10 января М.С. Горбачев обратился к Верховному Совету Литвы. В обращении говорилось: «Надо смотреть правде в глаза и видеть истинные причины создавшегося положения. Они коренятся в грубых нарушениях и отступлениях от Конституции СССР, Конституции Литовской ССР, попрании политических и социальных прав граждан, в стремлении под лозунгами демократии провести политику, направленную на восстановление буржуазного строя и порядков, противоречащих интересам народа».
Обращение требовало восстановить действие Конституции ССР и Конституции Литовской ССР, отменить другие антиконституционные акты. Оно завершалось предупреждением о необходимости сознавать меру ответственности перед народом Литвы и всех народов СССР.
Однако, как замечал В.А. Крючков, «это обращение не возымело своего действия. У литовского руководства была полная уверенность в том, что Москва не пойдет ни на какие решительные действия с целью реализации предупреждений, содержащихся в обращении. В этихусловиях 10 января Горбачевым было дано указание министру обороны Язову, министру внутренних дел Пуго и мне, как председателю Комитета госбезопасности, применить силу и направить в Вильнюс небольшую группу спецподразделения КГБ, известного как группа «Альфа». Группа должна была действовать в зависимости от обстановки совместно с подразделениями МО и МВД СССР».
Как отмечал М.Ю. Крысин, «11 января созванный в эти дни «Конгресс демократических сил» Литвы направил в Верховный Совет республики «Ультиматум трудовых коллективов и демократических сил», в котором высказывалось требование… восстановить действие Конституции Литовской ССР и СССР на территории республики».
В тот же день состоялся разговор по телефону Михаила Горбачева с Джорджем Бушем-старшим. Словно отчитываясь и одновременно оправдываясь перед президентом США, Горбачев говорил: «Сейчас на меня и на Верховный Совет оказывается давление в пользу введения президентского правления. Я пока держусь, но, откровенно говоря, Верховный Совет Литвы и Ландсбергис, похоже, не способны ни на какое конструктивное встречное движение. В ответ на то давление, которое на меня оказывается, вчера я обратился к Верховному Совету Литвы с тем, чтобы они сами восстановили действие Конституции. Однако ситуация и сегодня развивается неблагоприятно. В Литве забастовки, нарастает напряженность».
Выступая на следующий день, 12 января, на заседании Совета Федерации, М.С. Горбачев заявил: «Остался один шаг до кровопролития». Он предложил послать в Вильнюс представителей Совета Федерации Дементея и Нишанова.
В своем выступлении Б.Н. Ельцин полностью поддержал Ландсбергиса и «Саюдис». Он говорил: «Послание президента Верховному Совету Литвы составлено не в тех выражениях, которые требовались. Это не ультиматум, но и не призыв к соглашению. В затягивании переговоров с Литвой виноват во многом Союз, в том числе президент. Надо находить пути к сближению, а не к конфронтации. Если будут введены войска, это приведет к непоправимой беде для всей страны. Нужен диалог, а не сила. Не стоит включать в делегацию Нишанова. На первом этапе исключить любую демонстрацию военной силы. Президиум Верховного Совета РСФСР сделал специальное заявление по этому вопросу».
Премьер-министр Эстонии Сависаар выразил обеспокоенность возможностью ввода войск в Эстонию. Он говорил: «Мы нашли с Язовым компромисс по вопросу призыва в армию. Я спросил: у нас тоже надо ждать десантников? Он сказал: категорически нет. Час назад мне сообщили, что такие части уже высажены. Предлагаю принять решение о прекращении использования военной силы против республики и немедленном выводе войск из Вильнюса. Совет Федерации должен заявить, что вопрос может и должен быть урегулирован путем переговоров».
Отвечая Сависаару, Язов заявил: «Десантники в Эстонию не направлялись и не будут направляться. Силу не надо применять, надо применить закон». Одновременно он поставил вопрос о необходимости военного призыва в Прибалтике, заметив: «В Вооруженных силах 500 тысяч недокомплекта. Почему в прибалтийских республиках создаются свои военно-политические академии, вооружаются?»
Отвечая Ельцину, Горбачев говорил: «Вы, Борис Николаевич, не должны выступать с такими заявлениями… Вы встречаетесь с Брофманом и говорите ему, что, поскольку президент не пользуется популярностью, надо иметь дело с Россией… Или мы будем реформировать Союз, или будет накаляться обстановка, усиливаться напряжение… Ошибка думать, что можно поднять всю Прибалтику против Союза, — это ошибка… Борис Николаевич взял конф-ронтационный тон, а я — за разумное решение».
О том, что Ельцин активно «разыгрывал» «прибалтийскую карту», а сепаратистские силы опирались на его поддержку, свидетельствует прибытие Бориса Николаевича в тот же день в Таллин. Демонстрируя свою полную поддержку сепаратистских сил, Ельцин подписал с А. Рюйтелем договор о признании Россией независимости Эстонии, а затем такие же договоры с Латвией и Литвой. Одновременно Ельцин вместе с представителями трех прибалтийских республик обратился в ООН с жалобой на вмешательство союзного правительства в дела Литвы.
В тот же день, 12 января, началось противостояние у стен Верховного Совета Литвы между сторонниками «Конгресса демократических сил» и «Саюдиса», которое сопровождалось потасовками. Сторонники «Саюдиса» вытеснили своих противников от парламента.
Вновь созданный «Комитет национального спасения», за которым, по словам М.Ю. Крысина, стояла Компартия Литвы (на платформе КПСС), обратился к рабочим Вильнюса и войскам с призывом взять под свой контроль телевидение. «В ночь на 13 января 1991 года, — писал В.А. Крючков, — дружина «Комитета национального спасения» из числа местных жителей направилась к телецентру. К месту событий были подтянуты армейские подразделения, части МВД СССР и бойцы указанной спецгруппы КГБ численностью около 30 человек. Благодаря вмешательству армейцев и группы «Альфа» удалось предотвратить столкновение дружины с противоборствующими силами, что неминуемо обернулось бы куда большей кровью… Немногим более двух часов потребовалось для овладения Вильнюсским телецентром. При прохождении к центру наши армейцы, группы военнослужащих МВД СССР и «Альфы» подверглись неспровоцированному нападению со стороны хулиганствующих элементов, по ним стреляли с крыш близлежащих домов, в результате пострадали гражданские лица и военнослужащие».
По оценке М.Ю. Крысина, в ходе вооруженных столкновений 13 января погибло 13 человек и 144 было ранено. Как подчеркивал В.А. Крючков, «к августу 1991 года Прокуратура СССР практически завершила расследование и установила виновность гражданских лиц, учинивших беспорядки в районе телецентра. Также было установлено, что бойцами группы «Альфа» не было сделано ни одного выстрела».
В ту ночь войска ВДВ, МВД сумели взять также телеграф, но их попыткам взять Верховный Совет помешала толпа из 20 тысяч человек, собравшихся вокруг здания парламента. Как отмечал М.Ю. Крысин, «осада литовского парламента продолжалась до тех пор, пока не вмешались Соединенные Штаты и их союзники по НАТО… Сенат США принял резолюцию с призывом к президенту СССР «воздерживаться от дальнейшего применения силы против демократически избранных правительств Литвы, Латвии и Эстонии». «Такая тактика принуждения, — говорилось в резолюции, — неприемлема в сообществе демократических стран и особенно в то время, когда мир объединен в оппозиции насильственной аннексии другой небольшой страны, Кувейта, его жестоким соседом Ираком».
Как отмечал М.Ю. Крысин, «к призыву США присоединились все прозападные силы в Москве — Ельцин, Яковлев, Бакатин, Новодворская, Попов, Станкевич, Гдлян и другие». По Москве прошла демонстрация, во главе которой был Станкевич. Люди шли под плакатами, осуждавшими действия против сепаратистов. В Институте международного рабочего движения АН СССР, где я тогда работал, был организован митинг солидарности с Литвой. Тех, кто ^отказывался идти на митинг, осуждали. Долго на стенах некоторых домов в Москве и Подмосковье белели надписи: «Руки прочь от Литвы!»
На другой день эпицентр политической бури переместился в Ригу. 14 января члены Народного фронта Латвии собрались у здания парламента, чтобы оборонять его от возможного нападения со стороны ОМОНа. Одновременно под охрану членов фронта были взяты здание МВД, телецентр и радиостанция. Однако никаких нападений не происходило.
М.Ю. Крысин писал: «И что удивительно, несколькими днями позже рижский ОМОН действительно предпринял попытку переворота. 20 января группа из 40 военнослужащих ОМОНа в зеленой камуфлированной форме и черных беретах начала штурм здания МВД Латвии в Риге… Охранявшие милиционеры открыли ответный огонь. В ходе перестрелки погибло 5 человек, еще несколько было ранено… Латышские милиционеры не смогли бы продержаться долго против превосходящих сил омоновцев, но тут на помощь националистам неожиданно пришли советские войска. «Почему — мы до сих пор не знаем точно, — рассказал впоследствии один из милиционеров, оборонявших здание МВД, Ренарс Залайс. — Очевидно, Горбачев знал, что иначе могла бы произойти огромная резня».
