Президент Гарри Трумэн был вынужден считаться с этим, особенно в условиях холодной войны с Советским Союзом, с учетом того, что протест населения с иным цветом кожи в бывших колониях грозил принять марксистские формы. Расовый вопрос требовал решительных действий, а не просто мер по успокоению чернокожего населения страны, сначала ободренного обещаниями военного времени, а затем обескураженного сохранением прежних условий существования. Эти действия требовались и для того, чтобы показать миру: Соединенные Штаты способны дать ответ на критику коммунистами самого вопиющего порока американского общества – расовой дискриминации. Некогда оставшееся незамеченным высказывание У. Дюбуа, теперь, в 1945 г., звучало грозным предостережением: «Проблема XX в. – это проблема межрасовых барьеров».
Трумэн в конце 1946 г. сформировал Комитет по гражданским правам, который рекомендовал расширить отдел гражданских прав в министерстве юстиции, создать постоянную Комиссию по гражданским правам, одобрить Конгрессом законы против линчевания и дискриминационного голосования, а также предложил новые законы по отмене расовой дискриминации в сфере труда.
Комитет Трумэна откровенно объяснял мотивы подобных рекомендаций. Да, заявляли его члены, существует «моральная причина» – предмет совести. Но существует и «экономическая причина» – дискриминация дорого обходится стране, является растратой ее талантов. И что, возможно, более важно, имеются причины международного характера: «Наше положение в послевоенном мире настолько жизненно важно для будущего, что малейшие наши действия имеют далеко идущие последствия… Мы не можем закрыть глаза на тот факт, что наша политика в области гражданских прав стала международной проблемой. Мировая пресса и радио переполнены этим… Те, кто исповедует враждебную нам философию, подчеркивают – и бесстыдно искажают – наши недостатки… Они стараются доказать, что наша демократия является пустым обманом, а наша нация – последовательным угнетателем обездоленных. Американцам это может показаться смехотворным, но это крайне важно и весьма беспокоит наших друзей. Соединенные Штаты не столь сильны, окончательный триумф демократического идеала не столь неизбежен, чтобы мы могли игнорировать то, что мир думает о нас или о наших делах».
США участвовали в мировых делах в невиданных прежде масштабах. Ставка была велика – мировая гегемония. И как отмечал упомянутый Комитет, «малейшие наши действия имеют далеко идущие последствия».
Поэтому Соединенные Штаты предприняли ряд небольших шагов, надеясь, что это окажет значительное воздействие на ситуацию. Конгресс не торопился с принятием законодательства, к которому призывал Комитет по гражданским правам. Но Трумэн – за четыре месяца до президентских выборов 1948 г. и в условиях соперничества с левым кандидатом от ППА Генри Уоллесом – издал исполнительный приказ, призывавший вооруженные силы, в которых во время Второй мировой войны сохранялась сегрегация, «как можно скорее» начать следовать политике расового равноправия. Этот приказ, возможно, был связан не только с выборами, но и с необходимостью укрепления морального состояния чернокожих в армии перед лицом угрозы новой войны. Чтобы завершить процесс десегрегации в войсках, понадобилось более десятилетия.
Трумэн мог бы издать исполнительные приказы и применительно к другим областям, но он этого не сделал. Четырнадцатая и Пятнадцатая Поправки, наряду с совокупностью законов, принятых в конце 60-х – начале 70-х гг. XIX в., давали президенту достаточно власти для искоренения расовой дискриминации. Конституция США требовала, чтобы глава государства исполнял законы, но ни один президент не воспользовался своей властью. Не сделал этого и Трумэн. Например, он призывал Конгресс к принятию законодательства, «запрещающего дискриминацию на транспортных средствах сообщения между штатами»; специальное законодательство 1887 г. уже запретило этот вид дискриминации, но его исполнение так и не было обеспечено конкретными мерами.
Между тем Верховный суд сделал шаги – спустя 90 лет после принятия Поправок к Конституции, провозглашавших расовое равноправие, – в этом направлении. Во время войны он постановил, что принцип «первенства белых», используемый для исключения чернокожих из процесса голосования в ходе первичных выборов (праймериз) в Демократической партии – на Юге это было, по существу, равносильно самим выборам, – является неконституционным.
В 1954 г. Верховный суд наконец отверг концепцию «разделенные, но равные», которую отстаивал начиная с 90-х гг. XIX столетия. НАСПЦН подала в Суд ряд дел, направленных против сегрегации в государственных школах, и теперь в ходе рассмотрения дела «Браун против совета по образованию» Верховный суд провозгласил, что раздельное обучение школьников «порождает чувство неполноценности… способное оказать столь сильное воздействие на умы и души, что его, скорее всего, будет невозможно преодолеть». Утверждалось, что в сфере государственного образования, «концепция «разделенные, но равные» неприменима». Суд не настаивал на немедленных переменах: годом позже он решил, что сегрегированные учреждения должны интегрироваться «взвешенными темпами». К 1965 г., т. е. спустя десять лет со дня заявления о «взвешенных темпах», состояние дел в более 75 % школьных округов на Юге оставалось прежним.
Все же это было важное решение – и в 1954 г. по миру разнеслась новость, что американское правительство объявило сегрегацию вне закона. Также и в Соединенных Штатах, для тех, кто прежде не задумывался о привычном разрыве между словом и делом, это стало воодушевляющим знаком перемен.
То, что другим казалось быстрым прогрессом, для чернокожих было явно недостаточно. В начале 60-х гг. весь Юг охватили выступления чернокожего населения. А в конце 60-х черные уже участвовали в открытых мятежах в сотнях городов Севера. Это явилось сюрпризом для тех, кто не помнил о рабстве и повседневном унижении, нашедших свое отражение в поэзии, музыке, периодических взрывах негодования, но еще чаще – в угрюмом молчании. Частью этой памяти были красивые слова, одобренные законы и принятые решения, которые так и остались бессмысленными.
Такой народ, с такими воспоминаниями и с таким чувством исторического прошлого, всегда был готов к бунту – словно часовой механизм, который никто не заводил, но который мог положить начало целому ряду непредвиденных событий. И эти события разыгрались в конце 1955 г. в Монтгомери – столице штата Алабама.
Спустя три месяца после своего ареста Роза Паркс, 43-летняя швея, так объясняла, почему она отказалась подчиниться городскому закону, предусматривавшему сегрегацию в автобусах, и решила занять место в «белом» отсеке: «Ну, во-первых, я проработала целый день. Я очень устала после целого дня работы. Я имею дело с одеждой, которую носят белые. Что не приходило мне в голову, но что я хотела знать: когда и как мы наконец определим свои права человеческих существ? Просто так случилось, что водитель стал предъявлять требования, а я попросту не чувствовала необходимости подчиняться. Он вызвал полицейского, и я была арестована и помещена в тюрьму».
Чернокожие жители Монтгомери собрались на массовый митинг. Влиятельным человеком в их общине был Э. Д. Никсон, ветеран профсоюзного движения и опытный организатор. Было принято решение о бойкоте всех городских автобусов. Созданы парки машин для доставки негров на работу; большинство людей передвигалось пешком. В ответ городские власти осудили сто вожаков бойкота и заключили многих в тюрьму. Белые сторонники сегрегации прибегли к насилию. В четырех негритянских церквах были взорваны бомбы. Во входную дверь дома доктора Мартина Лютера Кинга, 27-летнего священника – уроженца Атланты, который являлся одним из лидеров бойкота, стреляли из ружья. К дому Кинга подкладывали взрывные устройства. Но чернокожее население Монтгомери упорствовало, и в ноябре 1956 г. Верховный суд признал сегрегацию на местных автобусных линиях незаконной.
События в городе стали началом. Они определили стиль и настроение широкого движения протеста, которое охватило Юг в последующие десять лет: эмоциональные собрания в церквах; христианские гимны, адаптированные к ведущейся борьбе; ссылки на утраченные американские идеалы; приверженность ненасильственным методам; стремление бороться и готовность приносить жертвы. Репортер «Нью-Йорк таймс» так описывал массовый митинг в Монтгомери во время бойкота: «Один за другим обвиняемые негритянские лидеры сегодня вечером выходили на кафедру в переполненной баптистской церкви, чтобы призвать своих последователей игнорировать городские автобусы и «вместе с Богом идти пешком». Более 2 тыс. негров заполнили церковь от подвала до балкона и запрудили улицу. Они пели псалмы и песни, кричали и молились, падали без сил в проходах и изнывали от восьмидесятипятиградусной[199] жары. Они снова и снова призывали друг друга к «пассивному сопротивлению». Под этим лозунгом черные в течение 80 дней упорно бойкотировали городские автобусы».
