Мы проводим прием граждан, даем консультации через Интернет, поощряем студентов, работающих с программным обеспечением правовых технологий. Мы считаем, что у каждого судьи сегодня на столе должен стоять компьютер, содержащий всю необходимую информацию, рабочие материалы, а сам судья обязан уметь их использовать как в процессе подготовки судебного решения, так и во время судебного слушания или анализа законодательства. Участвуем в «круглых столах» по проблемам преступности. Имеем прекрасные связи с различными «родственными» зарубежными фондами. Помогаем спорту – опекали уральскую баскетбольную команду «Евраз», поддерживаем футбольную команду Бурятского университета.
Сегодня наш фонд – известная не только в Москве, но и в России организация. Мы оказываем юридическую помощь различным компаниям и учреждениям: консультируем, готовим различные документы, выступаем от их имени в судах. Многим приходящим к нам гражданам оказываем услуги бесплатно…
Сегодня я понимаю: воевать с чудовищным катком государства в принципе невозможно, и в этом в неравном противостоянии мой проигрыш, наверное, был делом предрешенным. Но проигрыш проигрышу рознь.
Да, я был отстранен с поста Генерального прокурора, а моя блестяще начатая карьера оказалась сломанной.
Но как человек я не проиграл.
Я никогда не считал себя героем – я обычный человек, подверженный, как и все, ошибкам, страхам и сомнениям. Наверное, под напором ситуации я мог сдаться, подчиниться сложившимся обстоятельствам. И тогда – хоть какое, но продолжение карьеры мне было гарантировано: в качестве посла Финляндии, как предлагал Путин, или представителем России в одной из престижных международных организаций, на что намекал мне Березовский.
Я сделал тот выбор, за который мне сегодня не стыдно.
Поэтому я могу со всей ответственностью сказать: как человек, как личность я не проиграл, а, может быть, и выиграл. Еще раз повторюсь, героического во мне немного. И, тем не менее, всеподминающая государственная машина, пройдясь по мне, не сумела меня сломать. Она не разрушила мою семью, не отвернула от меня друзей и коллег. Она не смогла подорвать моего авторитета за рубежом: до сих пор он там очень высок. Это все – главное!
История моя необычна, сложна и где-то, наверное, беспрецедентна. Но, несмотря ни на что, она вселяет оптимизм. Потому что показала: даже в самых сложных ситуациях нельзя опускать руки, даже в самые трудные моменты жизни простой человек, «не герой», может не предавать свои принципы, оставаясь честным перед своей совестью.
Будучи свободным от номенклатурных оков, в какой-то степени я получил больше времени, чем имел раньше. В первую очередь, я получил возможность общаться с людьми, с которыми, находясь на вершине правовой пирамиды, вряд ли когда повстречался бы. Сегодня я обладаю самой разносторонней информацией о состоянии отечественной правовой системы на всех ее уровнях. Анализируя те жалобы и обращения, которые рассматривает наш фонд, я в деталях вижу, что творится в российской судебной системе, ее органах и силовых структурах.
Я стал мудрее, на многие вещи я смотрю совсем по-иному, чем еще 5 – 10 лет тому назад. Именно сейчас, думаю, по-настоящему стали реальностью слова одного из моих коллег, отметившего как-то, что «прошедший через все испытания Скуратов теперь многого стоит»…
Прощание с Генпрокуратурой
Я долго думал, как закончить эту книгу. И решил: пусть это будет глава о моем последнем, уже окончательном прощании с Генпрокуратурой. Я понимал, что, хочу я этого или нет, рано или поздно, но этот горький день настанет.
И вот день прощания…
Когда Путин стал не и.о., а всенародно избранным президентом России, Совет Федерации в очередной раз приступил к рассмотрению вопроса об отставке Генерального прокурора.
Иллюзий я никаких не питал: на этот раз отставка будет принята. Совет Федерации не захочет ссорится с новым президентом. Мне предстояло произнести последнюю речь в качестве Генерального прокурора страны. Готовясь к этому, я написал два варианта своего выступления. Один – жесткий, который я специально готовил для своего последнего боя, но… буквально накануне выступления все-таки заменил другим, смягченным. Заменил по двум причинам.
Во-первых, не хотелось «подставлять» членов Верхней палаты, которые и так стойко держались почти год, несмотря на давление Ельцина и его соратников. Ия благодарен сенаторам за поддержку.
Во-вторых, против «жесткого» варианта речи решительно восстала моя жена. Лена – мужественный и мудрый человек,
она и так много вытерпела. В свое время она, словно предвидя будущее, просила меня не соглашаться на должность Генерального прокурора. Тогда я поступил так, как считал нужным, а теперь просто не мог к ней не прислушаться.
В этой книге я привожу оба варианта.
Вариант 1-й – непроизнесенный
Уважаемые члены Совета Федерации!
Приступая к обсуждению ситуации с Генеральным прокурором, вы вновь, как уже было трижды, должны решить основной вопрос: будет ли страна жить по закону или все же «по понятиям», которые исповедует кремлевская администрация. И хотя Совет Федерации все три раза давала на него ясный ответ, за Кремлевской стеной не оставляют попыток любой ценой добиться своего, раз за разом демонстрируя неуважительное отношение к вашему мнению. На этот раз поводом для очередного обсуждения вопроса стала смена власти, победа на президентских выборах Владимира Путина.
У некоторых членов Совета Федерации появилось мнение, что ситуация с Генпрокурором изменилась, что исчез конфликт Совета Федерации с президентом Ельциным и нужно удовлетворить обращение нового президента.
Так ли это? Давайте разберемся. На мой взгляд, Совет Федерации в вопросе о Генпрокуроре конфликтовал не с президентом Ельциным. Занимая в течение более года твердую и принципиальную позицию, Совет Федерации выступал против тех циничных и противозаконных методов, которые использовала коррумпированная верхушка исполнительной власти для избавления от ставшего неугодным прокурора. Своей позицией Совет Федерации защищал не Скуратова, защищал закон, защищал независимость прокуратуры от какого-либо давления, наконец, защищал свое собственное право самостоятельно решать вопросы государственного строительства, а не формально одобрять замыслы президентской администрации.
Безусловно, было бы ошибкой уже сейчас отождествлять деятельность прежнего и нового президентов. Нам всем предстоит еще сделать вывод на эту тему. Но уже сейчас не без сожаления можно отметить, что обновленная президентская власть не только без должного уважения отнеслась к позиции Совета Федерации, но и оказалась удивительно похожей на старую с точки зрения методов, которые использовались для давления на Генерального прокурора.
Именно тогда, когда эта новая власть еще только зарождалась, в оскорбительной для многих членов Совета Федерации форме вторично, правда, на этот раз по первому – «березовому» каналу была показала известная пленка. Так же, как и в прошлый раз со Швейцарией, была сорвана путем незаконного изъятия загранпаспорта моя поездка в США для встреч с американскими конгрессменами. Правда, новая власть в своем неуважении к закону пошла еще дальше: мне было предъявлено совершенно надуманное обвинение в злоупотреблении служебным положением. (Следователь уже три месяца так и не может внятно объяснить, какими конкретно полномочиями я злоупотреблял). Кроме того, была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде. Хотя всем понятно, что каждый мой шаг как охраняемого лица и так находится под контролем властей. Все это и есть реализация на практике известного уже всей стране тезиса о «диктатуре закона»?
В ситуации с Генеральным прокурором политический авторитет В. Путина, как нового президента, не может быть аргументом еще и потому, что в свое время он сам, скажем так, создавал нужные обстоятельства для отстранения Скуратова от должности, непосредственно причастен к «ночному» возбуждению уголовного дела в Кремле. Детали этой противозаконной акции вам хорошо известны. Хотелось бы только надеяться, что избранный президент никогда впредь не позволит себе использовать такого рода методы для управления страной.
Вместе с тем считаю делом принципа еще раз заявить, что уголовное дело в отношении меня было сфабриковано недобросовестными работниками МВД и ФСБ по заданию Березовского и Волошина. Вот уже больше года работает над этим бригада из 15 человек, но так и не могут собрать что-то пригодное для направления дела в суд. Я утверждал и утверждаю, что реальной причиной отстранения от должности стало мое расследование злоупотреблений в Управлении делами президента России, в частности при заключении контрактов на реконструкцию Кремля. Вновь повторяю, что есть все основания для постановки вопроса о причастности к коррупции бывшего президента и его ближайшего окружения. Причем речь идет не о каких-то мифических чемоданах компромата, а о реально возбужденных мною уголовных делах, которые хотя и со «скрипом», но продолжают расследоваться. Последние действия Генпрокуратуры Швейцарии, в том числе и выдача ордеров на арест некоторых российских чиновников, лишь подтверждают обоснованность и справедливость моих действий.
