и Сирии – первый раз после разгрома их мятежа в городе Хама в 1982 году. Правда, к началу 2016 года волна сошла на нет. «Братья-мусульмане» потеряли Тунис и Египет (последний в пользу военных), не смогли стать ведущей политической силой в Сирии, а в Ливии были поставлены на грань выживания в столкновениях с салафитскими группировками и светскими частями генерала Х. Хафтара. В Йемене оппозиционный союз племён распался. В конечном счёте «Братьям» пришлось опираться исключительно на Катар и Турцию, да и те одновременно поставили на «Исламское государство».
Примером возникновения самовоспроизводящейся системы организации джихада служит современный Пакистан. Лавинообразное расширение системы религиозного образования в этой стране и провал её реформы, инициированной в 2001 году президентом Первезом Мушаррафом, стали победой религиозных экстремистов. Лишь 507 из более чем 15 тысяч пакистанских медресе, зарегистрированных Федеральным ведомством религиозного образования, вместо восьми тысяч запланированных, приняли участие в реформе. Что, говоря простым русским языком, означает её полный провал и несостоятельность пакистанского государства в попытке установить контроль над исламистскими радикалами. Катастрофичность ситуации подчёркивает неразбериха в учёте, проводимом государственными ведомствами и общественными организациями. Всепакистанская Ассоциация теологических семинарий включает более 20 тысяч медресе, не считая пяти тысяч незарегистрированных, но, по данным Федерального министерства по делам религий, государственную регистрацию получили менее 10 тысяч.
Формально после терактов в Лондоне в июле 2005 года, где прослеживался пакистанский след, все медресе, не прошедшие государственной аудиторской проверки до 31 декабря 2005 года, подлежали закрытию, а студенты-иностранцы – депортации. Фактически этот указ был проигнорирован в масштабах всей страны. Речь идёт о почти трёх миллионах учащихся и десятках тысяч преподавателей, причём более двух с половиной миллионов студентов принадлежат к 12 с половиной тысячам ортодоксальных медресе неосалафитского типа движений «Деобанди» и «Ахл-и-Хадис», выступающих за создание государства исключительно на принципах «очищенного» ислама. Их представляют такие группировки, как «Лашкар-е-Тайба», «Хизбут-Тахрир», «Джайеш-и Мухаммад», «Харакат-уль Муджахидин», Сипайи-Сахаба Пакистан» и военизированная «Лашкар-е-Джангви», действующая в Панджабе, из 35 округов которого активность экстремистов растет по меньшей мере в 26.
Влияние радикалов, которые в 80-е годы ХХ столетия были сильны лишь в Северо-Западной пограничной провинции и Кашмире, сегодня распространилось по всему Пакистану. Борьба за систему религиозного образования – часть их противостояния с властями. Символом её стали события в столице: штурм армией в июле 2007 года Красной мечети, студенты и преподаватели которой потребовали введения в стране шариатского правления, и двойной теракт боевиков-смертников в октябре 2009-го в Международном исламском университете. Последующие события, включая теракты в школах для детей военных и серия волнений и демонстраций радикалов в столице Пакистана в 2010-х годах продолжили эту традицию.
Подготовка смертников в Пакистане поставлена на поток. В учебных лагерях на территории Северного и Южного Вазиристана, в агентствах Оракзай, Баджаур и Моманд нередки европейцы пакистанского происхождения, приехавшие на историческую родину в качестве студентов. Часть их изначально придерживалась радикальных взглядов, другие приобрели их во время учёбы. Именно смертник провёл резонансный теракт против христиан на пасху 2016 года в Панджабе.
Примерно в 20 % пакистанских медресе, контролируемых радикальными исламистами, помимо религиозных предметов преподаётся военное дело, изготовление и использование взрывных устройств. Многие выпускники, в том числе принадлежащие к обеспеченным и образованным слоям общества, участвуют в джихаде на территории Афганистана или Ирака. Значительная часть их возвращается в страны, откуда они приехали, формируя там террористические сети, состоящие из самостоятельно действующих одиночек. Такие всё чаще встречающиеся «спящие кроты» с подлинными документами страны проживания ничем не отличаются от соседей, не поддерживают связь с единомышленниками, не получают финансирования извне, принимают решения о проведении теракта на произвольно выбранном ими объекте вне какой-либо системы. Они представляют значительно большую угрозу, чем организованные террористические ячейки. Теракты, которые они готовят, могут быть предотвращены лишь непосредственно перед совершением, иногда случайно. Как и произошло в случае с неудавшимся взрывом автомобиля на Таймс-сквере, который пытался организовать живущий в США сын вице-маршала пакистанских военно-воздушных сил Файсал Шахзад.
Исламские радикалы широко представлены в британских университетских кампусах, к их числу принадлежат многие из сотен тысяч пакистанцев, въехавших в Великобританию для получения образования в 2000-х годах. 52 человека стали жертвами взрывов в Лондоне в июле 2005 года, организованных четырьмя выходцами из Пакистана. Взрыв кафе в Тель-Авиве, организованный студентами Лондонского королевского колледжа Омаром Шарифом и Азифом Ханифом, – самый известный теракт за пределами Соединённого Королевства, организованный пакистанцами с британскими паспортами. География экспорта из Пакистана террористов-смертников, разделяющих идеологию «Аль-Каиды», чрезвычайно широка. Она включает Афганистан, Индию, Центральную Азию, Африку, арабские страны, Канаду, США, Великобританию, ряд других стран и регионов, в том числе Россию, на территории которой готовится действовать созданная в Северном Вазиристане группировка «Джамаат Булгар», состоящая из выходцев из Башкирии, Поволжья, Татарстана и автономий Северного Кавказа.
Ветераны 55-й интернациональной – «арабской» бригады «Аль-Каиды» тренируют будущих террористов в более чем 160 лагерях, созданных этим движением и талибами в «зоне племён» на афгано-пакистанской границе. Ряд баз там принадлежит «Чёрной гвардии» – элите «Аль-Каиды». Поддержку каидистам в этом районе Пакистана оказывает «Лашкар-е-Тайба» – «Ополчение правоверных». Этнические пакистанцы, американец Д. Колеман и канадец Т. Рана, готовились к терактам против США и Израиля на пакистанских базах этой организации. Одним из её основателей был А. Азам – «духовный отец» Усамы бен Ладена и других «арабских афганцев», инициатор создания «Бюро по обслуживанию моджахедов» – «Мактаб аль-Хидмат», предтечи «Аль-Каиды».
Именно «Лашкар-е-Тайба», операции которой охватывают Синд, Кашмир и Северо-Западную провинцию, организовала в ноябре 2008-го теракт в Мумбае, в результате которого погибло 180 человек, включая 28 иностранцев. Арестованный по этому делу лидер организации Хафиз Мухаммад Саед был освобождён в июне 2009 года Высшим судом Панджаба, что вызвало острый кризис в пакистано-индийских отношениях. Пресса открыто указывала на роль, которую сыграл в принятии этого решения экс-глава Верховного суда Пакистана судья Догар, находящийся в конфликте с амбициозным действующим главным судьёй страны Ифтихаром Мухаммадом Чоудхри.
Особое место среди военизированных исламистских группировок Пакистана занимают талибы, насчитывающие в своих рядах не менее 15 тысяч боевиков. 2009 год был отмечен созданием Панджабо-пуштунского альянса талибов на базе консолидации Движения талибов Пакистана – пуштунов и «Панджабских талибов» – панджабцев, воевавших в Афганистане в составе пакистанской военизированной группировки «Харкат-уль Джихад-уль Ислами». Истоки объединения восходят к подавлению армией в 2007 году беспорядков в исламабадской Красной мечети, после которого более пяти тысяч учащихся панджабских медресе скрылись в Южном и Северном Вазиристане, на территории, подконтрольной пакистанским талибам.
Активизация террористической деятельности талибов, каидистов и близкой к ним группировки «Хаккани» вызвала действия американцев и пакистанской армии, следствием которых стала смена на протяжении полугода трёх лидеров пакистанских талибов: уничтоженных БПЛА
