Исходя из этого, мы можем определить сущность агентурной работы, военного шпионажа, политического лоббизма, ориентированного на Англию и США, как атлантическую идеологию, идеологию "Нового Карфагена", которая является общей для всех "агентов влияния", для всех тайных организаций, для всех лож и полузакрытых клубов, которые служили и служат англо-саксонской идее в XX веке, пронизывая своей сетью все континентальные «евразийские» державы. И в первую очередь, это, естественно, касается непосредственно английской и американской разведок, особенно ЦРУ, которые являются не просто "стражами капитализма" или «американизма», но стражами «атлантизма», объединенными глубинной и много тысячелетней сверх-идеологией «океанического» типа. Совокупность всех «сетей» англо-саксонского влияния можно назвать "участниками атлантического заговора", работающими не только на интересы отдельно взятой страны, но на интересы особой геополитической и, в конечном итоге, метафизической доктрины, представляющей собой крайне многоплановое, разнообразное и широкое, но все же сущностно единое мировоззрение.
Итак, обобщая идеи Макиндера, можно сказать, что существует исторический "заговор атлантистов", преследующих сквозь века одни и те же геополитические цели, ориентированные на интересы "морской цивилизации" неофиникийского типа. Причем, важно подчеркнуть, что «атлантистами» могут быть как «левые», так и «правые», как «атеисты», так и «верующие», как «патриоты», так и «космополиты», поскольку геополитическое мировоззрение стоит по ту сторону всех частных национальных и политических различий.
Поэтому-то мы имеем дело с самым настоящим "оккультным заговором", смысл и метафизическая подоплека которого часто остаются совершенно неизвестными для самих его непосредственных участников, и даже для самых ключевых фигур.
Идеи Макиндера, обнажившие определенные исторические и политические закономерности, которые и без того многие угадывали или предчувствовали, открыли путь для ясной идеологической формулировки противоположной атлантизму Евразийской Доктрины. Первыми принципы евразийской геополитики сформулировали русские белые эмигранты, известные под именем «евразийцев» (кн. Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Н.Н. Алексеев[32] и т. д.), и знаменитый германский геополитик Карл Хаусхофер (и его школа Обст, Мауль и т. д.).
Более того, факты контактов русских «евразийцев» с Карлом Хаусхофером заставляют нас предполагать, что и немецкие и русские геополитики развивали близкие темы одновременно и параллельно.
Немецкая школа Хаусхофера настаивала на необходимости евразийского геополитического альянса Россия-Германия-Япония в противовес «атлантистской» политике, стремящейся любой ценой противопоставить Россию Германии и Японии. В то же время Хаусхофер внимательно следил за развитием евразийской идеологии в русской эмиграции и посвящал обзору этой темы солидные материалы в своем журнале "Zeitschrift zu Geopolitik".
Русские евразийцы и группа Хаусхофера параллельно друг другу сформулировали определенные принципы континентального, евразийского мировоззрения, альтернативного атлантистским позициям. Можно сказать, что они впервые выразили то, что стояло за всей политической историей Европы последнего тысячелетия, проследив путь "римской имперской идеи", которая от Древнего Рима через Византию перешла к России, а через Средневековую Священную Империю Германских Наций к Австро-Венгрии и Германии.
При этом русские евразийцы внимательно и глубоко проанализировали имперскую и в высшей степени «сухопутную» миссию Чингизхана и монголов, подчеркнув континентальную значимость тюрков в становлении великороссов имперским этносом, в геополитическом формировании Московского Царства. Позже эту идею подробно развил наследник евразийской линии великий русский историк Лев Гумилев.
Группа Хаусхофера, со своей стороны, изучала Японию и континентальную миссию государств Дальнего Востока в перспективе будущего геополитического альянса[33].
Так, в ответ на откровенное признание Макиндера, осветившего тайны планетарной атлантистской стратегии, уходящей корнями вглубь веков, русские и немецкие евразийцы в 20-е годы, открыли логику альтернативной континентальной стратегии, тайну сухопутной "имперской идеи", эстафету Рима, которая невидимо вдохновляла политику держав с авторитарно-идеалистическим, общинно-героическим мировоззрением.
Евразийская идея так же глобальна, как и атлантическая, и у нее тоже было множество "тайных агентов" во всех исторических государствах и нациях. Все те, кто работали не покладая рук на евразийский союз, те, кто препятствовали в течение веков распространению на континенте индивидуалистических и либерально-демократических концепций (воспроизводящих в целом дух типично финикийского "примата экономики над политикой"), те, кто стремились объединить великие евразийские народы под знаком Востока, а не под знаком Запада — будь то Восток Чингизхана, Восток Ивана Грозного, Ленина или Прусской монархии — все они были "евразийскими агентами", носителями особой геополитической доктрины, "воинами континента", "солдатами Суши".
Евразийское тайное общество, Орден Евразийцев, начинается отнюдь не с авторов манифеста "Исход к Востоку" или "Геополитического Журнала" Карла Хаусхофера. Это было, скорее, лишь обнаружение, выход на поверхность определенных знаний, которые существовали с незапамятных времен, вместе с соответствующими тайными обществами и сетью "агентов влияния".
Равно как и в случае Макиндера, принадлежность которого к английским "тайным обществам" исторически установлена.
Орден Евразии против Ордена Атлантики.
Вечный Рим против Вечного Карфагена.
Оккультная пуническая война, невидимо продолжающаяся в течение тысячелетий.
Планетарный заговор Суши против Моря, Земли против Воды, Авторитарности и Идеи против Либерализма и Материи.
Заговор сил Бытия против сил Небытия.
Не станут ли бесконечные парадоксы, противоречия, недомолвки и виражи нашей истории понятнее, логичнее и разумнее, если смотреть на них с позиции оккультного геополитического дуализма? Не получат ли в таком случае бесконечные жертвы, которыми человечество расплачивается в наш век за непонятные проекты политиков, глубинное метафизическое оправдание? Не будет ли благородным и благодарным жестом признать всех павших на полях сражений XX века солдат героями Великой Войны Континентов, а не послушными марионетками условных и постоянно меняющихся политических режимов, преходящих и неустойчивых, мимолетных и случайных, бессмысленных до такой степени, что сама смерть ради них кажется мелкой и глупой? Другое дело, если павшие герои служили Великой Суше или Великому Океану, — по ту сторону политической демагогии и беснующейся пропаганды идеологий-однодневок, — геополитической цели перед лицом многотысячелетней истории тайного противостояния сверхчеловеческих могуществ.
"Кровь и Почва" — "Кровь или Почва?"
Знаменитый русский философ, религиозный мыслитель и публицист Константин Леонтьев высказал чрезвычайно важную формулу: "Славянство есть, славизма нет". Одним из основных геополитических выводов этого замечательного автора было противопоставление идеи «панславизма» и «азиатской» идеи. Если внимательно проанализировать это противопоставление, мы обнаружим общий типологический критерий, который позволит нам лучше понять структуру и логику геополитической оккультной войны Ордена Евразии против Ордена Атлантики.
Вопреки эклектическому сочетанию терминов в концепции немецкого идеолога национал-социалистического крестьянства Вальтера Дарре "Кровь и Почва", на уровне оккультной войны геополитических сил в современном мире проблема формулируется иначе — а именно, "кровь или почва". Другими словами, традиционалистские проекты сохранения идентичности народа, государства или нации стоят всегда перед альтернативой — что взять в качестве главенствующего критерия "единство нации, расы, этноса, единство крови" или "единство географического пространства, единство границ, единство почвы". При этом весь драматизм заключается именно в необходимости выбора: "или — или", а всякое гипотетическое «и» остается лишь утопическим лозунгом, не решающим, но лишь затемняющим остроту проблемы.
Гениальный Константин Леонтьев, традиционалист и радикальный русофил по убеждениям, четко поставил этот вопрос: "русским надо либо настаивать на единстве славян, на славизме ("кровь"), либо обратиться к Востоку и осознать географическую и культурную близость русских к восточных народам, связанным с русскими территориями ("почва")". Этот вопрос в иных терминах может формулироваться как выбор между признанием верховенства «расы» ("национализм") или «геополитики» ("государственность", "культура"). Сам Леонтьев выбирал «почву», "территорию", особость великорусской имперской религиозной и государственной культуры. Он выбирал «восточность», "азиатскость", «византизм».
