Веблен подчеркивает, и это очень важно, что свои каноны образа жизни буржуазия пытается навязывать всему обществу, всем его слоям. Орудия идеологического воздействия — средства рекламы, массовой информации— принадлежат буржуазии, и буржуазная система ценностей обладает высокой проникающей способностью. Представители средних и низших слоев втягиваются в изнурительную гонку за «престижным» уровнем потребления: самый ритм капитализма в принудительной форме навязывает «маленькому человеку» свой стереотип существования — «денежный стереотип». Этот стереотип полностью подчинен принципу демонстративного потребления, он определяет буржуазные каноны, в соответствии с которыми вехи на жизненном пути — это всего лишь вехи в потреблении все новых и новых товаров. Такой стереотип существования предстает в освещении Веблена как убогий и бессмысленный. «Теория праздного класса» содержит не только объективное осуждение современной Веблену «цивилизации бизнеса» и созданной этой цивилизацией шкалы ценностей, ориентирующей людей лишь на потребление, но и представление об истинной сущности человека, от природы одаренного «инстинктом мастерства» и неодолимой тягой к иным ценностям — знанию и труду. В этом бесспорное достоинство книги Веблена.
Есть еще один аспект, который превращает издание этой книги в дело и важное, и своевременное. Вышедшая за год до начала нашего века и неоднократно переиздававшаяся книга Веблена звучит вполне современно сейчас, через восемьдесят с лишним лет после первого издания. Ненужное и губительное для человечества производство военно-промышленным комплексом средств уничтожения людей ради бизнеса финансовой олигархии достигло астрономических масштабов. Буржуазия хищнически расточает материальные ресурсы Земли, отвлекает их от прямого назначения — удовлетворения насущных и рациональных потребностей людей. Во имя монопольно высокой прибыли крупной буржуазии индустрия нашей маленькой планеты производит мириады вещей, которые представителям вида homo sapiens не только никоим образом не нужны, но опасны и губительны для жизни человечества. В то же время людям на Земле остро не хватает хлеба, медикаментов, книг. Миллионы людей умирают каждый год от голода, погибают от болезней, так и не узнав, что такое медицинская помощь. Даже по данным буржуазной статистики, около одного миллиарда людей в капиталистических странах страдают от хронического недоедания, а свыше 700 млн. человек за всю жизнь так ни разу не смогли побывать на приеме у врача. На этом фоне особенно резко выделяются паразитизм и расточительное потребление крупной буржуазии.
Излюбленной мыслью Веблена была мысль о тупике, в который приводит человечество «денежная цивилизация». Веблен не нашел выхода из этого тупика — на базе своих методологических предпосылок он и не мог указать такого выхода. Но он первым среди буржуазных экономистов выступил с беспощадной критикой финансовой олигархии, ее паразитической сущности и идеологии, и актуальность этой критики не теряется перед лицом современности.
«Праздный» — ключевое слово в названии книги. Реалистическая картина всего комплекса фантастических ненужностей, которые влечет за собой праздность, подводит к пониманию главного: перспектива у человека одна— в развитии «инстинкта мастерства», в его естественной реализации в процессе свободного творческого труда. Надо надеяться, что именно это в первую очередь оценит советский читатель.
С. Сорокина
Цель данного исследования — выяснить место и значение праздного класса как экономического фактора в жизни современного общества. Однако практически оказалось невозможным сузить рассмотрение этого вопроса, строго придерживаясь таким образом намеченных границ: какое-то внимание по необходимости уделяется происхождению и истории развития института праздного класса, а также тем характерным чертам общественной жизни, которые обычно не причисляются к чертам экономическим.
Некоторые моменты изложения развиваются на основе тех данных экономической теории или обобщенных фактов этнологии, которые могут оказаться в какой-то степени незнакомыми читателю. Вводная глава в общих чертах раскрывает природу этих теоретических предпосылок — достаточно, как мы надеемся, для того, чтобы избежать неясности изложения. Принятая нами теоретическая позиция в более явном виде излагается в ряде статей, опубликованных в четвертом томе «Америкэн джорнэл оф социолоджи» под рубриками «Инстинкт мастерства и изнурительность труда», «Истоки собственности» и «Статус женщин в эпоху варварства» (American Journal of Sociology, «The Instinct of Workmanship and the Irksomeness of Labour», «The Beginnings of Ownership», and «The Barbarian Status of Women»). Однако содержание книги не основывается лишь на этих — отчасти непривычных — выводах таким образом, чтобы она совсем утратила свою возможную ценность как часть экономической теории в том случае, если бы эти непривычные выводы оказались в представлении читателя недостаточно обоснованными или недостаточно авторитетными.
Отчасти из соображений удобства, отчасти в силу того, что не столь велика возможность неправильного понимания тех явлений, которые знакомы всем людям, для иллюстрации или для подкрепления теоретических выводов взяты непосредственно наблюдаемые или общеизвестные факты преимущественно из повседневной жизни, а не из малоизвестных и более далеких источников. Надо надеяться, что ни у кого из читателей не возникнет ощущения неуместности с литературной или научной точки зрения такого обращения к обыденным фактам или того вольного, как может казаться временами, оперирования примитивными явлениями или явлениями, которые в силу их сокровенного места в жизни людей нередко оказывались недоступными для рассмотрения с экономической точки зрения.
Теоретические предпосылки и подкрепленные фактами свидетельства, приводимые из более далеких источников, как и любые теоретические положения или выводы, заимствованные из этнологии, также относятся к наиболее известным и доступным, и достаточно начитанные люди должны легко определять соответствующие источники. В книге поэтому не соблюден обычай ссылаться на документы и авторитетные издания. Таким же образом немногочисленные цитаты обычно узнаются достаточно легко без указания источника цитирования и приводятся большей частью для иллюстрации.
Институт праздного класса получает свое наивысшее развитие на более поздней стадии существования варварской культуры, например, в феодальной Европе или феодальной Японии. В таких обществах различия между классами соблюдаются очень строго и характерной чертой классовых особенностей, имеющей поразительное экономическое значение, является различие между видами деятельности, подобающими отдельным классам. Верхние слои общества, по обычаю, освобождаются от занятий в производстве или остаются от них в стороне, за ними закрепляются известные занятия, которые считаются «почетными». Главным среди почетных занятий является военное дело, а второе место после него обычно занимает священнослужение. Если общество на ступени варварства не отличается воинственностью, функция священнослужителя может выдвигаться на первое место, отодвигая на второй план «ратную функцию». С незначительными исключениями соблюдается правило: верхние слои общества, будь то воины или священнослужители, не заняты производственной деятельностью, и эта незанятость есть экономическое выражение их высокого положения. Индия браминов представляет собой яркий пример общества, где эти два класса не заняты в производстве. В обществах, относящихся к стадии позднего варварства, наблюдается значительное расслоение на подгруппы той социальной группы, которую можно обобщенно назвать «праздным классом»; между этими подгруппами существует также дифференциация по видам деятельности. Праздный класс в целом включает в себя представителей знати и священнослужителей вместе с многочисленным их окружением. Соответственно разнообразны и занятия среди этого класса, но они имеют общую экономическую черту — непроизводительный характер деятельности. Эти непроизводительные виды деятельности высшего класса можно грубо разделить на следующие сферы: управление, военное дело, религия, спорт и развлечения.
На относительно ранних, однако не начальных стадиях варварства праздный класс находится в менее дифференцированном состоянии. Ни классовые различия, ни различия между сферами деятельности праздного класса еще не являются столь дробными и запутанными. На примере жителей островов Полинезии, в общем, хорошо прослеживается этот этап развития, за тем исключением, что из-за отсутствия на островах крупной дичи охота обычно не занимает в их жизненном укладе почетного места. Яркий пример дает также жизнь общества в Исландии, запечатленная в сагах. В таком обществе существуют строгие различия между классами и занятиями, присущими каждому классу. Ручной труд, производство-п все, что непосредственно связано с ежедневным трудом по добыванию средств к существованию, — всем этим занимаются исключительно низшие слои. Эти последние включают в себя рабов и других зависимых людей, к которым относятся обычно и все женщины. Если аристократия делится на несколько ступеней, то женщины высшего ранга обычно освобождаются от производственной деятельности или по меньшей мере от наиболее грубых видов ручных работ. Мужчины высших слоев общества не только освобождаются, но, по предписывающему обычаю, не допускаются ни к какому участию в производстве. Сфера их занятий строго ограничена. Как уже отмечалось, па более высокой стадии развития общества это — правительственная, военная, религиозная служба, спорт и развлечения. Эти четыре направления определяют образ жизни высших слоев, а для высочайшего ранга — вождей и королей — они являются единственными видами деятельности, которые допускаются обычаем или здравым смыслом членов общества. В самом деле, там, где эта система хорошо развита, даже спорт и развлечения не считаются безусловно оправданными занятиями для членов самого высшего слоя общества. Для более низких слоев праздного класса возможны некоторые другие виды деятельности, но это те ее виды, которые являются вспомогательными для одного или другого из типичных занятий праздного класса. Таковыми являются, например, изготовление оружия, военного снаряжения, военных каноэ и уход за ними, содержание и дрессировка собак, лошадей, ястребов, подготовка утвари для богослужения. Низшие слои не допускаются к этим второстепенным видам почетной деятельности, за исключением тех из них, которые носят явно производственный характер и лишь отдаленно связаны с типичными занятиями праздного класса.
