Так как обвинения были основаны на газетных статьях, то организаторы суда решили обвинить Малинина в превышении служебных полномочий. Наливайко сказал, что в своих показаниях «особое внимание уделил неопытности резидента [Малинина], позволившего себе такие встречи, несмотря на намерение суда обвинить его в политической близорукости, граничащей с преступлением». Тем не менее в сообщении о суде сказано: «Нет оснований для пересмотра приговора в деле товарища Малинина». Он был понижен в звании до полковника[1028].
Советская версия первой встречи Белла и Малинина, благодаря услужливости Грея и его жены, как будто совпадает с американской версией. Однако ясно, что Советы или не знали о последовавших затем встречах Малинина с послами Мерфи и Риддлбергером и другими сотрудниками БОБ, или не хотели, чтобы о них узнали другие. В отчете о суде тем не менее контакт Малинина с Мерфи был главным пунктом обвинения[1029]. «Неуказанный свидетель» в архивном донесении — советский сотрудник, который сопровождал Малинина на первый обед к Грею и возвратился вместе с ним в Восточный Берлин, — очевидно, Наливайко. Дело Малинина было не последним столкновением Наливайко с ЦРУ. Через несколько лет его отношения с Греем завершатся известным инцидентом в кафе «Гартенбау» в Вене.
Приложение 4. МГБ В ВОСТОЧНОЙ ГЕРМАНИИ
В докладе, направленном начальником МГБ в Германии Николаем Ковальчуком министру государственной безопасности Виктору Абакумову, сказано, что 549 человек были арестованы за шпионаж в первой половине 1948 года в Германии. Из них 341 — американские агенты, 121 — британские, 31 — французские и 6 — «из других служб». В первом квартале года были арестованы 211 человек и 338 — во втором квартале[1030].
Преобладание «американских» агентов в этом докладе может быть неправильно понято. Например, по делу с кодовым названием «Нить» оперативный отдел МГБ в Тюрингии доложил 20 июля 1948 года об аресте 88 шпионов. Выявленная советскими сотрудниками «подпольная организация» была создана немцами по заданию американской разведки. Известная как «Всегда готовы» (Immer Bereit Sein), она занималась сбором военной информации в советской зоне. Ее центр находился во Франкфурте-на-Майне, а членами были бывшие немецкие офицеры. Как сообщает архив СВР, лидером организации в Восточной Германии был Вальтер Каммер, бывший офицер вермахта, известный своим подчиненным как «номер 94»[1031].
Американская разведка узнала об этом после того, как на Запад бежал переводчик советского оперотдела в Тюрингии: ранее он был перемещенным лицом и привезен в Германию из Советского Союза во время войны. Подобно многим другим, его принудили работать переводчиком для МГБ, а потом включили в список для отправки домой, где его, как он думал, — и не безосновательно — ждали лагерь или ссылка. Он сообщил, что два члена организации «Всегда готовы» попытались завербовать какого-то человека из Айзенаха, однако тот доложил об этой попытке в оперативный отдел МГБ, и вербовщики были арестованы. Результатом продолжительных допросов стал список из двадцати пяти членов организации в Тюрингии. В 3.00 утра 23 июня 1948 года МГБ начало аресты. Все признали свою вину, а кое-кто назвал бывшего немецкого армейского капитана Вальтера Каммера как руководителя и еще одного офицера как его заместителя. Когда приехали арестовывать Каммера, его не оказалось дома. Но его заместителю повезло меньше. У него был найден портфель, принадлежавший Каммеру, со списком фамилий и адресов агентов по всей советской зоне. В результате были арестованы 123 человека. Дополнительные сорок арестов планировались на 18 и 19 июля. По признаниям арестованных, включая заместителя Каммера, организация «Всегда готовы» создавалась, финансировалась и подчинялась американской разведке во Франкфурте-на-Майне. Насколько им было известно, немецким руководителем группы был бывший маршал Гейнц Гудериан[1032].
Дело это достигло таких масштабов, что личный представитель Ковальчука, начальника германского аппарата МГБ, и три представителя московского МГБ были направлены в оперативный сектор в Тюрингии для оказания помощи. 18 июля 1948 года жена одного из арестованных пришла в американский сектор в Берлине и рассказала о происшедшем. Ее информация вместе со сведениями об остатках дела была немедленно передана берлинским отделом S-2 заместителю директора по разведке Европейского командования с припиской, что берлинский отдел S-2 не в состоянии организовать требуемую поддержку таким операциям[1033]. Директор в свою очередь передал дело соответствующему отделу американской армии в Германии[1034]. Эта операция на самом деле осуществлялась при поддержке организации Гелена, в свою очередь финансируемой армией США. Позднее организацию Гелена ЦРУ взяло под свой контроль[1035].
Операции западных военных разведок не были ни замысловатыми, ни рассчитанными на высокопоставленные круги. Они предпринимались, чтобы как-то компенсировать почти полное отсутствие информации американской и английской разведок о советских войсках. Советская контрразведка руководствовалась специальным директивам из Москвы. Советы противостояли «империалистическим разведкам», предпринимая всякого рода «оперативные игры» с агентами-двойниками, что позволяло агентам госбезопасности проникнуть в американскую и английскую разведывательные службы[1036]. Однако, насколько было известно БОБ, Советы не особенно утруждали себя сложными играми с агентами-двойниками, изначально известными как американские агенты. Контакт с американским или немецким руководителями поддерживался только до момента, когда вся сеть уже была выявлена.
Следует указать, что контрразведка МГБ называла всю деятельность против власти Советов и СЕПГ «происками западных разведок». Более того, отдельные люди или группы людей, противостоявшие режиму, назывались «террористами». МГБ считало, что после разгрома подпольной нацистской организации Вервольф и ареста многих ее членов нацисты принялись создавать новые подпольные диверсионно-террористические организации. Руководителями большей частью были бывшие члены Гитлерюгенда — нацистской молодежной организации. Они вербовали сторонников, распространяя слухи о войне между Советским Союзом и «англо-американским блоком». Одна такая группа, которая названа в документах МГБ «Эдельвейскими пиратами» (Edelweis Pirateri), как сообщалось, ставила перед собой следующие задачи:
организацию террористических актов против советской армии, советских сотрудников и активистов СЕПГ и других «демократических организаций»;
проведение диверсий на промышленных предприятиях, в особенности на тех, продукция которых идет в счет военных репараций;
дезорганизацию работы СВА путем возбуждения антисоветских настроений у населения Германии;
распространение профашистской пропаганды, направленной против политики СЕПГ;
подготовку вооруженных групп для борьбы с советской армией в случае войны между Советским Союзом и англо-американским блоком[1037].
Мы не обнаружили документы об операциях американской разведки с участием «Эдельвейских пиратов». Очевидно, что изначально это были молодежные антинацистские банды, противопоставлявшие себя Гитлерюгенду и его попыткам идеологически унифицировать немецких подростков. Однако в результате расследования МГБ сообщалось, что некоторые из этих групп были созданы англо-американской разведкой и направлены в советскую зону. Между 1 октября 1946 года и 15 февраля 1947 года агенты МГБ ликвидировали четырнадцать таких групп и арестовали шестьдесят их членов[1038].
Преследование «Эдельвейских пиратов» — всего лишь один пример бдительности руководителей МГБ по отношению к оппозиции в Восточной Германии. Так как никто в МГБ ГДР не мог возразить против советской политики, то любое сопротивление немецкого населения воспринималось как свидетельство саботажа по заданию Запада. Например, Ковальчук сообщил министру Абакумову 28 января 1947 года, что, по донесению агента оперативного сектора в Бранденбурге, «Союз балтийских немцев» «был создан в британской зоне с санкции британских оккупационных властей. Союз вел учет всех немцев, которые бежали из Прибалтийских республик, и пытался им помочь в эмигрантской жизни. В докладе МГБ отмечалось, что «нелегальный комитет» этой группы находился и в советской зоне[1039].
Еще более пристально Советы следили за попытками силезских беженцев восстановить восточную границу Германии. 21 декабря 1946 года Ковальчук доложил, что агитация усилилась после того, как государственный секретарь Джеймс Бернс в своей речи в Штутгарте подчеркнул, что восточные территории Германии, оккупированные СССР и Польшей, не могут считаться таковыми до заключения мирного договора. По сообщению агента оперативного сектора берлинского аппарата МГБ группа лиц под руководством бывшего посла Германии в Советском Союзе Рудольфа На-дольный, собирает подписи силезских беженцев под петицией о пересмотре Потсдамских соглашений в этой части[1040]. 31 марта 1947 года Ковальчук доложил об усилении пропаганды, призывающей силезских немцев объединиться и подать петицию в союзный контрольный совет с требованием восстановления Германии в границах 1937 года. Ковальчук заявлял, что участие в этом Христианско-демократической партии направлялось и субсидировалось англо-американскими державами[1041].
