Судья приговорил обвиняемых к смертной казни на электрическом стуле. Вместе с ними судили как соучастника и Мортона Собелла. Главным свидетелем был его давний друг, шафер на свадьбе, которому грозило обвинение со стороны федерального правительства в лжесвидетельстве относительно своего политического прошлого. Речь идет о Максе Эличере, показавшем, что однажды он отвез Собелла в квартал Манхэттена, где жили Розенберги, и что из ящичка на панели автомобиля тот взял нечто похожее на алюминиевый футляр для фотопленки и удалился, а вернулся уже без этого футляра. Никаких доказательств наличия в нем фотопленки не существовало. Обвинение против Собелла казалось настолько слабым, что его адвокат не счел нужным излагать доводы защиты. Однако присяжные объявили Собелла виновным, а судья Кауфман приговорил его к 30 годам тюремного заключения. Его отправили в тюрьму Алькатрас. Все прошения об условном освобождении неизменно отклонялись, и Собелл, прежде чем его выпустили на свободу, провел в различных местах заключения 19 лет.
Официально затребованные в 70-х гг. документы ФБР свидетельствуют, что судья тайно совещался с представителями обвинения относительно приговоров, которые ему предстояло вынести по этому делу. Как видно из другого документа, после трех лет апелляций состоялась встреча генерального прокурора Герберта Браунелла и председателя Верховного суда Фреда Винсона, во время которой последний заверил, что, если какой-нибудь член Суда распорядится приостановить приведение приговора в исполнение, он немедленно созовет всех судей на заседание и отменит решение.
В мире ширилась кампания протеста. За Розенбергов просил Альберт Эйнштейн, чье письмо президенту Ф. Д. Рузвельту в начале войны послужило отправной точкой работам по созданию атомной бомбы, а также Жан Поль Сартр, Пабло Пикассо и сестра Бартоломео Ванцетти. Обращение к президенту Трумэну, покидавшему свой пост весной 1953 г., осталось без внимания. Другое обращение, направленное вновь вступившему должность президента Дуайту Эйзенхауэру, также не возымело действия.
В последний момент член Верховного суда Уильям О. Дуглас согласился отсрочить казнь. Тогда председатель Суда Винсон разослал во все концы страны специальные самолеты, чтобы доставить находившихся в отпуске судей в Вашингтон. Они отменили решение Дугласа, и 19 июня 1953 г. супруги Розенберг были казнены. Этим администрация продемонстрировала народу – хотя лишь немногие им сочувствовали, – что ожидает тех, кого правительство сочтет изменниками.
В тот же самый период, в начале 50-х гг., Комитет палаты представителей Конгресса США по антиамериканской деятельности переживал свою лучшую пору, допрашивая американцев об их связях с коммунистами, преследуя тех, кто отказывался отвечать, распространяя миллионы брошюр среди населения под названием «Сто фактов, которые нужно знать о коммунизме» («Где можно обнаружить коммунистов? Повсюду»). Либералы часто критиковали этот Комитет, однако в Конгрессе как либералы, так и консерваторы ежегодно дружно голосовали за выделение денег на финансирование его работы. К 1958 г. лишь один член палаты представителей (Джеймс Рузвельт) проголосовал «против». Хотя Трумэн и подвергал Комитет критике, генеральный прокурор ГИТА в 1950 г. высказывал идеи, обосновывавшие необходимость подобных расследований. Он сказал: «Сегодня в Америке множество коммунистов. Они везде: на предприятиях, в учреждениях, в мясных лавках, на уличных перекрестках, в частном бизнесе – и каждый несет в себе смертельный для общества вирус».
Либеральная интеллигенция не уступала консерваторам в своем антикоммунизме. Журнал «Комментарий» осудил Розенбергов и их сторонников. Один из его авторов, Ирвинг Кристол, в марте 1952 г. писал: «Разве мы, потакая коммунистам, отстоим свои права? Ни в коем случае».
Это при Трумэне министерство юстиции, используя положения закона Смита, организовало судебное преследование руководителей Компартии, обвинив их в подстрекательстве к насильственному свержению государственного строя. Уликой служил главным образом факт распространения коммунистами марксистско-ленинской литературы, призывавшей, по мнению обвинения, к насильственной революции. Конечно, непосредственной опасности революционных действий со стороны Компартии не существовало. Решение Верховного суда сформулировал назначенный Трумэном председатель Суда Ф. Винсон. Он руководствовался старой доктриной «явной и непосредственной угрозы», заявляя, что очевидно существование заговора с целью совершения революции в походящее для этого время. В итоге высшие руководители Компартии отправились в тюрьму, а большинство ее активных организаторов вскоре ушли в подполье.
Нет никакого сомнения в том, что попытки запугать население коммунистами и добиться одобрения жестких мер против них – тюремных заключений в США и вооруженных акций за рубежом – оказались весьма успешными. Вся культура буквально пропиталась антикоммунизмом. Многотиражные журналы пестрели заголовками: «Происки коммунистов», «Коммунисты нацелились на вашего ребенка». В 1956 г. в «Нью-Йорк таймс» появилась передовая статья, в которой говорилось: «Мы никогда сознательно не примем на работу в наши информационный или редакторский отделы члена Коммунистической партии… ибо не верим в его способность объективно освещать события либо беспристрастно их комментировать». Рассказ о своих похождениях бывшего коммуниста, завербованного ФБР в качестве агента («Я вел три жизни»), печатался с продолжением в 500 газетах и, кроме того, транслировался как телевизионный сериал. В Голливуде снимались фильмы под названиями: «Я вышла замуж за коммуниста», «Я был коммунистом на службе у ФБР». В 1948–1954 гг. Голливуд выпустил более 40 антикоммунистических кинолент.
Даже Американский союз в защиту гражданских свобод, созданный специально для защиты политических прав коммунистов и членов всех других политических группировок, стал заметно снижать свою активность в атмосфере холодной войны. Начался этот процесс еще в 1940 г., когда за принадлежность к Компартии Союз исключил из своих рядов Элизабет Флинн, одного из организаторов АСЗГС. В 50-х гг. Союз не решился защитить от нападок Корлисса Ламонта, члена собственного совета, и Оуэна Латтимора, отказался поддержать лидеров коммунистов во время первого суда над ними на основании закона Смита и полностью игнорировал дело супругов Розенберг, которое якобы не затрагивало проблему гражданских свобод.
Молодым и старым внушали, что быть антикоммунистом – это геройство. В 1951 г. было напечатано 3 млн. экземпляров книги Микки Спиллейна «Одна унылая ночь», главный герой которой Майк Хаммер говорит: «Сегодня ночью я убил людей больше, чем у меня пальцев на руках. Убил преднамеренно, и испытывал при этом наслаждение… Это были комми… красные сволочи, которым следовало подохнуть давным-давно». Герой комиксов, капитан Америка, заявлял: «Берегитесь комми, шпионы, предатели и иностранные агенты! Вас ищет капитан Америка, которому помогают все лояльные и свободные люди». В 50-х гг. школьники учили правила поведения при воздушном нападении СССР на США; при звуках сирены им надлежало прятаться под партами до сигнала «отбой».
В этой атмосфере правительству ничего не стоило заручиться массовой поддержкой политики перевооружения. Система, довольно неустойчивая в 30-х гг., поняла, что военное производство может обеспечить стабильность в обществе и высокую прибыль. Антикоммунизм Трумэна оказался привлекательным. Как писал деловой журнал «Стил» в ноябре 1946 г. (еще до оглашения доктрины Трумэна), политика президента «твердо убеждает в том, что наращивание усилий по подготовке к войне – это большой бизнес для Соединенных Штатов по крайней мере на довольно длительный период».
Пророчество сбылось. В начале 1950 г. бюджет США составлял 40 млрд. долл. Из них 12 млрд. выделялось на военные нужды. Но уже в 1955 г. только военные расходы составили 40 млрд. при общем бюджете 62 млрд. долл. Мужественное сопротивление наращиванию вооружений, которое оказывали Лига противников войны и другие аналогичные группировки, не смогло остановить этот процесс.
В 1960 г. военные расходы достигли уже 45,8 млрд. долл. или 49,7 % всего бюджета. В том же году президентом был избран Дж. Ф. Кеннеди, немедленно увеличивший затраты на военные нужды. Согласно Э. Ботгому, автору книги «Баланс страха», за 14 месяцев они выросли еще на 9 млрд. долл.
К 1962 г. Соединенные Штаты, используя искусственно вызванные страхи, связанные с мнимым отставанием от СССР по стратегическим бомбардировщикам и ракетам, добились подавляющего превосходства в ядерном вооружении и располагали арсеналом, равным 1,5 тыс. атомным бомбам, сброшенным на Хиросиму, и достаточным для того, чтобы разрушить все главные города мира. Это было эквивалентно тому, что на каждого живущего на Земле мужчину, женщину и ребенка приходилось по 10 тонн тротила. Для доставки этих бомб к цели США имели 50 межконтинентальных баллистических ракет, 80 ракет на атомных подводных лодках, 90 ракет на базах за рубежом, 1,7 тыс. бомбардировщиков, которые могли достичь территории Советского Союза, 300 способных нести ядерное оружие истребителей-бомбардировщиков на авианосцах и 1 тыс. самолетов, могущих нести такое оружие, на сухопутных аэродромах.
