Ни по вопросу о Западной Германии, ни по отношениям между ФРГ и ГДР, ни по другим проблемам мы не могли уловить чего-либо нового, что не излагалось бы нам ранее. Негативное отношение к ГДР и невозможность признания ее Западом как суверенного государства, отрицательное отношение к советским предложениям по вопросам разоружения — все это наш собеседник повторил.
Несколько по-иному выглядело в изложении Дугласа-Хьюма мнение Англии по вопросам торговли и некоторым другим аспектам двусторонних отношений между Великобританией и Советским Союзом. Дуглас-Хьюм не преминул бросить камень в огород лейбористов. Он заявил:
— Консервативное правительство не только не будет сдерживать развитие двусторонних отношений в торговле, в области культурных связей, но, наоборот, готово пойти дальше, чем хвастливые лейбористы. Пусть представители наших ведомств встретятся хоть сейчас для обсуждения всех этих вопросов. Я готов с английского конца дать все необходимые указания.
У нас сложилось определенное впечатление, что Дуглас-Хьюм хотел отдавать предпочтение вопросам двусторонних отношений. Кое-что в тот период Англия в этом отношении сделала, хотя неустойчивость в области двусторонних связей и при консерваторах, и при лейбористах, в том числе и сегодня, может конкурировать лишь с неустойчивостью погоды на британских островах.
С Дугласом-Хьюмом происходили метаморфозы. Он унаследовал титул графа Хьюма, долгое время был членом палаты лордов, затем отказался от титула лорда. Его избрали в палату общин, где он заседал одиннадцать лет, но с 1974 года он вновь стал лордом и соответственно членом той палаты, где находился ранее.
О Дугласе-Хьюме у меня сохранились живые воспоминания. По данным истории, его род принадлежал к старым, сочувствовавшим тем, кто стоял в свое время за Марию Стюарт. Детальной, а тем более точной информации, насколько активно его предки помогали обреченной Марии, сохранилось мало. Но, как говорят, шотландская кровь в жилах Стюартов еще долго давала о себе знать после того, как голова Марии упала с эшафота.
Может быть, от своих близких Дуглас-Хьюм и слышал комплименты в адрес его далеких предков, но мне ни разу не приходилось быть свидетелем того, чтобы он делал какие-либо экскурсы в прошлое.
Человек он по натуре не жесткий. Говорить нечто резкое в беседе с иностранцем ему не свойственно. Но тут необходимо сделать одну оговорку.
Если речь заходит о политике, то его собеседник через определенное время может услышать такое, что не вполне гармонирует с умеренной манерой произносить слова и фразы. Переступая с ноги на ногу, если беседа ведется стоя, он обязательно будет излагать свои мысли, не останавливаясь до тех пор, пока не выскажет все, что имеет в виду. А если рядом с ним находится сочувствующий, то он обязательно даст понять, что ждет, а не может ли тот его поддержать. Не раз я был свидетелем подобных сцен.
Но надо отдать должное, — когда он понимает, что собеседник решил с той же настойчивостью высказать свою точку зрения по данному предмету, то покорно делает передышку, внимательно слушает, временами кажется, что даже кое-чему сочувствует. На самом деле он ожидает продолжения турнира.
В случае если разговор происходит за столом во время, скажем, обеда, то лорд Хьюм, не стесняясь, высказывает свои взгляды, и разговор имеет то же течение, с поворотами и изгибами. И ему совершенно не важно, слушает ли его кто-нибудь из соседей по столу.
Скажу прямо, мне, как и другим советским представителям, нравилась такая манера бесед. Очень часто они посвящались крупным вопросам политики. Бывало и так, что обеды устраивались именно для того, чтобы поговорить по таким вопросам и поспорить. Скажем, по вопросам ядерного оружия, контроля за его производством и размещением или сокращения вооруженных сил государств.
Кстати, представители английской дипломатической службы, с которыми мне приходилось множество раз общаться, — это люди, хорошо подготовленные и по существу вопросов, и в части приемов ведения дискуссий по ним.
Мы и англичане без затруднений понимали друг друга. Случалось, задавал я себе вопрос:
— Все ли сказано, что хотел сказать собеседник в данный момент, или он держит еще что-либо в резерве?
Тут уж помогала интуиция. Бывало, однако, и так, что тема, затронутая сегодня, становилась предметом переговоров на два или на три дня. В этом случае имело место соревнование, во многом похожее на то, которое происходит на беговой дорожке у спортсменов.
Каких-то прорывов, тем более блестящих, при наших встречах с Дугласом-Хьюмом не было. Тем не менее некоторые продвижения имели место и тогда, когда он возглавлял министерство иностранных дел, и тогда, когда стоял во главе английского правительства.
Дуглас-Хьюм не прочь был создать даже непринужденную обстановку на встречах, особенно когда беседы бывали в Лондоне. Но надо отдать ему должное, — он хорошо нас понимал, а мы — его, впрочем, как и тех, кто составлял его окружение. Беседы в политическом отношении были корректными. Неизменно превалировал серьезный тон. И хотя нельзя сказать, что по основным направлениям политики имели место существенные продвижения, тем не менее все же оставался какой-то след, облегчавший последующие встречи.
Возвращаясь к преемнику Гейтскелла на посту лидера лейбористской партии — Вильсону, хочу сказать, что он на протяжении длительного периода занимал видное место в политической жизни Англии и оставил значительный след в истории этой страны. Еще в первом послевоенном правительстве лейбористов Вильсон стал министром торговли. Правда, в 1951 году он вместе с лидером «левых» лейбористов Бивеном вышел из состава правительства Эттли в знак протеста против сокращения расходов на социальные нужды.
В 1964–1970 гг. Вильсон стоял во главе правительства лейбористов, вновь пришедших — после тринадцатилетнего перерыва — к власти. Деятельность этого правительства в области внутренней политики состояла в проведении известных реформ в экономической и социальной жизни, заигрывании с профсоюзами и призывах к широкому сотрудничеству с крупнейшими монополиями. В области внешней политики оно выступало за активное участие Англии в НАТО и сотрудничество с США по ряду важных международных вопросов (Вьетнам, Ближний Восток, европейская безопасность, разоружение и других).
Что касается подхода правительства Вильсона к советско-английским отношениям, то он характеризовался непоследовательностью. Поначалу наблюдался некоторый прогресс в сфере экономических и культурных связей, а также в развитии политических контактов. Движение в этом направлении затормозилось. А потом английская сторона включилась в развернутую на Западе антисоветскую кампанию в связи с провалом в 1968 году контрреволюционных замыслов империалистических кругов в отношении Чехословакии и, по сути, блокировала все связи с Советским Союзом.
Растущее недовольство политикой лейбористов обернулось для них поражением на парламентских выборах 1970 года. В течение четырех последующих лет лейбористская партия вынуждена была довольствоваться положением оппозиционной партии.
Во второй раз Вильсон стал премьер-министром Великобритании в 1974 году. В феврале следующего года он прибыл с визитом в Советский Союз. Состоявшиеся тогда советско-английские переговоры на высшем уровне имели важное значение для налаживания взаимовыгодного сотрудничества, развития отношений между СССР и Англией. Они закончились подписанием советско-английского протокола о консультациях, в котором предусматривалось углубление политических консультаций по международным проблемам, а также по вопросам двусторонних отношений. Помимо того, состоялось подписание совместной декларации о нераспространении ядерного оружия и двух долгосрочных программ — о развитии экономического и промышленного сотрудничества и о сотрудничестве в области науки и техники.
В советско-английском заявлении по итогам этой встречи на высшем уровне стороны подтвердили свое намерение содействовать распространению разрядки на все районы мира.
В марте 1976 года я прибыл с официальным визитом в Лондон, где имел встречи с Вильсоном и тогдашним министром иностранных дел Каллагэном. С удовлетворением был отмечен прогресс в осуществлении московских договоренностей. Мною от имени Советского Союза подчеркивалось, что наша страна неуклонно выступает за продвижение вперед отношений с Великобританией.
С Вильсоном я встречался и раньше, в частности во время визита в Англию в марте 1965 года. Тогда шел первый период его пребывания на посту премьер-министра. Встреча в 1976 году была моей последней встречей с ним. К тому времени уже не составлял секрета тот факт, что он принял решение уйти вскоре в отставку с постов премьер-министра и лидера лейбористской партии. Бразды правления передавались Каллагэну.
