестью улик. Следствие длилось полгода. Вместе с Берией по делу проходили его ближайшие сподручные: В.Деканозов, В.Меркулов, Б.Кабулов, С.Гоглидзе, Л.Владзимирский, П.Мешик.
В это время Берия дважды обращался к Маленкову с записками, но они попадали к Хрущеву. Берия не желал слушать обвинительного заключения под тем предлогом, что его арестовали случайные люди, и он настаивал, чтобы его выслушали члены Президиума ЦК КПСС. Это послужило причиной применения против него Генеральным прокурором Руденко строгих санкций, после чего Берия вынужден был выслушать обвинение.
Суд над Берией состоялся с 18 по 23 декабря 1953 года и проходил при закрытых дверях в штабе Московского военного округа. Председателем Специального судебного присутствия Президиума Верховного Совета СССР был Маршал Советского Союза И.С.Конев, государственным обвинителем — Генеральный прокурор СССР Р.А.Руденко. Бросается в глаза, что арест, следствие и судебный процесс над Берией осуществляли в основном люди украинской национальности или долгие годы работавшие с Хрущевым.
Берия и его сподручные были приговорены к расстрелу. Приговор над Берией был приведен в исполнение в бункере штаба МВО, где и проходил суд. С него сняли гимнастерку, скрутили ему руки и привязали к крюку. Главный обвинитель Руденко зачитал приговор. Не дав сказать Берии ни единого слова, генерал Батицкий расстрелял его из немецкого “парабеллума” в присутствии маршала И.С.Конева и арестовавших его военных. В то же время на Лубянке были расстреляны шесть других сподвижников Берии.
Спустя некоторое время с материалами следствия, обвинения и приговора знакомили коммунистов в первичных парторганизациях. Все единогласно поддержали и одобрили решение советского руководства об аресте Берии и суде над ним как над врагом народа. Однако при этом многие заметили, что в материалах резко выделялись моменты, связанные с насилованием и половыми сношениями Берии с женщинами и слишком слабо выглядела его работа на английскую разведку. Даже по “ленинградскому делу” Берия стоял в тени, по-видимому умно переложив в свое время всю ответственность на тогдашнего министра госбезопасности Абакумова. Чувствовалось, что у следствия не было против него достаточных улик в государственных преступлениях, а больше подчеркивалась аморальная сторона его поведения. Приводились списки женщин, которых Берия насиловал, описывались методы и средства, которые он применял для этих целей. Многие коммунисты, хотя и питали ненависть к Берии, все же в то время делали вывод, что арест, следствие и суд над ним были поспешными, не принесли нужных результатов, так как были доверены неопытным в этих делах людям.
Но дело было сделано, и остается сожалеть, что Берия унес с собой очень многие данные о событиях 30-50-х годов, факты, которые могли бы пролить свет на смерть Сталина и действительное положение тогда в высшем эшелоне советского руководства.
Высказанная мысль о положении в руководстве партии и страны не случайна. Дело в том, что скоропостижная смерть Сталина, который раньше ничем не болел и чувствовал себя перед этим достаточно сносно, породила разные кривотолки. Одной из версий смерти Сталина было преднамеренное убийство.
Сталин, находясь длительное время во главе КПСС и Советского правительства, являлся всегда объектом покушения на него со стороны троцкистов, репрессированных, агентуры немецко-фашистского гестапо и абвера, разведок иностранных государств и наконец сионизма. Предполагать, что этот гнусный акт совершил кто-то из ближайшего его окружения, было бы нелогично, но и в то же время не лишено повода для определенного размышления. На это наталкивают многочисленные заявления сына Сталина Василия, которые он начал делать сразу же после смерти отца.
Естественно, тогда встает вопрос: “Кто же убил Сталина?”
Маленков не мог пойти на такой шаг, ибо не обладал для этого необходимыми качествами. Булганин был такого же склада характера, что и Маленков. Молотов, Микоян, Каганович были далеки в то время от Сталина и никогда не решились бы совершить что-либо против него. Остаются два человека из числа ближайшего окружения Сталина — это Берия и Хрущев. Остальные члены и кандидаты в члены Президиума являлись новыми людьми и не входили в орбиту доверенных лиц вождя.
В своих мемуарах Хрущев утверждал, что “единственным человеком, который был заинтересован в смерти Сталина, — был Лаврентий Берия. Несмотря на то что он не был непосредственным в то время руководителем МПБ и МВД, он по-прежнему контролировал окружение Сталина ... Знал всех чекистов. Они стремились снискать его расположение, и ему было легко использовать этих людей в своих целях”[97].
Далее Хрущев пишет: “Как только Сталин умер, Берия засиял. Он словно переродился и помолодел. Тело Сталина еще в гроб не положили, а он уже стал, громко говоря, отмечать свою победу. Берия был уверен, что момент, который он так долго ждал, наконец наступил. Никакая сила в мире не могла теперь его сдержать, ничто не могло ему помешать достичь своей цели”[98].
Хрущев затем как бы замечает: “ ... я уже чувствовал, что Берия теперь возьмется за всех нас и это может стать началом конца. Я уже давно знал, что никакой он не коммунист ... Он был палачом и убийцей”[99].
Этим заявлением Хрущева можно было бы поверить, если бы это нашло подтверждение в ходе следствия по делу Берии и в вынесенном ему обвинительном приговоре. Остается непонятным, почему не привлек внимания следствия такой факт, как непосредственная ответственность Берии за личную безопасность Сталина.
По-видимому, не это было главным в расследовании дела Берии. Да и трудно поверить, чтобы человек, в первую очередь отвечавший перед партией и государством за жизнь Сталина, за деятельность своих подчиненных, охранявших Сталина, мог сам решиться на акт вандализма в отношении Сталина. Он боялся Сталина и был обязан ему в своем высоком положении. Без Сталина Берия был бы ничто. Это хорошо сознавал Берия еще и потому, что видел презренное отношение к себе других высоких советских руководителей, а возможно, и располагал достоверными данными об их сговоре против Сталина.
Последнее как раз и наводит на мысль о том, что Берия знал об истинных исполнителях акции против Сталина, в связи с чем его и ближайшее его окружение в органах госбезопасности первыми и в ускоренном порядке убрали. За ними постепенно отдалили и ввергли в опалу его друга Маленкова.
Непродолжительной была жизнь и Василия Сталина. 28 апреля 1953 года после очередной попойки с иностранцами, он был арестован и осужден за разбазаривание государственных средств, превышение своих служебных прав при жизни отца. Мало того, как утверждает в своих мемуарах его сестра С.Аллилуева, “обнаружились и интриги на весьма высоком уровне”[100]. В результате он был осужден на 8 лет тюремного заключения.
Даже в тюремных условиях, продолжает Светлана, Василий не мог успокоиться и считал, что их отца убили. В тюрьме он заболел, и его поместили в госпиталь, где его стали посещать “друзья” — спортсмены, неизвестные грузины, и он спился окончательно. Тогда его отправили во Владимирскую тюрьму, где он пробыл до 1960 года. Освободили Василия досрочно, и якобы в этом сыграл определенную роль Н.С.Хрущев. Несколько оправившись, Василий вновь запил с грузинами, пропадал в ресторане “Арагви” и “опять почувствовал себя наследником, принцем”[101]. Его снова посадили, но уже в Лефортовскую тюрьму, чтобы отсидеть до конца данный ему срок заключения. Когда его освободили, то определили условия, что он может жить всюду, кроме Москвы и Грузии. Василий поселился в Казани, где в марте 1962 года умер в возрасте 41 года.
Недолго прожила в Москве и дочь Сталина — Светлана. Она нашла повод выехать в Индию, а оттуда — в США, бросив в Союзе сына и дочь. Ее поступок был расценен как предательство по отношению к отцу и детям. Однако Светлана нигде не говорит о причинах совершенного ею такого шага. Можно предположить, что на это у нее были веские основания. В США она вышла замуж, но вскоре разошлась, родив дочь. Она вернулась затем в Советский Союз с дочерью, жила в Тбилиси, но вновь вынуждена была уехать в Соединенные Штаты Америки, а затем переехать в Англию.
Однако остается открытым вопрос, кто же все-таки решился на такой рискованный шаг, как покушение на жизнь первого в Советском Союзе человека, стоявшего первым в тройке оставшихся к тому времени в живых гигантов мирового значения? Этот вопрос задавался многими после смерти Сталина, но не находил ответа. Тень падала и на Хрущева, и этому доводу способствовали существенные факторы.
