45
Осенью 1991 г. «в Москве, в Академии труда и социальных отношений состоялся советско-американский симпозиум, на котором были и японцы. Вот что сказал там японский миллиардер Хероси Теравама в ответ на разглагольствования советских экономистов и социологов о «японском чуде»:
“Вы не говорите об основном. О вашей первенствующей роли в мире. В 1939 г. вы, русские, были умными, а мы, японцы, дураками. В 1949 г. вы стали ещё умнее (в 1949 г. — пик борьбы с «космополитизмом и низкопоклонством перед Западом» — наше пояснение при цитировании), а мы были пока дураками. В 1955 г. мы поумнели, а вы превратились в пятилетних детей. Вся наша экономическая система практически полностью скопирована с вашей, с той лишь разницей, что у нас капитализм, частные производители, и мы более 15 % роста никогда не достигали, а вы же — при общественной собственности на средства производства — достигали 30 % и более. Во всех наших фирмах висят ваши лозунги сталинской поры” (выделено нами при цитировании)» (А.Шабалов, “Одиннадцать ударов товарища Сталина”, Ростов-на-Дону, 1995 г.).
В КОБ на основе достаточно общей теории управления ещё в первой редакции “Мёртвой воды” определено различие частной и общественной собственности на средства производства и высказано утверждение, что И.В.Сталин строил «государство-суперконцерн» на основе общественной собственности на средства производства коллективного пользования.
Фактически это — то же самое предложение о переинсталляции науки, но выраженное в другой лексике. И предложение о переинсталляции науки есть и в работе И.В.Сталина “Экономические проблемы социализма в СССР”:
«... наше товарное производство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, Москва, «Политиздат», 1952 г., стр. 18).
Это действительно было так, поскольку налогово-дотационный механизм был настроен на снижение цен по мере роста производства. И после приведённой фразы И.В.Сталин продолжает:
«Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из “Капитала” Маркса, ... искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как “необходимый” и “прибавочный” труд, “необходимый” и “прибавочный” продукт, “необходимое” и “прибавочное” время. ( ... )
Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.
Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие (выделено при цитировании нами)» (там же стр. 18, 19).
Если из политэкономии марксизма изъять упомянутые И.В.Сталиным понятия, то от неё ничего не останется, со всеми вытекающими из этого для марксизма последствиями. Т.е. это — обязывает к переинсталляции всей науки, поскольку неадекватность политэкономии, которая подавалась в качестве продукта диалектического материализма, требует ревизии философии, а философия — своего рода мировоззренческий «камертон», по которому настраиваются все науки. Как следствие — переинсталляция культуры в целом становится неизбежной.
Но отечественной интеллигенции эта задача была не по нраву и превосходила её весьма ограниченные интеллектуальные способности, поэтому она осталась не реализованной не только по её инициативе (всё же притязания быть «мозгом и совестью нации» должны обязывать и давать ощутимый всеми результат), но и с подачи «великого и мудрого вождя и учителя», над незавершённым семинарским образованием которого отечественные и зарубежные книгочеи нескольких поколений только как не иронизировали…
Причина — безграмотность интеллигенции, прежде всего, хотя это касается и общества в целом, ― в методологии познания и творчества, которая должна быть фундаментом культуры будущего.
