Первое восстание Путина
Е.Фёдоров: Путин на самом деле – это логика любого оккупированного государства. В любом оккупированном государстве (это уже законы истории, законы, которые выше людей, исторические законы) формируется условие национально-освободительного движения. И всегда успех этих условий определяется позицией элит. Всегда. В элитах всегда есть люди, например, князья во время татаро-монгольского ига, которые хотят (несмотря что эти князья сильно были завязаны на Орду) иметь реальную власть, иметь возможности, иметь первую позицию в своём государстве (если хотите). Вообще это желание нормального человека. И в этом плане вопрос появления Путина – историческая закономерность. То, что нам с Путиным повезло, это само собой. Повезло как с личностью. Но призвание национального лидера – это историческая закономерность. И выбор-то… не может быть лидера с улицы. Лидер Национально-освободительного движения (НОД) всегда из власти. Может быть не из первых лиц, бывает такое в истории. Но всегда из власти, всегда человек, который может реализовать потенциал этого лидерства. Потому что, по сути, суверенитет (если честно сказать) это всегда суверенитет национальных элит. Если национальные элиты суверенны, то суверенна и страна.
Начались события начала 2000-х годов, когда американцы считали что уже всё (они же системно мыслят). Они понимают, абсолютно логично, что Путин ничего не сделает. Какой бы он не был. Во-первых, он же не сказал: «я ваш враг», для начала. Некоторое время он для них был загадкой, это понятно, неизвестный человек. Кто он там такой, непонятно. В любом случае для американцев было очевидно, что он не справится с ситуацией. Потому что система на их стороне. На их стороне парламент, отсутствие армии, вертикаль власти, подкупленные губернаторы через систему выборов, у них всё. И вдруг он справляется – чудо. Это первое было для них удивление. Во-вторых, он же вёл этакие «усыпляющие» переговоры приблизительно года два-три. И года два-три они не понимали кто он. Здесь конечно сказалась его личная подготовка, как сотрудника спецслужб. Это называется военная хитрость. Т.е. он не раскрывал своих намерений о НОД и национальном лидерстве. Ведь логику национального лидерства он сформулировал не сразу, приблизительно тогда, когда началась атака, когда была так называемая попытка первого национального освободительного восстания под руководством Путина. Это восстание было приблизительно в 2003 году. Тогда убрали Касьянова, поменяли администрацию, разрушили олигархическую систему, посадили Ходорковского, уехали Гусинский, Березовский – это же настоящая революция. Тысячи богатейших людей России сбежали в эмиграцию.
Вопрос:Он чувствовал систему…
Е.Фёдоров: Конечно. Другое дело, что систему не доломали, а её нельзя доломать, потому что даже если ты отнимаешь власть у сотен богатейших людей, то система опирается на десятки тысяч. Это системный вопрос. Систему не сломали. Было, так называемое, первое восстание, неудачное. Тогда были отменены соглашения о разделе продукции, я вам напоминаю, т.е. отняли у американцев право на контроль за российскими недрами и нефтью. Российская нефть России не принадлежала по закону, принятого во времена Ельцина. Кроме того, что американцы собирают дань (а они и сейчас с России собирают дань и деньгами и людьми), они вообще лишили Россию права юрисдикции над природными ресурсами. Вы подумайте об этом. Т.е. они сказали: «отлично, у Польши нет природных ресурсов, и у вас пусть не будет». И заставили принять законы (а они управляют процессами законов в России до сих пор) о том, чтобы российские природные ресурсы России не принадлежали, под флагом, как бы, под прикрытием соглашения о разделе продукции. Было оформлено таким образом. Это идея Олбрайт, о том, что российские недра не должны принадлежать России. Она была реализована в России при Ельцине. Это было сделано по команде американских оккупационных властей. Тут даже вопросов нет. Ельцин это создал, а Путин это разрушил. Он много чего разрушил. Это было, так называемое, первое восстание.
Е.Фёдоров: Специфика исторического развития Российской Империи – это добровольное присоединение народов, желающих остаться в живых. Поскольку формула жизни, созданная русскими, на территории России такова, что в ней комфортно проживать. А формула, созданная другими народами не комфортна. Например, Грузия. Некомфортно было Грузии погибнуть в Османской Империи, путём вырезания всего населения. И соответственно грузинские князья попросили Россию, чтобы она приняла их под свою руку, и тем самым защититься, просто остаться в живых. Всегда так в мире. Мир настолько жесткий был всегда, что если ты не выдерживаешь конкурентную борьбу, например, потому что слабый, маленький, значит ты погибаешь. Тебя просто вырезают. Лет 500 назад народы просто вырезали под чистую, и они исчезали с лица земли. И дальше, естественно, у народа возникала необходимость договориться. Поскольку Российская Империя предлагала форму договора, в которой сохранялись чувства собственной значимости этих народов, входящих в неё, то они сюда и шли. А Османская Империя предлагала другую форму – «Мы тебя уничтожим и всё, и на этом всё закончится. Кто-то там один-два-три останется, они будут у нас работать. Женщины в гарем, мужчины в каменоломни». Вот такая была формула. И Армении такое же было предложение, и странам в южной Европе, Болгарии, многим-многим другим. Поэтому конкурентная борьба, есть суть жизни. Форма существования людей и наций даже не ради денег, а ради чувства собственной значимости.
Е.Фёдоров: Обращаю ваше внимание, что Пушкин араб, и мы его как нация признаём лучшим русским. Русский грузинского происхождения. Это как раз специфика российского кода, который принципиально отличается европейского и американского. Там вообще другое отношение к мигрантам. И это то, что сейчас американцы главное усилие направляют (неслучайно Навальный говорит: «Я против Кавказа») в ту точку, которая должна разрушить Россию. Но в России русские это 140 национальностей. Татары это русские? Да, но если татары русские, то уж Пушкина точно Вы знаете.
Вопрос:К Пушкину претензий вообще нет. Просто создание элиты, аналогичной американской…
Е.Фёдоров: Так это специфика России, которая отличает Россию от любой страны Европы. Поэтому Европа миграцию не может пережить, а Россия может. Но остро, тяжело очень идёт миграция, бурно. Мы посчитали, мигранты после приезда на постоянное жительство в Россию, конфликтуют 5 лет. Через 5 лет они уже не отличаются, они русские. У них остаётся разрез глаз такой же, но они русские, с такими же дурацкими привычками. Но первые 5 лет конфликты. В Европе конфликтов нет, но никогда они не становятся немцами, французами, никогда. Они живут параллельно, и на каком-то этапе накапливается, и происходит взрыв. Это отличие Европы от России. Потому что российский код, это отсутствие русских. Русских нет. Это живущие 140 национальностей на этой территории. Обратите внимание, война с Наполеоном. Вся российская элита говорила по-французски, но это не помешало ей в определённых обстоятельствах сделать выбор патриотического характера.
Вопрос:Сейчас ситуация хуже…
Е.Фёдоров: Хуже только пока не полыхнуло.
Вопрос:Мы же понимаем, что технологии контроля совершенствовались…
Е.Фёдоров: Я понимаю, ну и что? Система осталась.
Вопрос:Вы говорите русское чудо появляется. Может быть можно это русское чудо подавить…
Е.Фёдоров: Я объясняю. Вы знаете почему Наполеон думал, что он решит проблему России если он возьмёт Москву? Потому что он знал (у него здесь шпионов было как грязи), что российские элиты говорят по-французски. Он до этого взял многие страны, и эти страны автоматически ему присягали. И Гитлер когда шёл на Советский Союз, что он говорил? «Я несу демократию. Я очищаю вас от режима». Понимаете, да? И тот и другой поступали логично. То, что произошло сопротивление в России, в Советском Союзе, это вообще чудо. Чудо, которое вызвало определённый этап. На первом этапе и Гитлеру не было такого масштабного сопротивления. И в плен сдавались. Это на втором этапе появилось: «Ни шагу назад! И Смерть за Родину!». А на первом этого не было. И у Наполеона так же. Это и есть русское чудо. А чудо, для меня, абсолютно прагматичная вещь. Отличие российской нации от французской, немецкой и других, с которыми они привыкли работать. Или привыкли что-то делать.
