Нынешние же властьпредержащие и властьимущие в центре и на местах, связанные прямо и косвенно с алкогольной и наркомафиями, просто не способны, да и не хотят радикально отрезвлять народ и ликвидировать алкогольную угрозу. Они могут только болтать на общие темы, произносить правильные лозунги с умным видом и принимать показательные «дежурно-косметические» полумеры типа временных ограничений на продажу крепкого алкоголя, повышения цен на него, запрета на торговлю пивом в ларьках, что неизбежно усилит самогоноварение и шинкарство. Такая невнятная, непоследовательная и безграмотная политика будет только способствовать дальнейшему спаиванию народа.
В газете «Газета» (русскоязычная версия английской «Дейли Телеграф» - «Санди Телеграф») была 11-13 декабря 2009 г. опубликована статья И. Власова со страшным заголовком «Бутылок многих, очень многих видно дно. 300 тысяч россиян умрут в январе от причин, связанных со злоупотреблением алкоголем», в которой написано: «Аналитики утверждают, что в 1980-90-е гг. прямые и непрямые алкогольные потери РФ составляли около 400 тысяч человек в год, или около 25% общегодового числа всех смертей». Сегодня, в 2000-е гг., эти показатели стали еще выше… электорат будет продолжать спокойно и бурно вымирать всё более ускоряющимися темпами, и лет так через 10-15 поголовье голосующих за «партии власти» резко сократится, но уменьшится и число отдающих свои голоса за КПРФ и другие оппозиционные партии в основном за счёт «ушедших в мир иной»… Тогда в России может сложиться совершенно качественно новая политическая ситуация, и к ней надо быть готовыми всем умным и порядочным людям.
Иван ВИНОГРАДОВ,
канд. филос. наук, социолог,
г. Горький
Не отозваться на статью ветерана труда В.С. Шарно «Что мне в вас не нравится» (газета «К барьеру!», №17) просто нельзя. То, о чем он пишет, давно волнует читателей и «Завтра», и «К барьеру!», и «Советской России».
М. Горький в очерке «В.И. Ленин» писал: «Не всегда важно - что говорят, но всегда важно, как говорят». В наше время, время господства СМИ, перефразируя М. Горького, можно сказать: важно не только, о чем пишут газеты, но и как пишут.
Все три упомянутые уважаемым ветераном газеты пользуются огромной популярностью (жалко, что тираж не так велик, как бы хотелось). Подписчики, читатели с нетерпением ждут каждого номера. В Севастополе, куда я езжу каждое лето, эти три газеты продаются только в киоске в центре города (правда, говорят, что где-то есть еще такой киоск). Их можно купить только в пятницу, если не опоздаешь к 10-11 часам утра. Приходится горожанам частенько ехать издалека. Они расхватываются моментально. Я ни разу не опоздала. Знала: опоздаю - места себе не найду до следующей пятницы.
Правда, объективности ради скажу, что «К барьеру!» и «Завтра» расхватываются чуть быстрее, чем «Советская Россия». Потому что, по моему мнению, эти газеты уделяют больше внимания «русскому вопросу», к которому болезненно приковано внимание русских в Севастополе.
Безусловно, читатели полностью разделяют беспокойство ветерана Шарно за судьбу оппозиционных газет. Каким ударом было запрещение «Дуэли»! Ведь задохнуться можно было от негодования. Помыслить страшно, что такое же может приключиться с «Завтра» и «Советской Россией». Они нужны всем. Слава богу, пока все три газеты живы.
Но теперь о том, что мне не нравится в газетах «Советская Россия» и «Завтра». События последних лет убедили меня: важно не только то, что говорят или пишут, не только то, как говорят и пишут, но и то, как поступают.
У каждого читателя есть «своя» газета. Он верит каждому слову, верит редактору, верит ее корреспондентам. Она, любимая газета, уверен он, - его друг. А друг предать не может.
Не знаю, испытал ли в своей жизни ветеран Шарно предательство хоть раз? Уверяю: нет ничего страшнее. Я видела реакцию людей, испытавших предательство друзей, близких, коллег. Сама испытала шок от предательства. Некоторые сравнивают шок от предательства близких с холодным душем, я с душем крутого кипятка. Если человеку в жизни придется встретиться не с одним предательством, реакция на него слабее не становится. Омерзительнее предательства нет ничего на свете, оно соединяет в себе все пороки: трусость, корысть, зависть, беспредельное себялюбие и равнодушие к несчастью окружающих, всё, что лишает права называться человеком.
Мой сын, Знаменский Георгий Михайлович, считал «Советскую Россию» своей газетой (и вся наша семья считала ее таковой). Газета много и, по всей видимости, охотно его печатала. Георгий Знаменский филолог, но не профессиональный журналист, и горожане гордились, что северодвинец печатается в «Советской России», «Русском вестнике», «Нашем континенте», «Правде» и т.д. Городская газета «Северный рабочий» тоже его часто печатала, т.к. публикации Знаменского никого не оставляли равнодушными и вызывали острые дискуссии. Не будучи членом КПРФ, Знаменский держал тесную связь с горкомом, писал статьи, выступал на митингах, срывая самые бурные аплодисменты, освещал в «Северном рабочем» посещение Северодвинска Зюгановым и предвыборную агитацию коммунистов, писал статьи о Сталине, выражал твердую уверенность в том, что будущее за социализмом.
Второго ноября 2006 года «Советская Россия» (№128) вышла со статьей Знаменского «Красная правда Октября» на месте передовицы, напечатанной сразу же после обращения Зюганова с поздравлением к трудящимся. Это была последняя статья Знаменского в «Советской России».
Первого июля этого же года в юбилейном номере газеты «Советская Россия» была напечатана статья «Оранжевая колба». Через неделю, восьмого июля, редактор «Северного рабочего» напечатал отрывки этой статьи. Г. Знаменский находился в Севастополе и ничего не знал о публикациях ни в той, ни в другой газетах.
Торговец финскими красками архангелогородец В.А. Гауптман, человек, тесно связанный с Израилем и не терпящий «частотного» употребления слов с корнем «рус», минуя все инстанции, обратился к прокурору области В. Бакуну с просьбой-требованием наказать «мерзавца» Г. Знаменского за публикацию в «Северном рабочем» под названием «Оранжевая» колба». Его заявление в нарушение Федерального закона о порядке рассмотрения обращений граждан РФ (в заявлении не было ни имени и отчества Гауптмана, ни адреса, ни даже числа)было моментально принято и отправлено в прокуратуруСеверодвинска. Завидная оперативность, в то время как по десять раз возвращают обращения простых граждан (не имеющих чести быть знакомыми с прокурорами), находя в них какие-то недочеты или вообще ограничиваясь отписками.
С этого момента началась вакханалия нарушения законов, лжи, клеветы, отписок, нарушения элементарного принципа равенства сторон. Судебный процесс длился два с половиной года. Прокурору пришлось отозвать свой иск. Невозможно найти разжигание межнациональной и прочей розни, если статья вообще не касается этого вопроса, а путчисты не являются ни национальной, ни социальной группой.
Все это время наша семья находилась, мягко говоря, в тяжелом положении. В нашей семье всегда были только учителя, врачи, инженеры, т.е. люди, находящиеся только на государственной службе, и зарплаты у них были, сами помните, какие, т.е. накоплений почти не было, да и их отняли гайдары. А сейчас, чтобы сражаться с правовым беспределом, нужны бешеные деньги. Пробовали несколько раз на последние деньги нанять адвокатов – пустое дело, двух слов связать не могут. А в нашей семье никогда никто не имел дела ни с прокурорами, ни с судьями. Пришлось учиться на ходу, обзаводиться литературой по юриспруденции. Помогло то, что мы люди с гуманитарным образованием, хорошей памятью и логическим мышлением.
Но моральное состояние было очень тяжелым. Во время Бакинских погромов мы потеряли всех родных и друзей, уже в Северодвинске трагически погиб старший сын, врач 33-х лет. Нас осталось четверо: я, муж, младший сын и моя престарелая мать. В день первого заседания суда она, будучи не в силах вынести волнения за своего последнего обожаемого внука, получила инсульт и через несколько дней, не приходя в сознание, умерла. Ее боготворили ученики, их родители, уважали все, кто ее знал, она была награждена за доблестный труд в годы Великой Отечественной войны, пережила смерть сына, внука, а когда опасность стала угрожать Знаменскому Георгию, она не вынесла. Я тоже за два с половиной года нормально не спала ни одной ночи, результат - тяжелая болезнь.
Нам морально помогали люди со всех концов России: письма шли из Москвы, Петропавловска-Камчатского, Кемеровской области, Ростова, Иркутска. Жители Северодвинска и рядовые (только рядовые!) коммунисты приходили на все заседания суда, собирали подписи
