Только в одном случае начинают блестеть глаза наших американских партнеров: когда речь заходит о нераспространении оружия массового поражения. Но полностью разоружиться Россия не может, даже если бы очень хотела — уж больно неадекватна компенсация за одностороннее разоружение.
В апреле 2002 г. Вашингтон уведомил Москву, что свертывает многие новые проекты в сфере разоружения, поскольку подвергает сомнению соблюдение Россией договоров о запрете химического и биологического оружия. Будут отменены дополнительные ассигнования на некоторые осуществляемые проекты. В телеграмме Государственного департамента США говорится, что Соединенные Штаты не имели возможности удостовериться в том, что Россия соблюдает свои обязательства по существующим договорам и американская администрация не намерена инициировать новые инициативы или обеспечивать новые ассигнования на программы по снижению угроз от ядерного или биологического и химического оружия.*
Не в интересах США разбудить латентную ксенофобию и направить стоицизм российского народа против сытого меньшинства человечества.
Если благодарность американцев существует, то почему она выборочная, почему не облегчается бремя советских долгов стране, которая лишила Америку и Запад в целом бремени противостояния? Которая заявила о солидарности с Америкой в ее трудный час? Даже традиционно симпатизирующие Западу «Известия» пишут по поводу американской политики к отношении России: «Все вернулось на круги своя: та же риторика, тот же надменный тон, что и до 11 сентября». Госдепартамент вновь позволил себе подвергнуть критике российские методы в Чечне (словно слепые и ковровые бомбометания в Афганистане не были жестоки в отношении гражданского населения.
Все действия Соединенных Штатов по ограничению распространения ядерного оружия могут быть легко перечеркнуты Россией, если она, к примеру, решит продавать ядерную технологию, боевые системы или расщепляющиеся материалы.
У. Перри, 2002
Обидчивость в политике смешна. Если Россия будет упиваться несправедливостью, допущенной в отношении нее, сетовать на несовершенство мира, на жесткость решений, принятых без ее участия, скажем, в отношении НАТО, Боснии, Косово или Ирака, то она останется всего лишь один на один со своей эмоциональной травмой. Следует признать, что эволюция американской политики произошла не из-за неких антирусских настроений Вашингтона, а в очень большой степени из-за того, что российское руководство пошло на раскол прежней страны, а в дальнейшем не сумело ясно выразить свои собственные интересы, не сумело показать себя стабильным партнером — если уж она стучит в двери Запада. Если уж корабль российского государства уменьшился, тем важнее для него верный компас и карта, определенный курс и четко намеченные цели. Только тогда Россия могла бы предъявить претензии к тем, кто блокирует ее движение в будущее.
Безопасностью не торгуют
Америка может заблуждаться относительно конечной реакция России, получившей представление о том, как к ней относится союзник-лидер глобальной коалиции. Страны не торгуют безопасностью. Россия вынуждена будет обратиться усовершенствования своего ядерного потенциала. Гонка вооружений, замедлившаяся в треугольнике США-Россия-Китай в течение последних пятнадцати лет, неизбежно возобновится практически вне зависимости от того, каково состояние бюджета РФ и каковы технологические сложности КНР. Исследовательско-конструкторские бюро, научные лаборатории ядерных физиков, проектировщики ракетной техники снова увидят свой патриотический долг в предотвращении всего, что могло бы напомнить 22 июня 1941 г.
Возможности России еще достаточно велики – это признают даже определенные противники «слишком быстрого и безоглядного» сближения. По признанию бывшего министра обороны США У. Перри, «все действия Соединенных Штатов по ограничению распространения ядерного оружия могут быть легко перечеркнуты Россией, если она, к примеру, решит продавать ядерную технологию, боевые системы или расщепляющиеся материалы».*
В новом раскладе сил сегмент России уменьшился очень и очень значительно. Но не абсолютно. Смятение и слабость пройдут. Россия оправится. И начнет играть в ту же игру, которую ей навязывает Запад. Потому-то с таким вниманием в США следят за российско-китайским диалогом, определяют значимость ролей в колоссальной оси Москва-Пекин. (Напомним не менее чем шоковое впечатление, производимое предложениями типа сделанного в свое время премьер-министром Примаковым о сближении в пределах треугольника Россия — Китай – Индия).
Придет время и российские инвестиции (а не танки) вернутся в Восточную Европу. Этот вариант предполагает сближение со "второй Европой", с теми восточноевропейскими странами, которые очень быстро убедятся, что в "первой Европе" их не очень-то ждут, что экономическая конкуренция — вещь серьезная, что их рынки и ресурсы не вызывают восхищения на Западе. Откатная волна почти неизбежна. Конечно, она не приведет к новому СЭВу, но венгерский "Икарус" и чешскую "Шкоду" ждут только на одном, нашем рынке. Обоюдовыгодные сделки не могут не дать позитивных итогов. В конце концов, работает восточноевропейский цивилизационный фактор, связи полустолетия нельзя рушить с детским восторгом перед красотой крушения. У нас с Восточной Европой примерно равный технический уровень, и мы примерно на равную дистанцию отстали от ЕС. Мы можем дать энергию (газ и нефть), предоставить свой рынок. Прошлое не восстановимо, но оно и не проходит бесследно.
Китай, Индия, Иран – вот первая тройка покупателей российского оружия, держащая на плаву российскую военную промышленность и создающая особые связи.
Изменение нефтяного уравнения
Едва ли нужно обстоятельно доказывать, что современная технотронная цивилизация немыслима без органических носителей энергии. Индустриальный мир в значительной мере зависит от этих носителей, от импорта нефти и газа. Потребление нефти достигло немыслимых высот — 70 миллионов баррелей в день (мбд). Самая энергопотребляющая страна мира — США. Они добывают (и потребляют) более 10 млн. баррелей нефти в день (второе место по добыче после Саудовской Аравии; первое место в мире по потреблению). Согласно статистическому отчету «British Petroleum Amoco”, при сохранении нынешнего уровня годовой добычи в 370 млн. тонн, нефти в США не более 3 млрд. тонн., или примерно на 8,5 лет. Вторым по объему потребляемой нефти является Западная Европа. Запад в критической степени зависит от потребления энергетического сырья, потребление которого в 2001 г. достигло рекордной цифры. Повышение в три раза цены на нефть за последнее десятилетие стало одной из причин текущего энергетического кризиса. Прогнозы экономического роста в США строятся на стабилизацию ее цены в диапазоне 20-25 долларов. Но есть все основания настраиваться на рост цен на нефть. В частности, следует учитывать, что запасы Северного моря уже исчерпаны на 70-90 процентов. Запад вынужден искать стабильные источники энергетического сырья.
Американская зависимость от импорта нефти давно превысила 50 процентов, и эта зависимость продолжает возрастать. США уже через 6 лет будут восполнять недостающую часть с помощью повышения спроса на импортируемую нефть и газ. В марте 2000 г. эксперт Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне Р. Эйбл заявил на слушаниях в американском конгрессе: «Мы в полном смысле сидим на крючке дешевой нефти и сейчас гораздо меньше, чем когда-либо способны прийти к разумному пониманию будущего». (Нужно учитывать, что повышение цен на нефть на 2 долл. за галлон означает дополнительное бремя на каждую американскую семью до 2 тыс. долл. в год, 250 млрд. долл. общим объемом — весьма политически рискованное увеличение налогов для любого американского политика*). Еще более зависят от импорта топливных ресурсов Западная Европа и Япония. Международное энергетическое агентство предсказывает на ближайшие двадцать лет рост потребности в нефти с 77 миллиона баррелей в день до 120 миллиона. Все это повышает значимость источников органического сырья, без импорта которого экономический организм Запада просто не может функционировать.
При этом нефть является самым сильным оружием мусульманского мира. Цифры в данном случае красноречивее слов: 65 процентов доказанных мировых запасов нефти находятся в регионе Среднего Востока. Четверть мировых запасов этого драгоценного сырья находится под юрисдикцией Саудовской Аравии — 261 млрд. тонн. разведанного нефтяного богатства. Саудовская Аравия добывает 7,19 млн. баррелей в день (мбд) и экспортирует около 7 мбд. Западноевропейцы, чтобы платить за импортируемую нефть довели свой экспорт на Ближний Восток до 63,7 млрд. долл., а американцы – до 23 млрд. (2000 г.). Немудрено, что американцы не имеют желания покидать военные базы, созданные на территории Саудовской Аравии в 1990 г. в ходе войны в Персидском заливе, хотя стоимость содержания американских войск здесь значительна – 60 млрд. долл. в год. Вашингтон безусловно хотел бы владеть долей контроля над Саудовской Аравии. (Недавно раскрытые документы Совета национальной безопасности США показывают какую невероятно большую роль сыграло стремление администрации Г. Трумэна контролировать нефтяные богатства Персидского залива в начале “холодной войны”. Американцы – документ NSC 26/2 за 1949 г. – планировали даже применение на Ближнем Востоке «радиологического» оружия*).
