Был Сердюков во время визита в Мулинском гарнизоне, что недалеко от Горького, на дивизионных учениях. Визит Сердюкова не прошел бесследно, было объявлено, что 22 гвардейская общевойсковая армия, в которой за последние четыре года сменилось трое командующих, ликвидируется, а вместо неё будет создана бригада.
В связи с вышеизложенным вспоминается лозунг Горбачёва открыть огонь по штабам (не у хунвейбинов ли он его перенял, этот национал-предатель) и чем он закончился, а также известную поговорку тысячелетней давности, что народ, который плохо относится к своей армии, будет вынужден вскоре кормить чужую.
С.Г. КРЮКОВ
ТЕХНОТКАНЬ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ, ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ, НЕКРОЗ
1
Потребительская философия, потребительская психология порождают в итоге целостное мировосприятие так называемого «ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО ОБЩЕСТВА».Потребительство- явление психосоциальное, и очень не правы те, кто путают его с явлением совершенно иного порядка - экономико-физическим,потреблением. Потребительское отношение к экономике вовсе не означает высокой степени потребления, и даже скорее наоборот. Точно так же и высокая мера простого физического, бытового потребления вовсе не вытекает из потребительства, и напротив - препятствует ему.
Потребительское отношение и «потребительское общество» - это феномены КРАТКОСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ мышления. Задачей потребительского общества выступает не повышение уровня потребления как такового, а максимализация сиюминутных возможностей текущего потребления. Отсюда и знаковое явление потребительского общества - потребительское кредитование, суть которого заключается в переплате за товар или услугу во имя ускорения их получения.
Присущее данному типу общества потребительство уже не раз в исторической ретроспективе приводило к катастрофе в области простого физического потребления. Так например, хотя советское общество скорее относится к типу индустриально-аскетическому, а ельцинизм - к ярко выраженному типу потребительского общества, при переходе от индустриальной аскезы к потребительству потребление всевозможных благ уменьшилось в среднем по РФ более чем в два раза.
Ещё более поучительна история с негритянским потребительством в Зимбабве. Президент-популист Р. Мугабе дал своим избирателям-неграм право и возможность разграбить, растащить, распродать по частям фермы белых земледельцев. В итоге, хотя год или два наблюдался (за счет распродаж и присвоения) рост уровня потребления негров, Зимбабве из крупного экспортера сельхозпродукции стало зоной голода и гуманитарной катастрофы.
Несмотря на очевидный, как кажется, абсурд и безумие потребительства, именно потребительское общество, а не индустриальное является примером естественного общества. С технологической точки зрения потребление - это лишь конечный пункт очень длинной (и постоянно удлиняющейся) цепочки производства и является подчиненной и служебной частью производственного процесса.
Однако с точки зрения социальной, биологической, психологической - какой угодно, апеллирующей к животному в человеке, - потребление есть единственная цель, единственный смысл жизни, тогда как производство - нудный и мучительный посредник-преграда между человеком и его потреблением. Хотелось бы кушать сразу, но «почему-то» приходится идти «ишачить» на завод целую смену, чтобы только потом покушать. Естественно, «ишачащие» желали бы устранить эту переборку, а многие из «ишачащих» даже, как ни удивительно, вообще не видят связи между трудом и потреблением. Потребление - это мое, говорят они, а трудиться меня заставляет государство и другие насильники, угрозами и палкой гонят меня трудиться...
Подавляющее большинство обществ с глубокой древности были потребительскими. Они абсолютизировали потребление как единственный источник наслаждений для человека и стремились минимизировать трудовой процесс, если не получалось совсем от него избавиться. Именно поэтому в космос человек вышел только в ХХ веке, а не, скажем, с космодромов Римской империи.
Для модернизации в современном смысла слова, т.е. для НТП, нужны свободные ресурсы, а откуда им было взяться, если традиционный человек съедал столько же или даже больше, чем производил? Попытка довести свой контур потребления до своего производительного контура (а по возможности - посредством грабежа и иного хищничества, обмана и пр. и сделать контур потребления шире контура производства) приводила к стабильному дефициту ресурсов для технопрогресса.
Нужно было очень сложное сплетение обстоятельств, чтобы человек в массе своей отказался в долгосрочной перспективе потреблять значительную часть своего продукта, в многовековой перспективе стал бы копить ресурсы для модернизационного рывка. Нужно было общество, в котором человек искренне бы осудил потребительское наслаждение и нашел наслаждение в аскетическом подвиге отказа от возможного и доступного потребления (а не как в потребительском обществе, где наслаждение находят в поиске невозможного и недоступного потребления).
Индустриализм возникает из двух источников: протестанской трудовой этики и российского имперского милитаризма. Это различие источников и предопределило противоречия между двумя ветвями индустриализма на планете. В обоих случаях - что в протестантской трудовой этике, что в российском милитаризме-оборончестве, состоялось очень важное и знаковое явление: цель производства и средства к достижению цели поменялись местами. Если в традиционном обществе целью выступает потребление и господствует потребитель, то в протестантском и российском военизированном обществах целью выступало производство, а господствовали права и интересы производителя.
Индустриализм рождался из воспитанной веками монастырского быта христиан аскезы, из безжалостного и беспощадного подавления потребительства. В Европе это явления «буржуазной бережливости», крайнее, предельное самоукрощение в девизе протестантов «молись и работай!». Если прежде много тысячелетий все заработанное прожиралось и цикл производства начинался с ноля (в этом особенность краткосрочной перспективы мышления - ловушки, в которую всегда попадает потребительское общество), то буржуазная бережливость, потребовавшая экономить на всем, даже на церкви (лозунг «дешевой церкви» и др.), предопределила долгосрочное накопление ресурсов для развития и качественной трансформации производства.
Протестанстское общество работало и жило вовсе не для того, чтобы смачно, с хрустом потреблять блага жизни. Оно работало в религиозном экстазе (само слово «комфорт» первоначально означало достижение молитвенной гармонии человека с миром). Чем больше экономный протестант-аскет зарабатывал, тем больше он вкладывал в свое дело, в свое производство, старательно обделяя себя во всем, что касается потребления.
Так из христианской монастырской аскезы родился индустриал-аскетизм (когда себе жалко всего, а производству - ничего), а из индустриал-аскетизма, из многовекового накопительства, из многовекового превышения выработанно над потребленным - современный индустриальный мир. Была преодолена многотысячелетняя нищета человеческого рода, осуществлено кардинальное преобразование природы. Этого не могло бы осуществиться, если бы не присущая индустриал-аскетизму способность к долгосрочной перспективе мышления.
Явление индустриального мира с его потребительским изобилием - дело, мягко говоря,нетипичное. Нигде на планете оно не только не произошло само по себе, но и, как ни парадоксально, далеко не везде прижилось, даже будучи привезенным в готовом виде из Европы. Например, в Японии прижилось, а в Африке - очевидным образом нет.
Две ветви христианства породили два типа индустриализиа. Первая - протестантская и отчасти католическая - европейский индустриализм: «молись и работай» под страхом ада. Вторая - русская концепция «страны-фабрики», в которой «все для фронта, все для победы!». Здесь тоже логика рая и ада: «или научимся делать эти предметы, или нас сомнут».
Русский, в последствии советский, но в основе своей все равно русский и дореволюционный индустриал-милитаризм, естественно, дискомфортен, потому что разрешает для нужд обороны делать с человеком все, что угодно. Не менее дискомфортен и западный индустриализм, в котором тоже разрешено делать с человеком все, что угодно, но уже не для нужд обороны, а для главной цели: обогащения. Хотя оба типа индустриализма обладают равной степенью дискомфортности, но в ареалах своего возникновения они воспринимаются, как естественные. Другое дело - если один из индустриализмов попытается пересадить себя в традиционный ареал обитания своего брата.
